А вот Бронксу из-за комплекции и привычке к малоподвижному образу жизни приходилось туго. Он пыхтел, часто останавливался, чтобы протереть запотевшие окуляры противогаза. Еронов, шагавший позади Когтя, тоже устал и вымещал свою злобу, ругая ни в чем не повинных Детей Дракона. Он рассчитывал на блицкриг и никак не ожидал, что вместо молниеносной победной войны будет утопать в грязи.
Главарь тимирязевских шел молча и смотрел в спину Коробцову. Не будь на лице Когтя противогаза, было бы видно, что взгляд его не искрился дружелюбием.
Отряд спустился в ложбину, превратившуюся в неглубокий пруд. Осмотревшись, Коробцов отдал приказ о привале и предупредил:
– Всем сидеть тихо, как мышь под веником. Костров не разжигать.
Он поднялся наверх, лег и посмотрел в бинокль.
– Эй, Еронов, поди сюда!
– Чего там?
– Тебе интересно будет это увидеть.
Дракон улегся рядом с Коробцовым, посмотрел в свой бинокль. С этой точки хорошо просматривалась железная дорога и ощерившаяся стволами пулеметов, окутанная сизым дымом выхлопных газов дрезина, которая медленно катила в направлении Жуковки.
– А я что говорил? Вместо того чтобы месить грязь…
– Не говори «гоп», Николай, пока не перепрыгнул.
Продолжался спор, начатый еще перед выступлением в поход. Еронов предлагал использовать для нападения на столицу Империи имевшуюся у него дрезину. Он прекрасно знал, что на подъезде к Жуковке пути будут перегорожены, но рассчитывал, что небольшой хорошо вооруженный отряд сойдет с дрезины раньше, а сама дрезина станет одной из опорных точек для атаки на Жуковку. Руслан Ашотович принял план своего соратника лишь частично, чем кровно обидел Дракона. В итоге на дрезине поехали всего несколько человек, а установленное между набитыми песком мешками оружие было бутафорией.
Теперь, увидев, как далеко продвинулась дрезина, Коробцов начал сомневаться в том, что поступил правильно. План Еронова был авантюрой, но, похоже, мог бы сработать.
Однако то, что произошло в следующую секунду, доказало – Руслан Ашотович оказался дальновиднее нетерпеливого Дракона. Взрыв на железной дороге был негромким. Издали он вообще казался хлопком. Из-под передних колес дрезины вырвался клуб дыма и огня. Стальная махина заскрежетала, накренилась и соскочила с рельсов. Колеса, вспахав землю, погрузились в нее до самых осей, и дрезина замерла. Тут же застрекотали автоматные очереди. Из-за железнодорожной насыпи показались люди в камуфляжных костюмах. Они разделились на несколько групп, окружили дрезину. Силы были неравными, а бой – недолгим. Отряд жуковских действовал профессионально. Через пять минут все было кончено. Победители сбросили на землю мертвые тела людей Еронова и засуетились вокруг дрезины, повинуясь приказам невысокого, кряжистого командира.
– Ну, Дракон, что скажешь на это? – не отрываясь от бинокля, поинтересовался Коробцов. – Думаю, если бы я тебя послушался, то мы потеряли бы гораздо больше людей.
– Мать вашу! – прошипел Еронов, оборачиваясь. – Эй ты, тащи сюда свою «эсвэдэшку»! Сейчас я сниму этого урода!
– Никакой стрельбы! – отрезал Руслан Ашотович. – Сдается мне, я знаю парня. Твою дрезину, Коля, захватил дружок Корнилова – Степка Бамбуло. Катала хренов!
– Ах, он! Винтовку сюда!
– Заткнись. Мы не станем обнаруживать себя. Тебе ведь жаль своих людей, а, Дракоша?
– Не смей меня так называть!
– Ладно-ладно, господин Дракон. Ты слышал мой вопрос?
– Жаль?! Твою мать! Да на дрезине были лучшие из моих парней!
– Их что-то около десятка, – задумчиво продолжал Коробцов. – Возьмешь тридцать своих воинов. Подберешься к дрезине. Действовать будешь по обстановке. Если Бамбуло захочет поставить дрезину на рельсы, дождись, пока он это сделает. Если решит организовать на ней огневую позицию – захватывай свой транспорт. Коготь, Бронкс, ко мне! Серый, карту! Слушаем меня внимательно, братья по разуму. Этот выступ леса – наиболее подходящая точка для атаки. До Периметра – меньше двух километров. Выступаем через десять минут. Мутанты – первые. Коготь и его люди – за ними. Группа Бронкса и я – замыкающие. Не высовываться. Если потребуется – ползти на брюхе.
– А я? Что делать мне?! – воскликнул Дракон. – Тридцать человек – мало. Если жуковские подтянут дополнительные силы… Отдаешь меня на съедение?! К черту дрезину! Пусть они ей подавятся!
– Заткнись, иначе положу прямо тут! – рявкнул Коробцов. – С кем приходится работать! Сильно сомневаюсь, что тебе удастся захватить дрезину. Не выйдет – пришью без суда и следствия. Надоело с вами цацкаться. Фу! В общем, так: завалишь Бамбулу и его людей, потом ударишь по отряду Корнилова с правого фланга. Но не раньше, чем увидишь мой сигнал – красную ракету. Вопросы?
Переваривая полученные от Коробцова задания, командиры направились к своим людям. Руслан Ашотович сложил карту и собирался отдать ее Серому, но того почему-то не оказалось рядом.
Телохранитель Коробцова появился также неожиданно, как и исчез. И не один. Ствол пистолета Серого упирался в спину высокого сухопарого человека, на котором было напялено столько защитных одежек, словно он собирался как минимум спуститься в активную зону ядерного реактора.
Особое внимание привлекал блестящий обруч, надетый поверх противогаза. Шириной сантиметров в десять, он был сделан из металла с голубоватым отливом и изрезан по верхнему краю причудливыми зазубринами, отчего походил на императорский венец. Серый заставил пленника сесть, а сам замер рядом, готовый в любую секунду подавить любые поползновения к сопротивлению.
– А это еще что за клоун? – усмехнулся Коробцов. – Никак, Серый, ты корниловского шпика изловил?
– Похоже на то, – отвечал тот с присущими ему нотками скромности в голосе. – Заметил, как кустики шевелятся и эти… гарпии слишком уж беспокоятся. Ну и…
– Обыскать его!
Солдат, рьяно рванувшийся выполнять приказ, получил весьма чувствительный удар ногой в грудь.
– Никакой я не шпик! – заверещал пленник тоненьким, почти девичьим голоском. – Меня зовут Черкес!
Бронкс выступил вперед и протянул сухопарому руку.
– Я его знаю. Поверьте мне – он на нашей стороне. Ты от Раисы?
– Она велела передать вам привет. А еще… Конструктор передал, что место для нападения на Жуковку выбрано правильно. Правда, имеются отдельные нюансы…
– Ага! О них мы сейчас и поговорим! – встрял в разговор Коготь. – Скажи, союзничек: если ты не шпик, то как ухитрился выбраться из Жуковки? Молчи, Бронкс! Знаем мы вас поэтов-песенников. Друг дружке глотки перегрызете…
– Выбрался? – Черкес пожал плечами. – Думаете, это было так просто? Корниловские прихвостни перекрыли все подземные ходы. Я едва успел проскочить и теперь не смогу вернуться. Так вы будете слушать?
