На какое-то время они полностью растворились друг в друге, мечтая лишь о том, чтобы происходящее продолжалось как можно дольше. Час, день, год, всю жизнь…
Но рано или поздно все заканчивается.
Зоя резко выгнулась под ним, тихонечко застонала: «И-и-и-и…» и сжала бедрами его талию.
Одновременно низ Сергеева живота пронзила острая сладкая боль, такая вроде бы привычная, но всякий раз как будто неведомая прежде…
Еще несколько судорожных толчков-ударов…
И мир вернулся.
Сергей вновь почувствовал, как в его грудь упираются тугие конусы сисек. Сердце колотилось в груди как бешеное. В висках пульсировала кровь. Тем не менее прекрасно был слышен и стук Зоиного сердца. Вспотевшие животы все еще касались друг друга, а тела по-прежнему составляли единое целое.
Но это уже не было слиянием, каждый сделался сам по себе.
Фонарики по-прежнему разгоняли подвальный мрак. Остро пахло по́том и сексом.
И кажется, он слегка поднатер колени и локти. Впрочем, это не страшно – аптечка в кармане разгрузки, а в ней есть бактерицидный пластырь.
Потом Зоя осторожно дунула ему в лицо и вздохнула:
– Ты классный, Бустер! Всю бы свою жизнь так вот провела…
Очарование неожиданной страсти уходило – вместе с успокаивающимся биением сердца. Пора было возвращаться в подвал, превращая единое целое в отдельно мужчину и отдельно женщину. Неизбежность жизни, ибо природа не предусматривает долгого пребывания в таком симбиозе. Съедят…
И любовники пусть и неохотно, но разделились. А потом оторвались друг от друга и поднялись с досок. Он не удержался и еще пару раз стиснул ее левую сиську. А она счастливо рассмеялась.
– Спасибо, Бустер!
– И тебе спасибо, Зоя! Ты тоже классная.
Она взялась за сваленную в беспорядке одежду, раскладывая ее по двум кучкам. А он достал пластырь и принялся наклеивать на содранные места.
– Ты спину и попу не занозила?
– Нет. Эту пленку никакие занозы не проколют.
– А-а-а… Ну да, естественно.
Она протянула руку и погладила его по щеке:
– У-у-у, уже колючий.
– Ничего, вернемся из Зоны, побреюсь.
– Там я, наверное, уже не увижу.
Сергей не нашел, что ответить. Сказать «Увидишь!» – соврать, это уже понятно. Согласиться – вроде как предать. И ее, и то, что между ними случилось.
Он закрыл аптечку и убрал в карман.
И тут на него нахлынул стыд. Какое еще предательство! Она просто воспользовалась им, как фаллоимитатором, когда засвербило в… как выражается Мозилла, лохматом сейфе, кол ей промежду булками.
Захотелось цепануть ее, спросив, не боится ли она забеременеть от сталкера.
Но это был не тот вопрос!..
Она достала из кармана разгрузки свежий памперс, он последовал ее примеру. Использованные выбросили в угол.
Не тащить же с собой в лагерь!
Принялись облачаться, постепенно скрывая друг от друга то, что еще пару минут назад было самым желанным в жизни, а теперь просто становилось анатомическими частями женского и мужского тел.
Одеваясь, Сергей прислушался. Кругом было тихо – Зона не стала мешать этой кратковременной любви.
Наверное, тоже считала, что продолжения не будет.
Ну и ладно. Все ро́вно!
Напялив на себя нижнее белье, Зоя сказала:
– Очень плохо, что мы потеряли сегодня столько времени с этой «египетской тьмой».
Судя по всему, личное время у нее уже закончилось и она снова была на службе у Аркадия Михайловича. Или у кого-то другого. Но любой из них должен весьма ценить такого сотрудника…
От любви до работы – памперс и бюстгальтер! Так что действительно все ро́вно.
– Согласен, вероятность того, что дочка Мамонта не доживет до встречи с нами, с каждым часом повышается. Но искать ее среди ночи… Спасать, скорее всего, будет не только некого, но и некому. У тебя есть какие-то конкретные предложения, как выиграть время?
Зоя помотала головой, натягивая на бедра комбинезон:
– Увы, нет. Кабы имелись, я бы давно выложила на ваш суд.
– Но ведь ты наверняка знаешь, что ей тут потребовалось, коли она отправилась совсем в другое место.
Зоя натянула комбинезон на руки и плечи, застегнула молнию на груди, скрыв остаток женского естества, и пригладила волосы:
– Наверняка не знаю, Бустер. Могу разве лишь догадываться. А догадки немного стоят в нашей жизни.
– И все-таки поделись со мною своими догадками. Пойми, я ведь должен как-то планировать дальнейшие действия. А то получается сплошное «пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что».
Зоя некоторое время смотрела ему в глаза – словно искала, нет ли там чего скрытого за семью печатями. При свете фонарика разглядеть в глазах даже бревно трудновато, так что зря она старалась…
– Думаю, Вера пытается найти консерватор…
Сергей секунду порылся на чердаке своей памяти. Ни одного артефакта с таким названием там не отыскалось. Лабуда какая-то!
– Никогда не слышал. Консерватор?.. Это еще что за зверь?
– Видишь ли, в последнее время Лариса, Верина мама, сильно изменилась. Я имею в виду внешность. Хотя и характер в связи с этим тоже… Годы неуклонно берут свое. Ей через две недели сорок стукнет, и она этим фактом чрезвычайно опечалена. У женщин подобные переживания в таком возрасте сплошь и рядом, удивляться здесь нечему… Короче, какой-то добрый человек рассказал Вере, что в Зоне можно отыскать штуковину, замедляющую старение человеческого организма. Как бы законсервировать его, чтобы изменения не происходили столь быстро… Ну вот, думаю, она и решила подарить маме на день рождения такой артефакт… Чего ты улыбаешься?
Сергей не смог удержаться и откровенно расхохотался.
– Зря смеешься. – Зоя надела берет и ткнула Сергея кулаком в грудь. – Смешно ему стало!.. У тебя вон жена молодая, а ты все равно со мной налево сбегал. А Мамонт давно уже на несколько фронтов работает… И Лариса попросту боится, что он ее скоро попросит на выход с вещами. Разведется, короче. Претендентки на ее место гуртом в очередь стоят! У женщин, особенно у жен богатых мужиков, вопрос собственной внешности далеко не последний. Если вообще не первый! Они ж типа манекенов. Или как витрина в магазине. Чем красивее, тем лучше. Богатство мужа надо демонстрировать, именно это, если ребенка уже родила, становится главной их задачей. Так что смеяться, Бустер, тут совершенно не над чем! Тебе бы заботы стареющих дамочек, в бога-душу-мать! – Зоя обиженно фыркнула.
Видно, ею сейчас полностью завладела женская солидарность.
– Извини, пожалуйста! – Сергей с трудом загнал смех в глотку. – И ради такой ерунды младшая Мамонтова решила отправиться в Зону? Рискнуть собственной жизнью…
