Казалось бы, нет ничего проще: появиться, запугать, выбить сведения из деморализованного объекта. Но не все так просто. Психологические методы устрашения работают не всегда, особенно здесь. Подкупить? Тоже не факт, что удастся. Но и это было не главным.
Требовалось проделать все скрытно, незаметно, таким образом, чтобы остаться вне поля зрения людей Мануэллы, которые наверняка тоже работают над задачей получения информации.
Тут и возникал порочный круг, разорвать который было сложной задачей. Выбивать информацию ДО них? Тогда те, другие, сразу поймут происшедшее и немедленно доложат своей нанимательнице. Обождать и получить уже не уникальные сведения, а их дубль? Теоретически возможно, но тут имелись два подводных камня: обычный и критический для всего плана. Первый состоял в том, что «знают двое — знает свинья», как издревле говорили в фатерланде. Но с этим нюансом можно было смириться, если бы не было второго. Кто сказал, что люди Мануэллы вообще оставят этого Станислава живым после того, как он перестанет быть нужным? В конце концов, посылать текстовые сообщения можно и от его имени, да и программы модулятора голоса имеются качественные. Что же до риска разоблачения… Чихать сеньора Гонсалес на это хотела; были прецеденты, причем в немалом количестве.
Оставался единственный вариант — следить за объектом, попутно пытаясь аккуратно так установить приятельские отношения. И ждать. Того самого момента, когда на Станислава выйдут люди Гонсалес. Тогда и только тогда сработать на нейтрализацию. Полную, чтобы никаких хвостов. Ну а свалить потерю другой группы наемников найдется на кого, тут Шульц был мастером своего дела.
Станислав Рокотов
Тревога. Вот что за чувство в последнее время было всегда рядом с ним. Тревога смутная, ни на что конкретно не направленная, но от этого не становящаяся менее выматывающей. И нельзя сказать, что все началось тогда, когда он помог своему другу скрыться от преследующих того врагов.
Да, началось все действительно не в тот момент. Ведь нельзя сравнить легкие опасения и то, что доставало его вот уже пару дней. Сначала мелькнула мысль, что охотящиеся за Максом представители диких горных народов могли что-то пронюхать и попытаться прояснить ситуацию. Но нет, вокруг не вертелось никаких абреков, а их ни с кем не перепутать. Да и правоохренители никакого внимания не проявляли, а ведь это максимум интеллектуальных потуг диаспор — забашлять людям в погонах, чтобы те все за них сделали.
Немного отвлекали знакомые девушки, да и последний полученный заказ позволял не только хорошо заработать, но еще и с чувством глубокого удовлетворения закопаться в тему, которая в последнее время стала интересной. А заказали ему, как известному журналисту-фрилансеру, подробный обзор-статью о вовлеченности молодежи с высшим образованием в игровые виртуальные миры.
Он не был легковерным, потому при подписании договора проверил, нет ли тут подвоха. Такового не обнаружилось. Напротив, компания, от лица которой действовали агенты, оказалась весьма солидной и уважаемой, причем действующей сразу в нескольких странах Старого Света. Так что с этой стороны сомнений не возникало.
Да и вообще, эти самые парни оказались весьма компанейскими, особенно для иностранцев. Несмотря на небольшой акцент, языком владели на высоком уровне. Легко понимали даже сленговые выражения и адекватно на них реагировали. Ну а их предложения по поводу совместных посиделок с коньяком и девочками в недешевых заведениях и вовсе воспринимались на ура. К тому же именно в неформальной обстановке прозвучали мысли о дальнейшем сотрудничестве на постоянной основе, если первый раз окажется удачным.
Но тревога не унималась. Вот и сейчас, по пути домой, она настойчиво вворачивалась тупым сверлом в душу, требуя пристального к себе внимания. И рука поневоле тянулась к карману куртки, в котором покоился травматический револьвер. Официальный, но такой недостаточный, если по большому счету… Он ведь не Макс, умеющий убивать и не чувствовать от этого никаких особых терзаний. И временами самую чуточку, но завидовал своему другу.
Интересно, что с ним сейчас творится? Вячеслав был почти уверен в надежности используемой им связи, поэтому решил именно этим вечером вновь связаться с другом, рассказать последние новости в мире, а заодно и узнать, не нужно ли чего… Да и обещанная возможность протянуть нить связи к его родителям тоже дорогого стоила. Все же реальность и виртуальный мир — совсем разные понятия. Пусть он и далек от виртуальных конструктов, но там уж долго сидеть — явно плохо, особенно для такой деятельной натуры, как Макс. Хотя ничего удивительного, если он и там начнет переворачивать все с ног на голову.
Мысли текли своим чередом, а ноги уже успели донести до родного подъезда. На автомате Станислав приложил электронный ключ к двери и вошел внутрь. И сразу же мелькнувшая справа-сзади смутная тень вытянула руку, а в лицо ударила струя ледяного, словно промораживающего саму душу газа. «Странно все это…» — пожалуй, именно эта мысль оказалась последней в уплывающем сознании.
Маркус Шульц
Приятно было видеть, как тщательно выстраиваемый план начинает воплощаться в реальность. Это Маркус понял сразу, едва только Генрих, слушавший объекта, радостно махнул рукой и произнес:
— Есть! Они все же решили брать его жестко. Причем прямо в подъезде сработали, ничего не опасаются.
— Это Россия, друг мой. Тут всего десяток лет назад киллеры по подъездам сотни целей отстреливали и спокойно уходили. Свидетелей не найдешь, все сразу становятся слепоглухонемыми. Да и не любят тут с полицией связываться по весомым причинам.
— Это почему?
— Потом тебе все расскажут, — процедил Вильгельм, проверяя, хорошо ли сидит на «беретте» нашлепка глушителя. — Квартиру надо вскрывать, иначе его быстро выжмут и прикончат. Резкие мальчики работают, нам под стать.
Подумав несколько секунд, Шульц согласился. Действительно, рисковать тут не стоило. Пусть подсаженный Станиславу «жучок» пока ничего важного не передавал, но рисковать точно не стоило. Значит…
— Генрих, остаешься тут. Не в машине, а под окнами. Этаж третий, мало ли что… Да и вообще: держать все вокруг, а главное — слушать. Задание ясно?
— Понял, босс. Но все же, постоянно ты так. Если есть возможность, меня — на подстраховку, а Вилли — в активные действия.
— Цыц, молодой! Вот когда будешь лучшие результаты на полигоне показывать, тогда и поговорим. Вилли! Двинулись.
Он знал, что делал, оставляя Генриха вне самых опасных действий. Каждый должен заниматься тем, к чему у него самая большая склонность. А получить ранения или и вовсе погибнуть из-за взыгравшего гонора — такого он, как командир, не мог позволить ни одному из своих подопечных. К тому же и снаружи может начаться что угодно.
