Он медленно вытянул ее наружу. Откуда вообще она взялась? И тут он внезапно вспомнил, как Эванс читал ее, прежде чем заснуть. Должно быть он по ошибке зацапал ее, когда сметал пожитки в рюкзак, тогда, у костра.
Открыв ее, он обнаружил внутри сложенный листок бумаги, засунутый под клапан обложки. Обуянный любопытством он развернул его и принялся читать.
Менее чем через десять секунд он понял все.
* * *
Когда колонна втянулась в подземный гараж "Кореан", Батя уже ждал их, опершись спиной о бетонную колонну и сложив руки на груди, так, словно у него не было ни забот, ни хлопот, и большинство бы народу даже и не приметило беспокойства, прятавшегося в уголках его глаз.
Но не Дукетт. Они с Батей держались друг друга, подставляя по необходимости плечо. Дукетту это было нужно, потому, как он непрестанно страдал и волновался по Милли. Бате, оттого, что он беспокоился за сына.
— А я уж думал, что наконец-то от тебя избавился, Дукетт. — жизнерадостно произнес Батя.
— А я уж думал, что может быть, если б твои капризули-испытатели выучили чуточку способов исправления простейших поломок, мне бы и не пришлось вытаскивать их из кабин, каждый божий раз, как у них не так задрожит пучок миомера…
— Я намекну об этом да Росе, — кивнул Батя, — Уверен, он будет признателен за совет.
— Ладно, — буркнул Огуту, — хватит нежностей. У сержанта свидание с рентген аппаратом.
— Мне казалось, док, ты сказал, что у меня нет сотрясения. — заметил Дукетт, тянясь к рюкзаку.
— Я сказал, что мне кажется, что у вас нет сотрясения, — уточнил Обуту, — Но мне хотелось бы убедиться в этом окончательно. Оставьте рюкзак здесь, сержант-майор, я позабочусь, чтобы кто-нибудь вам потом его занес.
Дукетт боялся, что тот так и скажет. Обуту был неплохим парнем, но как только речь заходила об здоровье его пациентов, демонстрировал бульдожьи челюсти. Спорить с ним было бесполезно, особенно учитывая, что он был капитаном, а Дукетт сержантом.
Если только не…
Дукетт вздернул подбородок.
— Нет, доктор, — холодно произнес он. — Рюкзак останется со мной. Это вопрос чрезвычайной военной важности.
— Что? Глупости. О чем ты таком говоришь.
— Простите, — Дукетт был официален донельзя, — но я не могу обсуждать это с вами, у вас нет допуска к подобного рода информации.
Огуту моргнул. Званием он превосходил Дукетта, но как медик, не имел слова в вопросах имеющих отношения к военной сфере, так что перевел взгляд на Батю.
— Я с ним поговорю, Акиня. Обещаю, он будет в медпункте через пять минут.
— А если это какой-то трюк? — сердито поинтересовался доктор.
— Тогда я лично надеру ему зад, и он окажется в медпункте через десять.
Огуту кивнул, уступая мягкой властности Бати. Чрезвычайно подозрительно оглядев Дукетта, он затопал прочь.
— Лучше этому действительно оказаться вопросом чрезвычайной военной важности, или Огуту достанется и твой зад и кусок моего.
— Не окажется.
Батя выдавил из себя душераздирающий вздох.
— Черт побери, Боб, ты что, не можешь…
— Тсссс, — прошипел Дукетт. — Ты должно быть уже знаешь, что в лесу я наскочил на мехвоина блэки…
— Да, да, да, я уже слышал эту историю, так что…
— Ночью мы разбили лагерь, передохнуть, и тут направление ветра сменилось, так что пришлось бежать довольно быстро. Я собирал наше барахло. — Нагнувшись, Дукетт выудил дневник. — Прихватил и это.
Батю книжица не впечатлила.
— И что это за ерунда?
— Дневник блэки.
— О, ну ладно. — отозвался Батя. — Может он и спасет нас от гнева Акини Огуту. Я позабочусь, чтобы его передали офицеру разведки.
— Нет, — твердо сказал Дукетт. — Парень, на которого я наткнулся, был хорошим человеком, и храбрым воином. И он спас мне жизнь, хотя мог и не делать этого.
— Короче, тебе повезло, и ты натолкнулся на единственного приличного человека во всей армии вторжения блэки. — В голосе Бати слышалось раздражение. — Мои поздравления.
Дукетт внимательно изучал внешний облик своего друга, широкое лицо, добрые глаза с морщинками вокруг. Как он мог сразу этого не заметить?
— Батя, ты не понимаешь, человек, называвший себя Джерри Эвансом, этот мехвоин блэки, спасший мне жизнь… Батя, он твой сын.
Челюсть его отвисла, но затем он замотал головой.
— Ты ошибся, — страстно произнес он.
Дукетт резко протянул ему книжку. Секундой позже старик взялся за нее. Рука его дрожала.
Открыв, он принялся читать, и внезапно кровь отлила от его лица.
— А теперь, если хочешь, можешь надрать мне зад, — мягко произнес Дукетт.
Плац горы Дэвион,
Новый Авалон, марка Круцис,
Федеративные Солнца
21 января 3073 года.
С кишками, скрученными со страху фельдмаршал "Мокрый Вилли" Коссакс стоял на асфальтобетоне плаца, наблюдая за висящим в воздухе "Уорриором" Н-8. В кои-то веки он был благодарен мерзкому клекоту вертолетных винтов за то, что те избавляли его от необходимости разговаривать со стоящим слева от него адъютантом.
Коссакс честно не знал, сможет ли он вообще произнести хоть слово.
За исключением ухмыляющегося лиса тяжелых гвардейцев, единственными отличиями вертолета был лесной камуфляж, затрудняющий обнаружение, и это само по себе было благословением, поскольку "Уорриору" было не на что было положиться, кроме своей скорости и хитрости пилота.
И столь хрупкая машина несла в себе столь ценный груз.
Коссакс ненавидел вертолеты. Мало что на поле боя могло его устрашить, если он видел его из кабины аэрокосмического истребителя, но засунь его в вертолет…
Наконец эта клетка для самоубийц с легчайшим касанием села, швырнув в Коссакса и сопровождающих его лиц порыв ураганного ветра.
Техники помчались вперед, низко пригнувшись, избегая внезапной и грязной смерти от размыто-серых винтов вертушки. Они цепляли и фиксировали колеса вертолета цепями, пока пилот понижал мощность двигателей. Лопасти тихо выли, понемногу теряя угловую скорость.
Вилли Коссакс взмолился, чтобы ценный груз чуточку подождал, пока лопасти не остановятся.
Увы, похоже, бог его не слышал.
Маршал армий Джексон Дэвион выпрыгнул из "Уорриора" и пригибая голову, понесся вперед, Его кузен, маршал Джон Дэвион, командующий тяжелыми гвардейцами, следовал за ним.
Стоило Джексону Дэвиону добежать до встречающих, как Коссакс отсалютовал ему.
— Вы сильно нас напугали, маршал.
Он, наконец, набрался сил заговорить.
