— Почему?
— Потому что только в одной из Великих пирамид Гизы Маятник может функционировать в полную силу. Да, его можно спрятать. Но это — нешуточные игры с мирозданием. Каждый раз, перемещая Маятник, мы вызываем серьезные природные катаклизмы. Возможно, ты слышал про недавнее цунами в Таиланде? Про ураган Катрина?
— Что-то такое слышал… — не очень уверенно произнес Гильза.
— А еще раньше было извержение Везувия и гибель Помпей, ужас вулкана Кракатау, землетрясения, засухи и торнадо… Всего и не перечислишь. Шутить с Маятником опасно. И потому надо, как можно скорее, вернуть его на место. А для этого — сперва одолеть Паутину…
Они достигли, наконец, подножия пирамиды. Неизвестно, была ли здесь охрана, какой-нибудь экзотический патруль на верблюдах — они так и не встретили ни одного человека. Это было странно, но Гильза подозревал, что Хранитель, в роли которого сейчас выступал Чигур, знает, что делает. Возможно, от посторонних глаз защищал именно ключ, который Чигур сейчас аккуратно прикладывал к шершавому каменному блоку. Ключ глухо клацнул — и прилип к стенке, будто магнитная мина — к днищу корабля.
— А теперь, молодые люди, я бы попросил вас немного прогуляться в сторонке, — сказал регистратор. — Не сочтите это за недоверие, но…
— Конечно, конечно, — тихонько сказала Лю. И Гильза понял, что за весь их пеший путь она не проронила ни слова.
Они тихо пошли вдоль стены.
— Как странно, — сказала Лю. — Ваш маятник — такой величественный… и простой.
— Вот как? — отозвался Гильза. — А каков же тогда Маятник Лагора?
— Я не знаю, — сказала Лю. — Я никогда его не видела.
— Как это? — удивился Гильза. — Ведь ты же…
— Я всего лишь наблюдатель в одном из низших миров. Ты уж прости, но так у нас принято считать… — виновато сказала Лю. — Мятник же нашего мира слишком важен, чтобы о нем знали многие. Важен для всех. Ведь Лагор — центр Многомирья.
— Понятно… — проговорил Гильза, осторожно поглядывая на девушку.
Ему не хотелось больше говорить ни о каких тайнах. И даже далекие миры его сейчас не интересовали. В кои веки, здесь, у подножия Великой пирамиды, он оказался наедине с девушкой, которая так ему нравится.
Только вот беда: слова отказывались складываться в нужные фразы, и вместо долгожданной радости Гильза ощущал себя тугодумом и ослом.
Внезапно Лю замерла, огляделась — будто кто-то окликнул ее. Хотя Гильза готов был поклясться — не было ни звука.
— Стой на месте, никуда не уходи! — приказала Лю.
Именно — «приказала». Она умела говорить таким тоном — не допускающим никаких возражений. Гильза лишь уныло кивнул в ответ.
Девушка двинулась в темноту — прочь от подножия пирамиды. Но в свете луны было видно, как навстречу ей, из тьмы, словно ниоткуда, вышла высокая, немного сутулая фигура.
Первым порывом было броситься «на помощь». Но, видимо, помощи не требовалась: Лю словно ждала этой встречи. И Гильзе пришлось переждать несколько не слишком приятных минут.
Незнакомец исчез так же внезапно, как и появился. Лю вернулась — быстрым, пружинящим шагом. Она смотрела куда-то в сторону, нервно закусив губу. На лице ее отражались непонятные чувства, словно она решала в уме какую-то непростую задачу.
— Что случилось? — спросил Гильза. — Кто это был?
— Гонец Инквизиции, — коротко ответила Лю.
— Гонец… — тупо повторил Гильза. Его будто вдруг треснули обухом по голове. — Как это?! Из Лагора?! Выходит, Барьер снят?
— Нет, — покачала головой Лю, — В том-то все и дело…
Она помолчала, словно не решаясь сказать. С усилием произнесла:
— Через десять минут будет открыт узкий Проход в Лагор. Для одного-единственного существа. Для меня. Так распорядился Верховный Инквизитор.
— Вот как? — удивился Гильза.
Но вдруг ему стало невыразимо тоскливо. Через несколько минут Лю навсегда покинет его обреченный мир. От этого буквально опускались руки. Не хотелось спасать Маятник, спасать мир. Вообще ничего не хотелось…
— Я его племянница, — виновато добавила Лю. — Внучатая. Оттого он и прислал за мной гонца. Это последний раз, когда Барьер будет чуть приоткрыт. Я даже не думала, что они это сделают…
— Вот как… — безжизненно произнес Гильза. — Понятно. Любимая племянница…
Издалека донеслось протяжное, с завораживающими переливами пение муэдзина. Зарождался рассвет.
— Только я не пойду через Барьер, — тихо сказала Лю.
Гильзе показалось, что он ослышался. Пробормотал недоуменно:
— Как это? Кто же пойдет?
— Ты.
Снова пауза. В голове кувыркались обрывки фраз, не способные после бессонной ночи сложиться во что-то осмысленное.
— Что-то я не понял…
— Тут и понимать нечего! — голос девушки вновь обрел твердость. Словно только теперь она приняла окончательное решение и наверняка знала, что делать. — Кто должен спасать твой собственный мир? Я? Мне не позволят этого сделать. Чигур теперь занят Маятником. Да и нет у него способности к перемещению. Значит, остаешься ты.
— Но как?! Как я спасу Землю, находясь в Лагоре?!
— Один ты, конечно, ничего не сделаешь. Твоя задача найти Хороса.
Как просто! Просто и гениально. А ведь ему даже в голову это не пришло! Он вообще забыл про главу Линии, застрявшего где-то там, за пределами этого мира. Да и Хитрук должен быть где-то в Лагоре. Если его, конечно, не схватили и не упекли в темницу за извечные его сомнительные проделки.
— И чем быстрее ты найдешь Хороса — тем скорее все получат свободу покидать Землю и возвращаться обратно.
— Ты так уверена?
— Если не Хорос — то кто же?
Сказано было сильно. Гильза невольно поднял глаза на пирамиду — если верить Чигуру, еще одно творение великого Хороса. Только сейчас он заметил, что даже в «особых» очках не видит того самого удивительного мерцания.
Снял бесполезные очки, посмотрел на Лю.
— Ты права. Я пойду — и найду его…
— Вот вы где, — раздался голос Чигура. Его приближающаяся фигура была едва видна в предрассветном сумраке. — Все, здесь мы закончили…
— А где теперь Сердце Маятника? — спросил Гильза, поглядывая на вмиг омертвевшую пологую стену. Провел ладонью по шершавой поверхности каменного блока.
— В ключе, — регистратор похлопал по сумке. — Теперь надо, как можно быстрее, поместить его в резервную пирамиду. Иначе быть беде. Не будь перекрыты Проходы — переместить Сердце можно было бы мгновенно. Теперь же придется действовать, что называется, вручную… Так что давайте-ка убираться отсюда, подобру-поздорову.
