Выслушав Паулу, старик медленно обошёл прибывших, оставаясь за спинами охранниц. Его мысли не долго оставались загадкой.
— Ты должна знать, Паула, что не так много людей имеют такой цвет волос, да ещё и прыгают в пространстве.
— Рыжих полно. — фыркнула она.
— Но такого оттенка среди них нет, можно посчитать по пальцам одной руки. — старик пожевал губы.
— Выходит у нас очень редкие гости, — саркастично подметила валькирия. — Праздник какой-то!
— Это я и пытаюсь тебе сказать. — невозмутимости Генри можно было позавидовать.
Старый немец пристально посмотрел на внимательно следующую за диалогом Милославу. Девушку бросило в жар, хоть Генри и не имел магических способностей. Когда-то он не раз выручал советом, заменил отца, был практически другом.
Этот подозрительный взгляд целительница хорошо помнила, вот и сейчас не удержавшись, нервно поправила прядь выбившихся волос, которые в кое то веке распустила.
— Ксюша…?? — голос старика не выдержал чуть дрогнув и упав.
Милослава не знала, что и сказать.
— Как? — тихо спросила она.
— Ты когда поправляешь волосы, делаешь это мизинцем, особый жест, я всегда замечал.
— Отпусти меня, мне надо к нему. — попросила целительница.
— Да, конечно. — будто очнулся от гипноза старик.
— Может меня кто-то введёт в курс дела? — вмешалась Паула.
— Меня бы тоже не помешало. — добавил стоящий рядом Мирослав.
— Этих людей необходимо отпустить, это… — Генри сделал паузу, заметив лёгкое покачивание головой от Милославы. — Очень близкие родственники.
— К сожалению у нас нет таких полномочий, которые позволят оторвать Фёдора Константиновича от дуэли, — ухмыльнулась Паула. — Поэтому придётся вам подождать возвращения господина в соответствующем месте.
— Паула прекрати, вся ответственность на мне, — Генри виновато обратился к Милославе. — Простите, у нас слияние двух структур, пока нет согласия, как видите.
— Вижу, — кивнула женщина. — Очень жаль.
Целительница обвела взглядом собравшихся девушек из службы безопасности, широко улыбнувшись, отчего одна даже передёрнулась, такой многообещающей была улыбка.
— Мир, мальчик мой, мы торопимся.
— Давно пора, мам. — укоризненно покачал головой тот.
Милослава почувствовала прикосновение сына, затем резкий рывок. На группу была накинута лёгкая вуаль оцепенения, целительская техника. Одно небольшое вмешательство в передачу сигналов по нервным волокнам и девушки валятся на пол, как подломленные.
Не страшно, уже через пять минут смогут встать, будет неприятно колоть, да и общая слабость, как раз то, что нужно.
Целительница отметила, что сын отправился к окну. На секунду он замер, осматривая область доступную для визуального контакта, а затем они снова прыгнули.
Отчасти из-за этого Милослава беседовала с охраной, чтобы сын точно составил план бегства. На секунду ей стало дурно от одной только мысли о бегстве из собственного дома.
Глупо отрицать, что у неё не было фантазий на тему возвращения домой. Но ни одна не могла предсказать такого финала.
Когда девушки смогли подняться, парочка гостей была достаточно далеко. Где будет происходить бой женщина не знала, но здраво предположила, что только одно место может вместить такое большое количество зрителей. А то, что будет много людей она не сомневалась, дуэль между двумя великими родами, дуэль между наследниками, дуэль насмерть.
Даже одна из вышеперечисленных причин способна здорово всколыхнуть общество, а уж когда идёт такой набор, лакомый кусочек для любого.
На то, чтобы добраться до академии, ушло непозволительно много времени. С каждой минутой Милослава нервничала больше и больше, размышляя, правильно ли поступила, решив не прыгать микро порталами.
Время уходило сквозь пальцы, а такси будто бы ехало медленнее и медленнее. Когда мать с сыном добрались до места, часы показывали шесть сорок восемь, до конца дуэли должно было остаться около двенадцати минут, а скорее всего она завершилась.
Зимняя арена для проведения спаррингов и дуэлей располагалась под крышей, в большом помещении, некогда служившем спортивным залом.
Войдя внутрь и оказавшись меж рядов посадочных мест, Милослава не сразу поняла, что не так. Стояла тишина, но люди оставались на местах. Может уже поздно? Её сын проиграл? Тогда где тело?
От волнения руки целительницы зажглись холодным белым светом. Мирослав взял мать за руку, баюкая её ладонь в своей, пока та не пришла в себя.
— Спасибо, — прошептала она, с грустной улыбкой потрепав сына по шевелюре. — Похоже мы опоздали.
— А кто стоит на арене? — задал вопрос сын.
Женщина удивлённо закрутила головой, и только потом смогла рассмотреть стоящего в центре ристалища молодого парня.
— Не знаю. — протянула она растерянно.
— Это юный наследник Ананьевых, — пояснил сидящий на трибуне и слышавший разговор мужчина. Он обладал шикарными белыми усами и такой же шевелюрой, на вид лет шестьдесят. Его спутница же напротив, моложе раза в два, закатывает глаза и кутается в сверкающую антрацитово чёрную шубу. — Фонвизина ещё нет, видимо сегодня мы не увидим ничего.
— Как нет? — удивлённо подняла брови Милослава.
— Пока второго оппонента мы не видели, — пояснил мужчина. — А дуэльный час подходит к концу. Если молодые люди не решают проблемы за час, они решают их в суде.
— То есть, когда пройдёт время, а Фёдор так и не придёт, дело перейдёт в суд? — догадалась Милослава.
— Да, — просто ответил мужчина. — Очень разумный ход, тонко весьма тонко.
— Что вы имеете ввиду? — подал голос нахмурившийся Мирослав.
— Кто-то сообщил Фёдору, что Ананьевы поставят замену. Хотя, скорее всего он и сам догадался. Если бы я узнал, что за бретера пригласят, не пришёл бы, как собственно и сделал Фёдор Константинович.
— Кто выйдет за Ананьевых? — Милослава провела взглядом по трибунам, а точнее по первому ряду.
— Шаман! — сделав большие глаза выдохнул мужчина. — Настоящий, сибирский, а не те шарлатаны из наёмников. Слышал его изгнали из племени, чтобы искупить свою вину, ему нужно победить в ста дуэлях.
— И что, поэтому он опасен? — спросил сын, а Милослава в голове повторила его вопрос.
— Юноша, упаси создатель столкнуться с таким противником, на его счету уже больше семидесяти побед! — снова воскликнул он, а затем глянул на браслет сеферона. — Кажется, мы зря пришли сегодня, как я и говорил, ничего не будет. Идёмте дорогая.
Он галантно подал руку своей спутнице и они двинулись прочь.
Как раз в этот момент толпа сидящих всколыхнулась, а на арене появился второй дуэлянт. У Милославы отлегло от средца, когда она увидела живого и здорового сына.
Как можно описать её ощущения?
Намного проще не думать о ребёнке, до тех пор, пока ты не знаешь, что происходит. Сейчас женщина отдавала себе полный отчёт в том, что испытывает нестандартную смесь эмоций. Тревога, волнение, желание защитить. Всего этого не было столько лет, но сейчас появилось с новой силой. Пресловутый материнский инстинкт?
Места в первом ряду были заняты. Поэтому женщина осталась в середине, рядом с быстро вернувшимися аристократами. Мужчина, так лихо разгадавший планы её сына присел назад, а на лице его спутницы наконец-то пропало скучающее выражение лица.
Милослава присела на парочку освободившихся мест рядом. Тем временем на арене происходил разговор между Фёдором и Петром.
Целительница усилила слух, чтобы понять, о чём говорят дуэлянты. Сначала звук получился слишком сильным, в ушах захрустел песок с громкостью рушащегося камнепада. Поиграв с «настройками», она смогла выставить нужный диапазон.
— Опаздываешь, — начал Пётр, когда к нему приблизился её сын. В голосе Ананьева слышалось плохо скрываемое торжество и небольшая тревога, натянутая звонкой струной. — До конца дуэльного часа осталось несколько минут.
— Мне хватит и одной. — от тихого голоса Фёдора, целительницу проняло. Будто в открытый ворот шубы залетел зимний ветер, разом выдувая тепло, а вместе с ним и душу.
