– Лекс! – крикнули от ворот.
Пора отступать. Лекс пнул придурка, размахивающего кулаками. Придурок упал, потянув за собой еще несколько человек. В крепости царил хаос: кого-то мутузили, кто-то вопил, стреляли в воздух и друг в друга, кто-то споткнулся о труп Бороды и повалился сверху.
Курсант зигзагом рванул к распахнутым воротам.
Ударила пулеметная очередь, и на мгновение Лекс посчитал себя мертвецом, но, слава кактусовке, по нему не попали. Он пулей вылетел из крепости и понесся прямо, все еще сжимая прут. Слева свистнули, Лекс прыгнул к своим и повалился на землю.
– Надо уходить в пещеру, – прошептал Гус. – Перебьют же. Сейчас погоню организуют, а у них – манисы.
– Так пойдем… – Артур попытался встать, но Лекс удержал его:
– Ползком, только ползком. А то с вышек заметят.
Острые камни впивались в колени и локти, но курсант не замечал этого. Заскрипели петли, и он обернулся: ни мутанта не видно, потом опять что-то заскрежетало, и донесся сдавленный рык. Толпа зашевелилась. Гус завозился, засопел:
– На-ка, у тебя глаза молодые.
На голову Лексу нахлобучили прибор ночного видения.
Две приземистые зеленоватые фигуры впереди двигались быстрее прочих. Манисы. Ящеры быстрые, от них не убежать, а если огонь открыть, они лишь рассвирепеют.
– Манисы, – пробормотал Лекс, глядя, как вслед за ящерами бегут люди.
Прибор барахлил – обитатели крепости освещали себе путь факелами.
– Хана. Не уйдем. А всё ты! – набросился Гус на Лекса. – Твоя была идея! Отсиделись бы тихонько в пещере, а теперь подохнем все!
– Тихо. – Артур говорил совершенно спокойно. – Подумаешь, манисы! Ездовые манисы здесь все с батиной фермы. Этих, наверное, в Омеге забраковали, сюда отдали.
– И что?! Нам и бракованных хватит! – взвизгнул Гус.
Артур не ответил. Он задумался, почесал подбородок и шепнул:
– Ну-ка прижмитесь к скалам.
Лекс послушал его, не задавая вопросов. Гус раздраженно засопел рядом. Артур остался на месте.
Что произошло потом, Лекс не очень понял. Он мальчишкой умел обращаться с манисами, но не лучше, чем любой пацан в их поселке. И никогда не возился с ящерами. А вот Артур при них с детства был, покойный Шакал сына с собой таскал на ферму.
Артур замер, подождал, когда манисы приблизятся (на звук ориентировался, должно быть, ничего же не видно ему), и пронзительно завопил на одной ноте. Один манис поднялся на дыбы – зрелище было завораживающее и страшное, другой встал как вкопанный и затряс башкой.
Толпа, бегущая за ящерами, остановилась.
Артур снова крикнул, на этот раз какую-то команду – Лекс не разобрал, какую. Оба ящера развернулись и поперли прямо на толпу. Раздались вопли – кого-то затоптали. Артур кинулся к скалам огромными прыжками.
– Что ты сделал? – спросил потрясенный Гус.
– Велел домой бежать… И нам бы…
Они рванули вперед, первым бежал Лекс, стараясь ориентироваться по картинке в очках, а за спиной их уже стреляли, только, к счастью, попасть не могли. Гус дышал тяжело, ему ночная пробежка давалась с трудом. Меньше надо жрать на халяву, особенно когда понимаешь, что тебя будут убивать и придется спасаться.
Лекс с раздражением подумал, что в последние дни он только убегает. Надоело. Вот драться в крепости весело было, снова человеком себя ощутил, а убегать – не по нему. Он – будущий офицер, пусть «мясо» бегает. Звенела вода, недалеко пищали, перекликаясь, мелкие мутафаги, а позади шумела погоня. Лекс прибавил темп. Артур ухватил его за ремень, Гус положил руку на плечо. Ноги попадали в ямки, подворачивались, но Лекс старался не сбавлять скорость.
Погоня понемногу отстала: сначала слышны были топот и ругательства, когда кто-нибудь спотыкался, потом – призывы «остановиться и накатить, не уйдут, гаденыши!», наконец топот стих – видно, призывам вняли.
– А мы куда идем? – спросил вдруг Артур.
Гус упер руки в бока и потянулся:
– Куда надо, туда и идем… Нам путь к дому перекрыли, поэтому двигаем в город Древних, там заночуем. А может, и жару пересидим. Я, юноши, набегался. С меня хватит. Я ни на какую высоту с вами не полезу, хотите – одни лезьте. Очки отдай-ка.
Лекс послушался. Гус зашагал вперед. Парни, особо не торопясь, шли следом. Лексу надоело молчать, Артуру, похоже, тоже – он заговорил первый:
– Расскажи, а как там у вас в Омеге было? Как тебя тренировали? Тяжело, наверное, когда из дома забирают…
Лекс понял, что это ему, Артуру, трудно вдали от дома, но ставить земляка на место не стал, ответил:
– Не тяжело. Ты же помнишь, как мне жилось… Это тебе все на блюдечке подносили, Красавчик, а я… Омега была моей семьей, настоящей семьей. Тебе этого, наверное, не понять. А я объяснить не смогу.
– А ты попробуй. Вас только воевать учили?
– Нас всему учили. А воевать… Я же первый раз человека убил… – он запнулся, чуть не выдал себя, – уже здесь, на Полигоне. А ведь даже на испытании не смог. Ты, наверное, убивал, а я считай жизни не видел.
Артур обиженно засопел:
– Я, знаешь, тоже не убийца. Что ты меня таким выставляешь? Ну да, конечно, когда кетчеры – оно понятно, но вот просто так… И я всегда защищал свою жизнь! Даже когда на этом вашем испытании омеговца…
Лекс резко остановился, повернулся к Артуру, сгреб его за грудки:
– Омеговца – что, шваль дикая?!
Артур вцепился ему в запястья, попробовал вырваться – бесполезно. Лекс был сильнее, особенно сейчас. Эта шваль подняла руку на омеговца?! И даже понятно, на какого – только один курсант был ранен на первом испытании, не сумел ударить «мясо» ножом, за что и поплатился. И теперь «мясо», это самодовольное «мясо» хвастает своим подвигом!
– Отвечай, – прошипел курсант. – Отвечай. Или я тебя убью.
– Эй, юноши! – позвал Гус. – Хватит нежничать, идем!
– Сейчас! – крикнул ему Лекс. – Сейчас, выясним кое-что и пойдем! Ты ступай пока, нам поговорить нужно.
Артур молчал. Его лицо в свете звезд казалось белым пятном, а волосы – чернее черного. Понял, скотина, что сболтнул лишнего, не хотел, наверное, говорить. Ничего, быстренько все расскажет, все выложит. А если не захочет – Лекс будет его пытать. В теории он знает, как это делается.
– Я его ранил, – выдавил из себя Артур. – Я защищался.
– А он не смог тебя убить! – крикнул Лекс ему в лицо и разжал пальцы.
Артур отшатнулся.
Курсант вытер руки о штаны. Ему было противно. Обрадовался, наивный, что земляка встретил. Зря радовался.
– Я к тебе как к человеку, – процедил Лекс сквозь зубы, – скажи спасибо, что ты мне пока нужен, понял? За Гая… Ты хоть понял, что волоса его не стоил? Что он не мог ни в чем не повинного убить? А ты… – Развернулся, плюнул и пошел к Гусу.
Гус хлопнул Лекса по плечу, тот дернулся. Мертвечина. «Мясо» – мертвечина, нужно об этом помнить.
