Он еще договаривал, когда возле девочки остался один Гарольд, и только тогда она обратила внимание на мальчика, который с фонариком стоял чуть сзади. Именно к нему и обратился гигант:
– Михаил, остаетесь здесь и затаитесь. И оберегай Ирину!
Как ни странно, и он, смешно дрыгая ногами, сумел протиснуться в лаз. Но после этого Ирина всем корпусом развернулась к юному герою и ткнула пальчиком в его личное оружие, подвешенное на животе:
– Ой! Зачем он тебе? Неужели стрелять умеешь?
– Да тебе какая разница? – с ленцой бывалого воина поинтересовался Михась. – Умею, не умею… – Но все-таки не выдержал и похвастался: – А уже одного интервента убил.
Ирина поверила сразу, и глаза ее стали похожи на две преогромнейшие выпуклые пуговицы:
– Расскажи!
3595 г., 5 июля, Старый квартал
Пока дети общались на подземном тоннеле, на уровень выше, в подвале, все шесть воинов выстроились на ведущих наверх ступеньках. Гарольд с Тантоитаном, стоящие выше всех, прислушивались, присматривались и принюхивались к довольно широким щелям и шептали для остальных:
– Три пулемета, гильз на полу и на люке – неисчислимо! Как только начнем рваться вверх, они нам сильно помешают. Не менее восьми человек. Как только первое затишье опять прервется, бьем!
На верхнем этаже постреливал чаще всего только один пулемет. Видимо, кого-то с того сектора обстрела пытались прижать огнем. Второй и третий расчеты только изредка вклинивались и только короткими очередями. Так что оптимально было дождаться стрельбы из всех трех стволов и только тогда атаковать, но так можно было вообще дождаться полной тишины и проворонить хоть какой-то удобный момент.
На минуту повисла тишина, послышались интенсивные переговоры и восклицания, а потом заработали сразу два пулемета. И оба мощных тела стали распрямляться как пружины, поднимая и вырывая с корнями дощатый люк.
Как оказалось позже, затраченная сила не пропала втуне. Сверху стояли два полных ящика с патронами, и на одном из них имелась стопка заготовленных для подставок под ноги кирпичей. Да плюс тюк с запасной парой скафандров, мешок с сухим пайком и два комплекта первой медицинской помощи для санитара под логотипом «Бой». Все остальное понятно, надолго здесь устроились, а вот кирпичи – высоковато было дотягиваться до амбразуры одному из расчетов.
Так что первыми из-под локтей товарищей начали стрелять на поражение Малыш и Николя. Они же первыми и вырвались на оперативный простор, а их место для стрельбы заняли Клеопатра и Граци. Потом и живые тараны, отбросив с себя доски и щепки, нанесли добивающий удар из своих парализаторов. Причем стрельба на поражение велась очень грамотно в тактическом плане: вначале рухнули пораженные моусовцы, которые располагались под стенами. Потом досталось пулеметному расчету, который огонь не вел. Ну и напоследок успокоили тех, кто увлеченно пытался баловаться смертью в чужом для них городе.
В итоге десять человек вылетели из списка активных агрессоров, а хорошо укрепленная позиция, можно сказать почти дот для круговой обороны, перешла в руки оилтонцев. Четверо врагов, скорее всего, получили при облучении парализаторами передоз и тихо остывали навсегда. А вот шестеро еще могли пригодиться для допросов. Информация на войне всегда пригодится, тем более если еще какое-то время собираешься задержаться на одном месте.
Скорее всего, захват произошел тихо и незаметно. Если кто и прикрывал дот сверху, то вряд ли что заметил. Как позже выяснилось, корректировка огня, да и то крайне редко, велась по радио, а в остальном никого здесь больше и не было. В обязанности пулеметчиков входило отстреливать все, что движется без разрешения в пределах видимости. А патронов им для этого нанесли видимо-невидимо. Вот потому гады на стрельбе и не экономили. Развлекались, так сказать. Слишком уверовали, что сверху к ним возмездие из-за облака не придет. Так оно их (возмездие) снизу достало! Но до того агрессоры хорошо порезвились. В результате их бдения по трем сходящимся к старой башне лучевым улицам никто из людей гражданского ополчения и ведомственных охранников иначе чем ползком передвигаться не мог. Это в домах. А по мостовой никто и носа не казал. Снайперских винтовок у них не было, ракет тем более, а много ли с пистолетами против хорошо укрепленного пулеметного гнезда навоюешь?
Пока допрашивать было некого, приступили к наружному осмотру, вытряхиванию тушек врагов из скафандров, сортировке этих тушек и осмотру трофеев. При этом никто не забывал вслух делиться своими замечаниями, давать советы, выслушивать приказы и при исполнении последних даже спорить.
– Отличные скафандры! Всем немедленно выбрать для себя и надеть! – Понятно, что такие вещи решал только командир.
– Короткие будут, – засомневался Малыш, с помощью найденного бинокля осматривая дома поблизости. – Ты смотри! Никого не видно! Вот как их тут эти зеленючки прижали.
Гарольд даже и не сомневался в невозможности подборки для себя вражеского обмундирования:
– Танти, ты чего? Да они все коротышки! И в два раза меня тоньше! Ток глянь.
Его друг как раз откатил от стены одного из членов оглушенного пулеметного расчета и нервно прикрикнул:
– Капитан Стенеси! Вот в этом скафандре два таких раскормленных умника, как ты, упрячутся! Выворачивай его!
Пиклиец и в самом деле выглядел никак не меньше Гарольда, и тот, сопя, давя в себе обиду, приступил к переодеванию. Зато наибольшую строптивость высказала невеста командира. Граци ей только что закончил обрабатывать ранки и царапины, полученные во время падения досок с гвоздями на ничем не защищенное тело. Вдобавок девушка и ногу проколола, что вообще взбесило ее жениха до невозможности. Но если он молчал и срывал злость на бессознательных врагах, бесцеремонно ворочая их и вытряхивая из скафандров, раненая позволила себе явное нарушение воинской дисциплины.
– Я скафандр своего врага ни за что на себя не надену!
Парадорский даже опешил вначале:
– Почему это?..
– Брезгую я! И не положено мне.
– С каких это пор тебе не положено? – уже совсем иным, вкрадчивым, угрожающим тоном поинтересовался командир. Но его возлюбленная на тон не обратила особого внимания.
– Ну… с тех самых. Если уж меня посчитали похожей на принцессу, то как я буду выглядеть в этом наряде? Маразм полный! Лучше уж что-нибудь сборное.
– Как вам лучше и в чем, капитан Ланьо, – с нажимом и усилением голоса начал наступать Парадорский, – за вас будет решать ваш командир! И если ты через одну минуту не будешь стоять передо мной в боевом скафандре, задраенная наглухо, я лично засуну тебя в первый же попавшийся. Но!!! Головой вниз и связанную! Выполнять!!! – И затем опять перешел на вкрадчивый тон и сделал шаг вперед: – Не слышу подтверждения.
