«Спитфайеры» встали в оборонительный круг над крейсерами флотилии, видимо, решив таким образом на всякий случай прикрыть ее от атак сверху. Североамериканские торпедоносцы скромненько отошли в сторону и стали наблюдать издали за изменениями, происходящими на море. А британские бомбардировщики, нагло покачивая крыльями, словно разминаясь перед кулачной дракой, начали готовить заход на бомбометание на линкор «Бисмарк». Но тут заговорила зенитная артиллерия линкора и все крупнокалиберные пулеметы, небо над кораблем покрылось сплошным зонтиком черных разрывов зенитных снарядов и разноцветными трассами крупнокалиберных пулеметов.
Внезапно в наушниках исчезли завывания космических монстров, прорезался приятный мужской баритон, который сказал, что линкор «Бисмарк» вызывает пару истребителей BF109E на связь. Это означало, что радиотелеграфная служба линкора наконец-то обнаружила нашу пару и сейчас пытается установить связь с нами. Наше пребывание инкогнито в этом районе закончилось, вскоре и британцы обратят внимание на наши истребители. В этот момент эфир снова проснулся и новый голос обратился к нам со следующей просьбой:
— Пара BF109E, назовитесь, и просим вас срочно помочь нам связаться со штабом флота рейха. Вот уже в течение четырех часов британцы пытаются нас потопить в этом дрянном канале. А мы не можем по радио связаться со штабом Шпеера и попросить поддержки. Сами мы не можем это сделать, очень похоже на то, что наши британские друзья не только загнали нас в ловушку, но и блокируют радиоэфир. В этой связи, ребята, просим вас не лезть в эту драчку, у нас еще достаточно сил, чтобы оказать достойное сопротивление противнику. Да они особо и не горят желанием лезть под наш главный калибр, а ждут появления своих линкоров. Но пока эти монстры доберутся до нас, а им для этого потребуется пара или тройка часов, мы успеем скрыться в прибрежном тумане. Но для этого и нам нужна помощь, поэтому помогите нам установить связь с главным морским штабом рейха. Наши радиотелеграфисты рекомендуют вам подняться на высоту и через ретрансляционные вышки связать нас со штабом гросс-адмирала Шпеера. Этот мужик прекрасно знает, что нужно делать в подобных случаях. Установите нам связь с ним, а мы уж сумеем с ним договориться, как нам помочь, да и позднее найдем чем отблагодарить и вас за услугу.
Беседа с капитаном «Бисмарка» продолжалась не более десяти секунд, но этого времени хватило, чтобы британцы засекли наши переговоры в радиоэфире и в результате обнаружили нашу пару. Два «Спитфайера» отделились от группы прикрытия и направилась в нашу сторону. В этот момент у меня и Цигевартена даже мысли не возникло бросить все и скрыться из этого района, своими авиационными пулеметами и пушками мы ничем не могли помочь линкору, попавшему в беду. Истребитель подполковника Цигевартена поднялся на высоту в тысячу метров и сделал двадцатисекундную площадку, а затем вновь полез на высоту. Связи с ним у меня в данную минуту не было, Цигевартен был очень занят общением с «Бисмарком», а я методом исключения понял, что Арнольд взвалил на свои плечи бремя восстановления связи линкора с главным штабом флота. Но это также означало, что я должен был защищать его ото всего на свете, и в частности, от британских истребителей, пара которых, снижаясь, выходила на нас.
А истребитель Арнольда Цигевартена приступил к выполнению взятой на себя работы. Происходило это следующим образом: поднявшись на высоту в полторы тысячи метров, истребитель Арнольда Цигевартена двадцать секунд барражировал на этой высоте, а подполковник в течение этих двадцати секунд вызывал штаб флота. Если попытка связи оказывалась неудачной, то его истребитель снова поднимался на очередную высотную площадку, где следовала очередная попытка связаться со штабом… и так до бесконечности, пока на наши вызовы не ответил дежурный офицер по главному штабу флота. Британцы оказались технически подкованными людьми и сумели создать вокруг линкора «Бисмарк» достаточно плотную зону радиомолчания, где блокировался любой радиосигнал. Но как бы ни были предусмотрительны британские радиоинженеры, я все же полагал, что они не могли предусмотреть появления в этой зоне пары BF109E, которой, чтобы прорвать эту радиоблокаду, требовалась высота. Поэтому подполковник Цигевартен методично и рутинно шел на очередную высотную площадку, где вновь и вновь вызывал главный штаб флота.
Я ничего не имел против такой рутины, но британская пара «Спитфайеров» уже кружила рядом с нами, высматривая, как бы атаковать нас. Чтобы отогнать эту пару прочь, мне требовалось на некоторое время оторваться от сопровождения и охраны истребителя подполковника. Но я не мог оставить без охраны истребитель командира в эту минуту, так как это означало бы реальную угрозу не только его жизни, но и угрозу жизни всем членам экипажа линкора.
Пара «Спитфайеров» наконец-то ожила и решила атаковать нашу пару. «Спитфайеры» приблизились к нам на расстояние до трехсот метров, но не спешили пересекать границы этой дистанции. Так как на ней было очень трудно, практически невозможно поразить быстро передвигающуюся цель, и повреждения, полученные от пулеметно-пушечного огня с этой дистанции были не столь тяжелыми, как, скажем, при стрельбе по цели с расстояния в двести и сто пятьдесят метров.
Продолжая следовать левым пеленгом за истребителем Цигевартена, я, не покидая строй, слегка повернул свою машину в сторону истребителей противника и наудачу выпустил две пушечные очереди. В жизни иногда происходят удивительные вещи, как это случилось и сейчас. Я стрелял не на поражение истребителей противника, а чтобы напугать их и подальше отогнать от истребителя моего командира. А получилось так, что прозвучали две короткие пушечные очереди и были сбиты два «Спитфайера», которые сами наткнулись на снаряды и, переваливаясь с крыла на крыло, рухнули в морскую пучину.
А Арнольд Цигевартен продолжал трудиться над решением своей задачи и, по всей очевидности, даже не обратил внимания на мою случайную победу, в результате которой мы получили дополнительные пять-десять минут спокойного времени, когда могли свободно вздохнуть. В конце концов провидение вознаградило труд и терпение подполковника Арнольда Цигевартена: на высоте в пять тысяч метров подполковник смог связаться и установить радиоконтакт с дежурным офицером по штабу флота рейха. Как только связь со штабом флота стала устойчивой, Арнольд Цигевартен передал радиотелеграфной службе линкора «Бисмарк» коммуникационный канал.
О том, что командир наконец-то установил связь со штабом флота и самолет его превратился в радиотрансляционную антенну, я догадался потому, что его машина в течение продолжительного времени оставалась на одной и той же высоте. В этот момент крейсера британской флотилии открыли огонь из своих зенитных батарей по BF109E, в мгновение ока небо под нашими машинами покрылось разрывами малокалиберных зенитных снарядов. А истребитель Арнольда Цигевартена продолжал кружить на высоте, время от времени выполняя противозенитный маневр, морякам требовалось время, чтобы передать в штаб информацию и получить ответ из штаба. В этот момент истребитель Цигевартена был особо беззащитен для зенитной артиллерии противника, так как не мог покинуть своей высоты и уйти из этой зоны, пока не получит подтверждения от моряков, что сеанс связи завершен.
