Затушенная сигарета полетела к стене, а капитан воткнул в считывающее устройство вычислительного центра похожий на крошечную трубочку блок памяти сопроводительного листа, выданного Роберту в родном полку, и углубился в изучение.
— Силы специального назначения. Три года боевого стажа, — сказал Чавес. — Еще один человек, умеющий держать в руках оружие. Очень хорошо! Отправишься во второй взвод, первое отделение, там уже один из ваших есть… Все ясно?
— Так точно, — ответил Роберт.
— Тогда иди к своим, — капитан извлек из-под стула коробку для блоков памяти и кинул в нее сопроводительный лист. — Вон они, в дальнем углу. Пока у вас всех свободное время, снаряжение и оружие обещали подвезти к утру, так что отдыхай, знакомься с сослуживцами…
И Чавес полез за новой сигаретой.
В углу, где находился второй взвод, Роберта ждал сюрприз в виде Леона Педро Мартинеса.
— Клянусь посохом Моисея! — рявкнул тот, выпучив глаза. — Парни, вот он был со мной на Халикте!
Судя по восхищению, появившемуся в обращенных на Роберта взглядах, Мартинес успел рассказать о первом столкновении с врагом, изрядно приукрасив доблесть выживших.
Кроме них двоих, взвод в основном составляли китайцы, невысокие и узкоглазые, среди которых выделялся непонятно каким ветром занесенный в Нанкин белобрысый детина.
Растянувшись на мате, он довольно громко храпел.
— Ты в какое отделение попал? В первое? Славно, клянусь посохом Моисея! — Мартинес продолжал болтать, не останавливаясь ни на мгновение. — Вон наш сержант, его зовут Юй Ли, а это — лейтенант, Ван Мин.
— Э… позвольте, ваше имя, — проговорил командир взвода с интонациями знакомящегося с классом учителя.
— Роберт Кузнецов.
— Очень хорошо, — кивнул Ван Мин. — Вы служили вместе с Леоном? Очень хорошо. Два человека во взводе, имеющих боевой опыт, это довольно много. В других подразделениях и этого нет.
— А вы сами откуда? — поинтересовался Роберт.
— Я возглавлял полицейский участок в Дайсяне, — тоскливо ответил лейтенант. — Самое громкое преступление за год — обворованный магазин, за пять лет — одно убийство на почве ревности…
Глядя на него, Роберт вспомнил собственную службу во Владивостоке: настоящее оружие видишь два раза в год, на стрельбищах, занятия рукопашным боем — по три часа в неделю, самый большой стресс — задержание уличного грабителя, вооруженного кухонным ножом.
— Располагайтесь, как вам будет угодно, — сказал Ван Мин. — Санузел вон там, в коридоре, там же стоит автомат с питьевой водой. Как это я теперь должен говорить — вы свободны!
И лейтенант улыбнулся, мягко, даже немного застенчиво.
Стоило Роберту отойти от командира, как рядом вновь объявился Мартинес и затараторил:
— Ну, как тебе лейтенант? По-моему, полный тюфяк, а сержант еще хуже! Он вообще из хозяйственного управления сюда попал! Как вспомню нашего…
— Слушай, Мартинес, я хочу спать, — ответил Роберт, снимая рюкзак. — Понимаешь меня?
В черных глазах мелькнуло удивление.
— Все понял, клянусь посохом Моисея! — пробормотал Мартинес.
— Вот и отлично.
Роберт развернул спальный мешок, но поскольку в манеже было тепло, залезать в него не стал, а просто постелил у стенки и лег на него. Пристроил под голову рюкзак, несколько мгновений полежал, глядя в потолок, а потом провалился в сон.
Завтрак состоял из упаковки сушеных бананов и пары стаканов воды. Роберт проглотил его без жалоб, вспоминая дни операций, когда приходилось обходиться примерно тем же, а вот его новые сослуживцы, привыкшие питаться куда более упорядоченно, выглядели несчастными. Только Мартинес весело улыбался и что-то напевал себе под нос.
— Все за мной! — сказал капитан Чавес, когда с «трапезой» оказалось покончено. — Объявлен общий сбор полка.
За ночь к ним присоединилось еще несколько человек, так что рота оказалась укомплектована.
Они прошли длинным коридором с множеством дверей, миновали проход к бассейну и очутились в громадном зале, на трибунах которого убиралось не меньше десяти тысяч человек.
На площадке, где, судя по стойкам и щитам с кольцами, проводились баскетбольные и волейбольные матчи, толпилось множество людей в полицейской форме, а дальше, у сдвинутых к стенке ворот для мини-футбола, виднелись штабеля разномастных ящиков, а около них — какие-то типы в штатском.
— Повзводно — стройся! — раздувая щеки, скомандовал усатый полковник.
На спортивной площадке воцарилась жуткая суета, закончившаяся минут через пять. Первый полк корпуса «Арес» с грехом пополам выстроился, образовав что-то вроде неровного прямоугольника.
— Вашу… отлично, — судя по побагровевшему лицу, полковник проглотил крепкое ругательство. — Я — полковник Клаус, ваш командир! Вы должны слушать меня, как папу и маму вместе взятых! Вам ясно?
Полк безмолвствовал.
— Вы должны отвечать «Так точно!» — рыкнул Клаус. — Ясно?
— Так точно! — нестройно прогудели бывшие полицейские, заставив полковника поморщиться.
— Ладно, — буркнул он. — Слушайте меня! Поганые твари, именующие себя форсерами, вторглись на освоенные нами планеты! Мы должны будем отправиться им навстречу и врезать, как следует! Ясно вам?
— Вы должны помнить, солдаты, что за вами — Земля, ваши родные и близкие! Только вы способны отразить угрозу вторжения на нашу планету! — продолжал вещать Клаус, не забывая время от времени спрашивать «Все ясно?».
Закончилась речь довольно банально — полковник попросту устал.
— Ладно, — сказал он, снимая фуражку и вытирая лоб. — Сейчас вы получите оружие и защитное снаряжение, а потом пройдете краткий курс обращения с ним. Всем все ясно?
— До нас дело дойдет не скоро, — заметил Роберт, когда отгремело «Так точно», много более дружное, чем ранее.
— Почему? — осведомился сержант Юй Ли.
— Потому что мы третья рота третьего батальона. А начнут — с первого.
Ждать и в самом деле пришлось долго. Роберт успел заскучать, а Мартинес — перезнакомиться с половиной соседней роты. Вентиляцию в зале включить не догадались, так что воздух становился все более спертым.
— За мной! — скомандовал лейтенант Ван Мин, заметив отмашку капитана.
— По одному, по одному, — приговаривал командир роты, глядя, как его солдаты получают шлемы, бронежилеты и хорошо знакомые Роберту автоматы. — Так, а ты будешь пулеметчиком.
Последний возглас оказался адресован белобрысому здоровяку, отзывающемуся на имя Свейн Эстридсен.
— Я, господин? — удивился тот.
— Ты, ты, — кивнул капитан. — Выдайте ему пулемет.
