Каждую минуту я ждал, что вот сейчас мне в спину кто-нибудь чем-нибудь вопьётся. Но оглянуться назад меня сейчас не могла бы заставить никакая человеческая сила. Только вперёд, на то и дело разворачивающиеся перед глазами провалы, на впадины и выступы, которые, может быть, выдержат вес человеческого тела, может быть, нет — проверяй и молись, чтоб тебе повезло.
В закуток, куда мы с грохотом ввалились чуть ли не все трое одновременно, не протиснулось бы ни одно из паривших над нами существ. На это — видно было по лицам — надеялся каждый из нас. Мы успели разве что бешено переглянуться, убеждаясь, что все тут и более или менее в себе, когда из темноты на нас кинулось нечто упругое и мощное.
В этот момент ненадолго я забыл, что тут не один. Это был рефлекс — откинуться назад, прочь от угрозы, перекатиться, по возможности влепить ногой (ступня пришлась по чему-то, но не твёрдому и в то же время не мягкому), вскочить и сгруппироваться для удара. В таком состоянии я не то чтобы не видел совсем — орган зрения начинал работать весьма своеобразно, крайне избирательно, и сознание фиксировало лишь такие вещи, которые необходимо замечать в бою, причём не каждый раз я вполне мог отдать себе отчёт, видел ли воспринятое глазами, или получил информацию каким-то иным путём.
И на этот раз впечатления получились отрывочными, пёстрыми и неясно, как именно воспринятыми. Я видел змеюку, вознёсшую голову к самому куполу пещеры, хотя ни пещеры, ни купола, ни, собственно, верхотуры, куда можно было б что-то вознести, не было. Это была гигантская кобра, а может, и не кобра — куда мне в змеях разбираться, я за свою жизнь только и видел, что ужа вживую и питона на картинке.
Как бы там ни было, змеюка взвилась, прицелилась — и рухнула на нас, оскалив зубы, сколько там их у неё оказалось… Видение рассыпалось в пыль, не успев коснуться нас, хотя мы разлетелись в стороны, Аштия прижалась к стене и даже успела полоснуть воздух упругой вспышкой света. Посыпались камни. Воздух загудел, отталкиваемый магическим пламенем от стены пещеры, и унялся, рассыпавшись хрустальными искрами тишины.
Я оглянулся на спутников, они — на меня.
— Змеюка.
— Ага…
— Получается, опять коллективное видение. Получается, и не видение вовсе.
— А бывают вообще коллективные видения?
— Вообще бывают. Хорошие иллюзии всегда рассчитаны на массовое восприятие.
— Это не иллюзия.
— А ты можешь поручиться за это, Аше?
— Могу. Знаешь, таскаю с собой в бой целую кучу на фиг никому не нужных артефактов. Например, инструмент для определения яда в воздухе, пище, воде, а заодно и иллюзий. Он молчит как убитый.
— А зачем в бою нужно определять наличие яда в пище и воде? — полюбопытствовал я, осторожно вытаскивая локоть из расщелины.
— Для того, в принципе, зачем нужен и анализ воздуха. Массовое атакующее воздействие может вносить опасные изменения, скажем, в структуру дождя. А момент с пищей — запасной, на всякий случай. Почему бы и не вложить, если это не столь уж сложно. Опять же, штаб обычно кушает не отходя от места работы, мало ли какая диверсия возможна…
— Я давно тебе говорил, что нет смысла дублировать магический пост. У тебя другие функции, к чему тебе ещё и анализ на себя брать?
— Видишь, права-то всё равно оказалась я! Что уж там, даже безотносительно нашего приключения. Пост магического наблюдения обычно отнесён от штабного пункта. Ядовитый дождик может быть локальным.
— Ладно, ладно, права. Значит, не иллюзия?
— Нет, не иллюзия.
— Что тогда? Значимые изменения фона есть?
— Я думаю, ты и сам понимаешь, что в обеих ситуациях мне было слегка так не до анализа фона. Я другими делами занималась. Например, пугалась…
— Ладно, ладно, я понял. А постфактум посмотреть нельзя?
— Слушай, это всё-таки оружие, а не инструмент. Определяет изменения только в настоящий момент, и не регистрирует информацию, даже если его об этом заблаговременно попросишь.
— Можно ведь и проще ответить — нет.
— Можно. Но не нужно, — женщина опустила диск и прошлась по усыпавшим пол камням. В воздухе стояла густая пыль, то ли каменная, то ли земляная. — Похоже, своей атакой я тут изготовила приличных размеров пещеру…
— Слушай, Аштия, если это не иллюзия, то что?
— Бог его знает…
— Но ведь, как понимаю, вариантов немного.
— Вариантов очень много, если учесть необычные условия. И вывод затрудняет то, что большинство этих вариантов нам неизвестно. Если кто из чародеев-демонологов и занимается изучением нижних демонических миров, о результатах их трудов мы ничего не знаем. Мы же с тобой, Ниш, не демонологи. Даже близко.
Я с недоумением разглядывал образовавшуюся под действием магической атаки пещеру, камни, валяющиеся под ногами и нависшие над головой. Никаких признаков змеи или иного какого-то существа, способного угрожать нашей жизни. Впрочем, после такого удара тут, по идее, вообще ничего живого не должно было остаться. Странно, что нас не зацепило — ни самим ударом, ни падающими сверху камнями. Наверное, госпожа Солор что-то такое рассчитала и сделала для этого.
Свет диска вычерчивал сотворённую магией пещеру во всех подробностях. Пустая и с одним-единственным выходом — тем, через который мы прошли внутрь. Тем, в который теперь кто-то со скрежетом пытался пробиться.
— Сдаётся мне, мы вовремя оттуда умотали, — заметил я, поправляя на запястьях «когти».
— Что такое? — Аштия поспешила ко мне. Прислушалась. Перехватила диск. — Ёлки-палки…
— Интересно, чего они ждали и почему не атаковали, пока мы о них ни сном ни духом?
— Гурманы, блин, — откомментировал Ниршав. — Им подавай забоявшуюся дичь.
— Да просто момент выжидали, видимо. Здесь же время суток отличается не только освещённостью, но и уровнем магической напряжённости.
— Серьёзно? — Ниршав округлил глаза. — Но как же ты тогда рассчитывала нужное направление?
— Делала поправку.
— А ты знаешь, какую поправку надо делать? Откуда?
— Не знаю, но предполагаю.
— Вот радость!
— Ниш, не могу препятствовать твоему страстному желанию убедить нас, какой нам всем наступил конец, но подумай, разве это рационально? Давай хотя бы попробуем спастись.
— Ах, как смешно! Да мы с таким уровнем точности можем просто идти куда глаза глядят и уповать на удачу!
— Можем. А можем — по примерно рассчитанному маршруту. Ниш, что с тобой такое? — Аштия смотрела строго, как умеют это делать некоторые учительницы младших классов. — Приди в себя.
