– Есть ли кто выше Осфо Палицы? – Нет? – Говори, Осфо сын Каско́ла!
Не переставая кашлять, старец указал на Ардерика.
К вою сирен, доносившемуся снаружи, прибавился стук пулемёта.
– Поставь учёного перед ненаучной проблемой, он окажется не умнее любого другого дурака, – Ардерик пожал плечами. – Подойдём по-научному. Нам с Осфо надо в эргастерий, Бакуниной ватажке – к «Хранительнице Меркланда» в устье Кашайки, вот. Келио, Тослава, Немир – где ваши места в боевом расписании?
– Моё с Тославой прямо здесь, – ответил корчмарь. – Ополчение у корчмы собирается.
– Моё в крепости, на аэростате над Восьмиугловой башней, – сказал Немир. – При ракетном ружье.
– Что ж… – Ардерик принялся рисовать на столешнице, разлитым пивом обозначая очертания городских концов, гавани, реки, и крепости. – По убойной силе, даём Осфо единицу, мне семь восьмых, Бакуне со товарищи четверть…
– Да что ты знаешь! – вскипел Бакуня неучтивец.
Со стороны перекрёстка Телеграфной и Слонообводской улиц донёсся рёв гудка пожарной машины.
– Немиру – одну девятую, вот… ракетное ружьё – тоже не чих хомячий… Теперь расстояния. До гавани…
Ардерик замолчал под взглядом учёного старца, вставшего с места.
– Хлебник, вези нас первыми, по Гроданову спуску. От эргастерия срежешь к Кашайке, сбросишь лётчиков, а оттуда по набережной в крепость, – непререкаемо изрёк Осфо Палица. – Там с кочегаром найдёшь Станяту пожарного, у него спросишь, где грузовик нужен. Пошли.
– А мы? – спросил Самбор.
– Вамба, полетишь со мной? – Бакуня хлопнул гутана по плечу. – Стрелок нужен!
– А Шмяка где ж делся? – спохватился один из его товарищей.
– Перешмурдячил, – лётчик с трудом приподнял что-то мычавшего и пускавшего пьяные слюни Шмяку под мышки и подпёр им стену, наверное, чтобы тот ненароком не подавился.
– Кая, первую помощь знаешь? – Тослава протянула смуглой красавице кожаную сумку с вышитыми на ней белым изображениями священных животных Свентаны.
– А меня, меня куда? – развёл руками Самбор, подхватил клеймор, и последовал за лётчиками к дверному проходу.
Судя только по выражению Осфо, старец собирался предложить заморскому учёному поистине незабываемую пешую эротическую прогулку, но ограничился кратким:
– Станята в крепости определит. Вперёд!
Немир глянул на забытый Самбором на скамье клетчатый плащ, снял со стены шестопёр, заткнул за пояс, и уже вышел было на Слонообводскую, но что-то заставило его обернуться. Тослава, перекинувшая крест-накрест через плечи лямки чехла с самострельными болтами и лекарской сумы, выбрала тот же миг, чтобы глянуть на дверь. Не совсем отдавая себе отчёт в совершаемом, Немир сделал несколько шагов вглубь корчмы и неуверенно ткнулся губами в бархатистую щёчку девы. К его восторженному удивлению, Тослава ответила на внезапную ласку, обняв Немира за плечи и впившись поцелуем в его губы, затем оттолкнув:
– Иди!
Небо над Чугуаном было подсвечено близким заревом. Огни того же пожара отблеснули от металлических частей самолёта, пронёсшегося с севера на юг. Самолёт оставил за собой с полдюжины теней, напоминавших не то белок-летяг, не то нетопырей.
– Мышекрылы! – непонятно объяснил Самбор.
Один из нетопырей со свистом проскользил над поперечным переулком, чуть не врезавшись в стену трёхпрясельного чертога братства рыбаков, повернул, и пролетел прямо над вывернувшим из-за корчмы «Фодденом». Аматтан обратил поисковый фонарь вверх, на миг озарив летуна – воина в крылатой справе, соединявшей руки, бока, и странно утолщённые ноги. На высоте примерно трёх саженей, мышекрыл резко развернулся, превратив полёт в падение. Почти одновременно, зажглись факелы ракетных двигателей, примотанных к его ногам, слегка замедлив движение летуна, прежде чем тот грянулся на мостовую и кубарем покатился по брусчатке.
– Джинаха́а! – наполовину выкрикнул, наполовину выдохнул приземлившийся, вытаскивая из ножен короткий прямой меч.
– Колошенец, – заметил Хлебник, обнажая своё лезвие. – Сейчас…
Старый йомс нарочито неторопливо пошёл навстречу мышекрылу, поигрывая лезвием. Колошенец поднялся с колена и встал в боевую стойку.
– Узнаем, правду ли говорят косительно их племени, что с мечом управисто, – сказал Бакуня.
Загудело, странно запахло, как после грозы, в груди мышекрыла возникла дымящаяся дыра размером с кулак.
– В другой раз как-нибудь, нам некогда, – объяснил Ардерик.
Вместо того, чтоб находиться в его правой глазнице, механический глаз мистагога перекочевал на направляющую поверх странного устройства в Ардериковой руке.
– Лучемёт? – спросил Самбор, подсаживая Осфо на сиденье справа от парового котла. – Микроускоритель, – Ардерик с поворотом и щелчком вернул глаз на прежнее место. – Моя работа.
– Так ты же теоретик?
– Теоретик, но что я не могу построить, то я не могу понять, вот!
– Отменно! – учёный из-за моря потянулся к «микроускорителю». – На сколько выстрелов хватает рафлады[151]?
Мистагог посмотрел на моргавший на устройстве красный огонёк, спрятал диковину в рукав, и полез в кузов. Самбор сдвинул заплечные ножны слегка вбок и уселся рядом. Немир обошёл мёртвого колошенца, стараясь держаться от тела не ближе, чем на сажень. Аматтан уступил водительское место Хлебнику и встал у топки, в опасной близости от неприкрытого кожухом маховика. Места в кузове уже не оставалось, ученику корчмаря пришлось примоститься на подножке.
– Аматтанушко, подкинь дровец, сейчас разгонимся, – Хлебник повернул рычаг тормоза и потянул в вверх.
Разогнанный «Фодден» мог потягаться в прыти с престарелым неспешуном, готовившимся к ночлегу. Это обернулось к лучшему, потому что в самом начале Гроданова спуска проезжую часть перегородил сбитый самолёт, обрушивший дом. Из переулка перед развалиной доносились лязг оружия и боевые кличи:
– Джинаха́а! Нана́-сагу́!
– Мочить! Хряпи́ в дрыск! Хрюхря!
Хлебник, бормоча под нос «Ну так-то зачем ругаться», обеими руками повернул штурвал вправо, направляя грузовик в сторону звуков. Во дворе одного из домов побогаче, полдюжины разрозненно одетых горожан рубились с десятком предположительных колошенцев. Несколько тел уже валялось на мостовой в расплывавшихся кровавых лужах. Пока Немир размышлял о странной, но неоспоримой разнице между хорошо ему знакомыми мертвецки пьяными и мало, а лучше б вообще никак не знакомыми, мёртвыми телами, Вамба спрыгнул с подножки, вытащил шестистрел из кобуры, замер, и в быстрой последовательности разрядил барабан. Два колошенца мешками повалились на камни, один выронил копьё с длинным наконечником и схватился за голову.
