Вот же подлая тварь. Нужно будет его прирезать, когда все закончится. Сделав вид, что ничего не слышал, Лекс шагнул из тени и доложил:
– Их там пятеро, вооружены плохо, среди них один мутант.
Гус от неожиданности тонко взвизгнул и уронил прибор ночного видения, который крутил в руках. Стекла жалобно звякнули.
– Вот ведь… – Гус нагнулся, поднял очки, поднес к самым глазам. – Такая вещь была… Такая вещь! А всё ты! Ты мне теперь должен будешь! Ладно, рассказывай, как они выглядят.
– Один чернявый, с горбатым носом…
– Это Радим! – Гус вскочил и заходил взад-вперед. – Очень подлый человек, к тому же людоед. Другие? Был там такой лысый, со шрамом через все лицо?
– Нет, одноглазый был, патлатый, на мутанта похожий. Другие спиной сидели – не рассмотрел.
– Одноглазый? – радостно воскликнул Артур. – Здоровенный такой, да?
Лекс кивнул.
– Он еще смешно разговаривает, да?
– Ты его знаешь? – Гус аж подпрыгнул.
– Разговаривает смешно, – подтвердил Лекс, изо всех сил стараясь сдержать улыбку. Повезло! Неужели повезло?
– Это Ломако, мы в одном грузовике сюда ехали! Идем, Лекс, вот тебе и люди.
– Подождите! – возмущенным тоном приказал Гус. – Там Радим, вы что, не понимаете? Ночью прирежет и оружие отберет, я его с прошлого сезона помню.
– Пока там Ломако, нам нечего опасаться! – радовался Артур.
– Но главный там – Радим! Да он вас сожрет… Таких людей еще поискать надо…
– Ты уверен в этом своем Ломако? – уточнил Лекс.
– Уверен. Веди!
– Вы Радима этого не очень-то слушайте, – по дороге поучал Гус, – у нас с ним давняя вражда, он меня оклеветать может. Лгун страшный!
Когда добрались до хижины, Лекс и Гус остановились в стороне, а Артур постучал в железку – голоса стихли.
– Ломако, ты ли это? – крикнул Артур.
– Хто цэ? – Здоровяк вывалился на улицу, сграбастал гостя. – Артурка! Сынок, як же я рад тэбэ бачиты! Живой! Якый же я радый!
– Я не один, я с друзьями. – Артур указал в тень от полуразвалившегося дома.
Лекс сразу же вышел на освещенный луной пятачок, Гус, наоборот, попятился. Вслед за громилой на улицу высыпали остальные. Горбоносый обошел вокруг Артура, глянул на Лекса:
– Это вы только что стреляли?
– Не мы, а по нам, – сказал Артур. – Пусти на огонек погреться.
Рука Радима лежала на рукояти пистолета. Лекс незаметно вынул свой.
– У нас есть то, что тебя заинтересует, – сглотнув, заговорил курсант.
Горбоносый повернулся к нему, осмотрел с головы до ног.
– И что же это? – Поравнялся с Лексом, заглянул в глаза.
– Оружие и информа… сведения.
Радим усмехнулся:
– Почему ты предлагаешь это мне?
– Потому что нам нужны люди.
– Зачем?
– Так и будем стоя беседовать?
Только в хижине, у костра, Лекс понял, что замерз. Артур уселся возле Ломако, Лекс – поближе к выходу. Гус предпочел остаться на улице – Радима опасался. Кто из них кого пытался съесть в прошлом, Лекс не задумывался. Скорее всего, Радим – Гуса, в Гусе мяса больше, Радим уж больно жилист и синий весь, словно болеет чем-то.
В очередной раз пришлось рассказывать свою историю. Лекс полностью в нее вжился и излагал полуправду со всей убежденностью. Радим потирал выбритый подбородок, мутант кряхтел, будто кудахтал, Артур скучал – наверное, ему не терпелось расспросить приятеля, как тот жил все это время.
Радим оказался парнем хватким, сразу же взял маниса за рога и пообещал поддержку, Лекс в ответ посулил оружие. Он кожей чувствовал взгляд Гуса, спиной осязал его ненависть.
Перезнакомились. Мутанта звали Орв, и он молчал, кутался в свой балахон, зыркал на людей – глаза на лишенном волос лице горели желтым. Парней, которых Лекс не разглядел в окно, звали Петр и Авдей. Одеты они были в штаны до колен, сапоги из шкур и ношеные рубахи цвета пыли. Одинаково заросшие по самые глаза, седые, хотя им было не больше тридцати, они казались братьями, только глаза у Петра светлые, у Авдея – карие. Когда Лекс собрался спросить, не родственники ли они, на улице прогрохотали выстрелы, в дом ворвался Гус, растянулся на камнях при входе, перевернулся на спину. Он полз, пока не уперся в стену, короткие волосы на его голове встали дыбом. Радим вскочил, принял боевую стойку, но Гус этого не замечал.
– Что здесь делает эта ползуновья отрыжка?! – возмутился Радим.
– Он с нами. – Лекс поудобнее перехватил пистолет.
Опомнившись, Гус поднялся, гордо вскинул подбородок и сказал:
– Не «он с нами», а «они со мной», и оружие – мое!
Вот же идио-от! Лекс вскочил, легонько пихнул Гуса локтем в пузо и прошипел:
– Заткнись, а? Сиди и молчи, это в твоих же интересах.
Гус раззявил было рот, но нашел в себе силы послушаться, только зыркал на Радима исподлобья.
– Вы хоть понимаете, что это за человек? – Радим ткнул в Гуса пальцем.
– Догадываемся, – Лекс криво усмехнулся, – но это не важно. Важны люди и оружие.
– Да мы поняли уже. – Радим скрестил руки на груди, опустился на свое место. – Но учти, Гус, потом ты своей дорогой, мы – своей, и к вещам моим не прикасайся. Парни, я вам тоже советую с ним не связываться.
Лекс сделал вид, что не услышал, Артур насторожился – видно было, что вопрос на языке вертится, но промолчал все-таки, молодец!
Над Гусом навис мутант, по-птичьи задергал головой, кивая на выход, и спросил:
– Ф-фто там? Тени? Тени, да?
Раньше Лекс не встречал говорящих мутантов и удивился, что этот освоил язык людей.
– Ты видел теней долины? – спросил кареглазый, Авдей, Лекс узнал его голос – это он начинал рассказ о деревенской бабе.
– Ничего там нету, – буркнул Гус. – Померещилось.
– Многие так говорят. Но подумай, ведь не может всем казаться одно и то же. Сейчас я вам расскажу, – с азартом заговорил Авдей, – слушайте. Вечер, ну, почти темно уже. Я второй день на Полигоне. Это как раз перед тем было, как я Радима встретил. Ну, иду. Стремно мне, волки воют, а у меня только вот этот пистолетик. И вдруг чувствую: смотрит кто-то в спину, оборачиваюсь – волк. Идет следом и не нападает. Они обычно стаями бегают, а этот один. И пялится, пялится… глаза, как у человека… умные. Мне аж не по себе стало, я ему говорю: «Чё вылупился, уходи», – а у самого аж рубашка промокла. И что вы думаете? Послушался! Я оборачиваюсь и вижу – на камнях сидит кто-то. На корточках, что ли. Вроде человек, а вроде и нет. Юрк – и нету ничего. И тут как напал на меня страх, я как рванул! Бежал, бежал, упал, чуть легкие не выплюнул.
– Брэшешь! – воскликнул Ломако.
– Да чтоб мне сдохнуть! – Авдей аж подпрыгнул, закатал рукав рубахи. – Смотри: говорю, а волосы дыбом встают!
Лекс заметил, как вытянулось лицо Артура, он даже побледнел.
– Я сколько живу, – проскрипел Радим, – ни разу ничего такого не видел. Хватит сочинять, Авдюша.
