— Пошел! — машет рукой командир, и мы, оттолкнувшись, устремляемся вперед.
У меня перехватывает дыхание. Нить закреплена чуть под наклоном, и кажется, что я несусь с бешеной скоростью. Еще немного и меня размажет о стенку. Но секунду спустя я разжимаю руки, и попадаю прямиком в черный провал окна. Группируюсь, моментально выхватывая пистолет на случай, если мы окажемся здесь не одни. Вонючка и Брюннер спрыгивают рядом. На этаже тихо, никого кроме нас нет.
Рапортую Дронову:
— Мы на месте. Чисто.
Вонючка остается встречать вторую тройку, а мы с Куртом осматриваем помещение и выглядываем в окна. Пока нас не заметили. Надеюсь, что и дальше все пройдет как по маслу.
Мы в просторной квартире, тут на удивление чисто и прибрано. Если бы не выбитые окна, толстенный слой пыли да засохшие, словно окаменевшие, цветы в вазе, можно было бы подумать, что и нет никакой ужасной войны с инопланетянами, и жильцы вернутся с минуты на минуту. Легонько дотрагиваюсь до коричневых бутонов, они рассыпаются в прах.
— У меня аж дух захватило от полета, — восторгается Брюннер. — Как в детстве на тарзанке.
Лица его за забралом не видно, но я по голосу представляю его улыбку. Сам я радости не испытываю, на душе тревожно. Что нас ожидает впереди, никто не знает. Данных разведки нет.
В окна влетает вторая тройка. Дронова среди них нет, он будет прыгать последним. Я тем временем высматриваю место для следующего прыжка. Соседнее здание также близко. Ждем, пока переберутся остальные и смотают нити.
Вонючка первым делом лезет во вмонтированный в стену квартиры холодильник.
— Чего ты там хочешь увидеть? Червей?
— Просто интересуюсь, — обиженно бубнит Сашка, — как жили люди будущего до войны. Интересно же.
— И для этого тебе понадобился именно холодильник.
— По тому, что человек ест, можно многое о нем сказать, — огрызается Вонючка.
— И что ты обо мне скажешь? — ухмыляюсь я.
— Лучше промолчу.
— Ну-ну.
— Отставить треп! — раздается голос Дронова. Мы оборачиваемся. Он стоит за нашими спинами. — Пошли!
Снова полет на огромной высоте и прыжок в окно. Все проходит гладко, пока не начинает спуск Кузя. В тот момент, когда он почти вплотную приближается к окну, нить со звоном лопнувшей струны обрывается. Кузя успевает вытянуть вперед руки, с силой бухается грудью на подоконник и начинает сползать вниз с внешней стороны здания.
Мы кидаемся к нему и хватаем его за руки, но он с перепугу так вцепился в разбитый осколками давней бомбежки подоконник, что не хочет отпускать. Под его весом крепкий на вид материал начинает хрустеть, вот-вот переломится и тогда Кузе не позавидуешь.
— Давай! — кричу я, и Кузя, наконец, освобождает правую руку.
Я вцепляюсь в нее, упираясь ногой в стену.
— Вторую! — орет рядом со мной Вонючка, пытаясь оторвать держащуюся мертвой хваткой левую руку.
Мы тянем Кузю на себя за руки, а Дронов тащит его за шкирку. Грузный Кузя, как может, помогает, перебирая ногами. Вниз сыплются мелкие камешки.
— Тяжелый, ч-черт! — хрипит Вонючка. — Уф!
С большим трудом мы втроем втаскиваем нашего громилу в проем, он усаживается под окном и хватается за грудь. Приложился, судя по всему, серьезно, да и перепугался не на шутку.
— Как ты? — лезет к нему с расспросами Вонючка.
— Бывало и лучше, — выдавливает Кузя и кряхтя поднимается.
— Может тебе укольчик? — заботливо интересуется Вонючка.
— Я тебе сам укольчик сейчас сделаю, — недовольно хрипит, сплевывая, Кузя. — Отзынь.
Раз может шутить, значит, все в порядке.
— Не задерживаемся! — командует Дронов, поняв, что все обошлось, и вызывает ведущего наблюдение у противоположного окна Брюннера: — Как там?
— Все в норме.
Переходим на другую сторону здания и осматриваемся. Здесь ситуация посложнее. Дом впереди разрушен намного сильнее, чтобы попасть на самый верхний этаж, придется спускаться под очень сильным наклоном. Но других вариантов нет, и мы выпускаем стрелы.
Такого впрыска адреналина в кровь я не испытывал давно. Летел всего-то пару секунд, а они показались вечностью. Думаю только о том, чтобы не повторить «приключение» Кузи, правильно спрыгнуть и не подвернуть ноги. Но все обошлось.
Последним прыгает Вонючка. Парень преодолевает половину пути, как вдруг внизу мы замечаем патруль чужаков. Его тело болтается, словно червяк на крючке, а внизу степенно вышагивает с десяток тварей. Мы замираем. Стоит этим уродцам поднять головы, они сразу заметят Вонючку и группа будет раскрыта. Время тянется медленно, но удача снова на нашей стороне. Сашка влетает в оконный проем и валится на пол. Глаза у него вытаращены, ртом ловит воздух.
— Пять минут перекур, — командует Дронов. — Чагин и Брюннер, проверить дальнейший путь.
Идем на другой конец здания, и увиденное нас не радует. Следующий дом полностью разрушен. Дальше все нормально, а вот этот развалился. Вместо него теперь огромная груда мусора.
Пока размышляем, как действовать, к нам подходят остальные. Командир глядит на развалины и задумчиво произносит:
— Придется сделать марш-бросок.
— По открытой местности? — недовольно спрашивает Вальдер.
— Да, — равнодушно кивает Дронов. — Все вниз.
Быстро сбегаем по ступеням. На первом этаже просторный чистый зал с высоким сводчатым потолком и рядами покрытых белыми скатертями столов и мягких кресел. Большие стеклянные витрины и двери разбиты, ощетинившись осколками. Соблюдая предельную осторожность, подбираемся к ним. Дела плохи, пройти незамеченными не удастся. Чужаки совсем близко, да еще тяжелой техники несколько штук, в числе которых наши «любимые» летучие танки.
— Не пройти, — чуть не стонет Вонючка. — Вот непруха.
Но Дронов не теряет хладнокровия, смотрит на карту.
— Вальдер, найди вход в подвал и осмотри его. Судя по карте, здания соединены между собой подземными коммуникациями.
Пока Вальдер выполняет задачу, мы переводим дыхание. На подвал у меня надежды нет, жду, что сейчас придет Вальдер и скажет, что он завален или в нем расположилась куча тварей. Не могу избавиться от дурного предчувствия.
— Нам тут точно не пробраться, — продолжает свою тягучую волынку безысходности Вонючка.
Не выдержав, резко обрываю его скулеж:
— Заткнись. Лучше мозги включи, может, что и придумаешь.
— Да, что тут придумаешь? — причитает он.
— Отставить нудеж, — приказывает ему Дронов.
Вонючка, наконец, смолкает, и мы молча сидим в ожидании Вальдера. Он появляется через несколько минут. Забрало шлема открыто, лицо белое, взор мутный, губы подрагивают. Движется он медленно, пошатываясь, словно контуженый. Мы поднимаемся.
