Но, несмотря на окружающую обстановку, никак не располагающую к таким расспросам и откровениям, Клеопатра все равно решила что-то выяснить:
– Почему ты не выпытал у меня про моего отца и брата? Такая возможность!
– Смеешься или шутишь? Как бы я потом тебе в глаза мог посмотреть? Мне теперь и самому очень интересно их на самой свадьбе увидеть и познакомиться, так что пару дней как-нибудь удержусь от чрезмерного любопытства. Раз столько лет вытерпел, то чего уж!
– Какая свадьба! – вдруг всхлипнула девушка. – Даже если победим сегодня, все равно траур какой будет.
– Да ладно тебе! – Танти осторожно сжал любимую в объятиях. – Главное, что ты жива и здорова, и мы всегда можем подождать сколько угодно: хоть пару недель, хоть месяц.
– Ну да, ну да. А я счастлива, что с тобой из-за меня, дуры, ничего не случилось.
Теперь она уже заливалась слезами по полной программе. Хотя вот такие нервные срывы после пропажи зависимости от домутила случались в половине случаев. Поэтому и списал бравый майор обильные слезы своей невесты именно на эти самые постнегативные последствия. И даже товарищам дал сигнал пальцами: мол, не стойте, мы тут сами разберемся.
Те тут же успокоились и продолжили интенсивную разведку грибных подвалов. И с каждой минутой разочаровывались в них все больше и больше. Как объект для обороны, подвалы оказались совершенно непригодны. Тут даже ребенку не спрятаться, а уж взрослый мужчина при всем желании не поместится в каменное или глиняное корыто с влажным перегноем. Никак и основной выход на поверхность отыскать не удавалось, а когда таки на него наткнулись, то он оказался намертво завален рухнувшей стеной стоявшего когда-то на поверхности здания. Сделать подкоп вроде как показалось несложным, но ведь вокруг враг. Вдруг он как раз засел где-то наверху, а тут какой-то крот у него ямку под ногами расширяет. Хлоп вниз гранату, и… нет крота!
Но и оставаться в помещениях с одним только выходом было не в правилах воинов дивизиона.
– Ребята, надо напрячься! – поторопил своих товарищей майор Парадорский.
В подтверждение его слов на поверхности, до которой и было-то всего пару метров, зачастили разрывы мин. Кто, кого и по какой причине сейчас обстреливал, было не важно, в любом случае выбираться отсюда следовало как минимум со следующим расширением багрового облака.
И тут Николя высмотрел торчащую из-под самого нижнего стеллажа ногу. Понял, что не ботинок на ноге, а девичий башмачок, прошел вроде как мимо, а потом упал на землю, подсвечивая в нужную сторону. Хотел крикнуть, но только вздохнул: там пыталась забиться в щель худенькая девчушка лет двенадцати. Раскрыл шлемофон и как можно спокойнее спросил:
– Ты грибом притворяешься или просто пыль подметаешь своим платьем?
Девчушка смешно чихнула и довольно бойко затараторила:
– Уф! Чуть заикой не сделали! Я уж испугалась, что это зеленые здесь шастают! Они уже сюда с самого утра заглядывали.
– А чего ты здесь сама оказалась? – интересовался воин, пытаясь своей ручищей осторожно отряхнуть платье выбравшейся девчушки от пыли и паутины.
– Так здесь с самого вечера стрелять начали, вот мы со двора и разбежались кто куда. Я вначале час в кустах сидела, потом, когда фабрика рухнула от взрывов, сюда перебралась.
– Под теми плитами, что приподнялись?
– Нет, там вы прошли и эти бандиты зеленые. А сюда еще один тоннель ведет запасного выхода. Прямо к башне, под которой старые подвалы остались.
– Вот здорово! Так ты нам покажешь этот тоннель?
Девочка погрустнела:
– Покажу. Но там эти, зеленушки, сидят. И из пулеметов стреляют.
На малом расстоянии внутренняя связь работала и в подвале. Так что замершие в соседних проходах товарищи отчетливо расслышали каждое слово разговора. А потом колонной устремились вслед за местной проводницей. В принципе еще минут пять поисков, и они бы сами отыскали наконец-то этот старый, притаившийся своим зевом в самом дальнем углу тоннель. Хотя выглядел он вполне себе прочно – бетонный, нигде ни трещинки, ни пятна сырости. Вначале. А вот потом как-то весь искривился, скособочился, стал уже, и бетон превратился в остов их старых ржавых балок. Отовсюду струйками ссыпался песок, так и норовя угодить в глаза, под ногами засасывала влажная земля. И дальше проход нырял в такое затхлое и сырое место, что соваться туда даже в целых и герметичных скафандрах не хотелось бы.
Благо, что девчушка дальше не повела, а указала пальчиком под самый свод:
– Там лаз на метр в сторону, и по нему выходите в подвал башни. Сразу под стеной, под кучей старых досок. А уже оттуда можно подняться на первый этаж. – Она слишком оценивающе прошлась по фигуре Николя взглядом и заявила: – Только вы слишком толстый, в лаз не протиснетесь.
Гарольд не удержался от смеха:
– Добро пожаловать в наш клуб толстяков! Вот уж дети пошли, а я думал, это только мы в детстве с Танти каждую дырку в земле знали и каждый чердак в округе облазили.
– Как видишь, друг, – отозвался Парадорский, – не одни мы такие романтики. Малыш, ну что там?
Как всегда, тот, как самый пронырливый, устремился в лаз первым и теперь его интенсивно расширял весьма удобным куском арматуры.
– Сейчас, сейчас все устрою. Даже Безразмерный пролезет. Но там наверху и правда кто-то пулеметами балуется.
– Как тебя зовут? – присел на корточки перед девчушкой Николя.
– Ирина.
– Рад познакомиться, – хотя себя так и не назвал. Может, обиделся за «толстого». – А с кем эти зеленые гады там наверху воюют?
– Не знаю. Я почти с самого вечера здесь. Наверное, с охранниками, их тут рядом целая ведомственная контора базировалась. – И опять девчушка не удержалась от нелицеприятного сравнения: – Вот там все парни стройные, подтянутые, гимнастикой по утрам занимаются, на стрельбище с пистолетами бегали.
Стало понятно, почему тут некая группка девочек частенько прогуливалась по околицам. Физкультурники им, видать, тоже нравились. На что лучший пилот и стратег покладисто поддакнул:
– Да, ты права! Чтобы носить с собой пистолет, да еще и бежать при этом, какой только силой обладать надо! Гарри, ты бы смог?
– Что ты! Я вот еле два автомата таскаю и три подсумка с патронами, куда мне еще пистолет лишний!
– Эй, толстяки! – зашипел по переговорному уже давно сунувшийся дальше на разведку Малыш. – Кончайте девочку обижать! Живо наверх. Танти – тоже. Клеопатра и Граци пусть тоже вооружатся и нам помогают. Слишком много тут моусовцев наверху засело. Зато если выбьем – будет нам радость и теплое местечко.
Он еще договаривал, когда возле девочки остался один Гарольд, и только тогда она обратила внимание на мальчика, который с фонариком стоял чуть сзади. Именно к нему и обратился гигант:
