– Там же и Йошрейк с командой на служебном расследовании! – вскинулся сознанием и всем телом Конструктор.
– Так точно, Священный! Но из них никого не осталось в живых, заключенные произвели над ними самосуд, казнив прямо в камерах.
Уже изготовившись метнуться хоть на край света в жестокую погоню, Бельессер буквально прорычал:
– Куда сбежали заключенные?! И на чем?! – Он решил, что те убрались в открытый космос на космических кораблях. Но как бы ни были бесшабашны, самонадеянны и безрассудны беглецы, от Конструктов еще никто не уходил.
– Все они отправились на Пьедронгу. Сейчас ведутся работы по восстановлению площадки сброса, потому что она значительно повреждена…
Последнее предложение квартет божественных сущностей не дослушал. Все четверо, ведомые Средним, уже оказались на орбитальной космической станции Сифон.
Глава двенадцатая
Кормилец
Тело Михаила стало коченеть, и боль уже почти не ощущалась. Появилась возможность вполне связно соображать и предаваться рассуждением. Неприятно, конечно, тело словно умертвили и выбросили, но ведь сознание осталось.
«Я мыслю – значит, я существую! – с несколько неуместным восторгом подумалось Кормильцу. – Ха! Да я даже вполне сносно различаю обстановку глазами… Какие-то кровяные зайчики скачут, но при желании и читать бы смог… И почему так? Пеотия меня во время секса чем-то оживляла, кажется… Может, и не оживляла, но укрепила точно. Еще и радовалась, что я теперь уникальный по части секса… – Миха вспомнил своих двух жен-наездниц и мысленно скривился: – Вот и эти малышки подобное утверждали… Но если Пеотия мне что-то там усилила и где-то частично добавила, следовательно, и в общем мое тело стало несколько… хм, модифицированным, что ли? Тогда вполне возможно, что эти бьющие меня током и болью цепи просто не справляются со своей задачей? Было бы очень неплохо… Тогда можно с душой притворяться… Если возможность появится… Главное теперь, уже не душить эту предательницу, а сразу ей лбом вмять нос и глаза в черепную коробку. От такого удара она уж точно копыта откинет… Тварь!»
Парень стал волевыми усилиями успокаивать себя. Когда это удалось, подумал, что времени вроде уже и прошло часа полтора, если не два, так что пора и покричать. Иначе предательница умчится на вечернюю молитву, а оставшееся без присмотра тело вообще отмереть может.
Но тут образовались непосильные трудности: Михаил полностью утратил контроль даже над лицевыми мышцами. Соображал, что легкие работают, качая кислород в кровь, да и кровь наверняка продолжает бежать по сосудам, но вот двинуть даже губами – не получалось. Единственное движение – это с трудом моргнуть.
Значит, губы свело судорогой, как и все остальное. И если проложить к ним некий канал контроля, а потом еще и к горлу, то удастся подать голос. И Михаил Степанович Днепрянский занялся сложным делом восстановления частичного контроля над некоторыми частями своего окаменевшего тела.
Ну а новая главная жрица храма старалась использовать каждую минутку полностью. Припомнив, как чудили прежние женщины на ее месте и что это воспринималось с почтением и восторгом, она постаралась совместить приятное с полезным. И начала с того, что прямо во время купания, погрузившись в воду с мыльной пеной, провела инструктаж представителей охраны. Прежний командир ее устраивал вполне, потому что сам успел в недавние времена побывать пару раз в ее постели и относился к Анике более чем жарко. Но вот его нескольких офицеров она сместила, заменив их еще одним своим бывшим любовником и тем самым охранником, которого следовало возвысить за хорошую службу. Раз он сумел заметить исчезновение жрицы с площадки портала и потом доказательно рассказать об этом, значит, весьма симпатизировал красавице, и подобное рвение поможет ему теперь подняться по служебной лестнице.
Тем более что особой разницы внешне между охранниками не было: простые носили кольчужный шлем из бронзовых колец, а у офицеров подобные шлемы были серебристого цвета. Сеточки, которыми прикрывались лица во время нахождения на службе, у всех был одинаковыми. Так что смещенным или повышенным в чинах охранникам только и следовало, что обменяться тяжеленными головными уборами.
Вторым пунктом, уже во время одевания и наведения лоска с помощью косметики, у Аники стало создание новой иерархии среди женского контингента. Поэтому она поторопила свою наперсницу с предоставлением ей новой плеяды жриц, особо приближенных к главной. Пора уже отодвинуть в тень тех старых перечниц, которые до того занимали самые почетные места в кругу телепортации, и украсить главное место храма воистину молодыми и цветущими красавицами. Такая традиция имелась всегда и только приветствовалась подавляющим большинством как властных структур, так и простого народа.
Новые ставленницы главной жрицы проскакивали в ее будуар поодиночке. Каждой Аника давала задание и назначала место на предстоящей вечерней молитве. И каждая воспринимала свое задание, назначение и возвышение с должным трепетом и восторгом. Не говоря уже о той преданности и желании услужить, которые тут же доказывались последними интимными, политическими и хозяйственными сводками, которые тут же нашептывались первой фигуре в иерархии храма.
И как это было волнительно, как упоительно чувствовать свою законную власть над иными менее удачливыми конкурентками. Еще недавно лишь младшая жрица, которой пришлось бы годами пробиваться только в среднее звено храмовой власти, сегодня вознеслась на самый пик человеческой славы, почестей и уважения.
«Причем заслуженно вознеслась! – размышляла Аника перед зеркалом. – Чего мне только не пришлось вынести на той мертвой планете! Вначале чуть не утонула в мерзкой черной жидкости. Потом этот хамоватый самец Карл мне отказал. Мне! Ха! Тоже мне, однолюб! А мне пришлось из-за его дурости спать одной, в холоде, и неудовлетворенной. Еще и эта ревнивая дура Люссия! Как она меня утомила! О-о! Про остальных и вспоминать не хочется… А уж тех двух сучек с их петухом так вообще следовало пристрелить при первой же встрече. Я согласна была делить с ними Миху, а они мне посмели в этом деле нагадить! Вот уродки! Хотя… и сам Миха слишком испуганно на меня в первый раз взглянул… Вроде как у него уже была подруга до того, и все поговаривали, что никак не меньше чем богиня… Абсурд! Будь он любимцем богини, она бы его постоянно на цепи возле себя держала… Кстати, что-то его давно не слышно… Уж не потерял ли он сознание от боли? Вроде устройство подобного не допускает, но мало ли что… Самые надежные устройства порой ломаются…»
