Я не мог найти слов. Просто. На хрен. Не мог. Найти. Слов. Из-за какого-то сраного Объекта – что это вообще за фигня такая? – легли все мои однокашники. Лег Ястреб. Мамалыга лег. Бомбей. Комод мой лег, скотина тощая. Пилоты. И я тоже лягу, скорее всего. Хотя – не факт. Далеко не факт.
Сейчас, громко щелкая, в моей голове складывалось в единую картину все, что я когда-либо слышал, думал или подозревал об Армии Возрождения. Фанатики. Долбаные старые пердуны, которые даже сейчас, даже после Катастрофы, практически уничтожившей планету, после Пандемии, уменьшившей население Земли в несколько раз, все не могли наиграться в свои игры и жаждали власти. Не считаясь ни с чем, играя чужими жизнями, как колодой карт.
– Уроды… Какие же вы все уроды! – процедил я.
– Когда-нибудь ты поймешь, что другого выбора не было. Когда-нибудь ты будешь гордиться тем, что участвовал в этой операции.
– Да пошел ты! – Больше всего мне сейчас хотелось размозжить прикладом голову особиста. Но делать этого было нельзя. Пока нельзя.
– Что в пакете? – я посмотрел в глаза майору.
– Дезинформация. Карты с ложными пометками. Черный рынок подобрался очень близко к разгадке местоположения Объекта. Но они не могут расшифровать карту, попавшую к ним. В пакете – точная копия карты. Только отмечено на ней совсем другое место. К тому времени, как кочевники поймут, что их провели, Объект будет уже в наших руках. И тогда – все.
Я кивнул, обтер о траву лопатку и, коротко размахнувшись, ударил майора в шею. Лопнула кожа, с хрустом разошлись хрящи, заточенная «саперка» перерубила гортань, майор дернулся и затих. А я, подхватив с земли автомат, выпустил в воздух несколько очередей. Даже если кочевники, идущие по моему следу, не слышали пистолетных выстрелов, сейчас я точно привлек их внимание.
Я подтянул ближе труп волкорыси и уложил ее на особиста, воткнув морду в развороченное горло, так, чтобы получилась правдоподобная картина. На меня напал страшный мутант, и я бежал, бросив майора. Героически защищаясь, он пристрелил тварь, но она все же успела добраться до него. Выдернув чеку, я засунул гранату под труп зверя, придавив рычаг начинающим коченеть телом. Оглядев получившуюся композицию, я удовлетворенно кивнул и скрылся в кустах.
Байкеры подошли спустя несколько минут. Хотя никакие это не байкеры. Сомнения закрались, еще когда они бесстрашно вошли в Лес, а то, как они шли по моим следам, только подтверждало сделанные выводы. Сейчас же, когда я их рассмотрел, я окончательно понял, почему от них так тяжело было оторваться. Непонятно только, сколько же и чем смогли заплатить кочевники жителям поселения Край, чтобы они загнали жертву для чернорыночников? Это не похоже на миролюбивых людей леса. Впрочем, сейчас это неважно.
Я вжал приклад в плечо и прицелился. В тот момент, когда щелкнул, освобождаясь, рычаг гранаты, я открыл огонь.
Взрыв и треск очередей слились в единую какофонию звуков. Спустя несколько ударов сердца на поляне осталось лишь семь трупов. Пятерых лесовиков, волкорыси и майора-особиста. Из всех семерых жалко мне было лишь зверя.
Подождав и убедившись, что больше на звук никто не спешит, я выбрался из укрытия и направился к телам, посеченным осколками и пулями. Собрал магазины, перебросил в свой «сидор» вяленое мясо и фляги, нашел в кармане майорского комбинезона запаянный пакет и сунул в свой карман.
Что ж, рядовой Ударник поставленную задачу выполнил. Нетранспортабельный майор ликвидирован, пакет изъят. Теперь рядовой, личный номер А3 дробь 9, 12–28, считает свой долг выполненным и демобилизуется из рядов доблестной Армии Возрождения. В связи с тяжелой психической травмой. Кроме того, у него внезапно появилось неотложное дело. Ему вдруг очень захотелось выяснить, что это за Объект, где он расположен и чем может грозить остаткам этого сумасшедшего мира. А попутно – отомстить за ребят. За всех, кто сегодня не увидит закат.
Закрепив снаряжение, попрыгав на месте, я, успокоенный тем, что ничего не бряцает, поправил автомат и двинулся в ту сторону, откуда пришел ранее. У меня впереди длинная дорога, и в пути найдется, что обдумать.
Когда все остальное потеряно, все же остается еще будущее.
Кристиан БоувиВетки хлыстами лупили по телу. Сучки, будто костлявые руки старух, пытались задержать, остановить бегущего сквозь кусты. Словно он безбилетным зайцем удирал из автобуса прочь.
Но автобусы и идеологические старушки остались далеко в прошлом. Как и его юность. И он не удирал. Совсем не удирал!
Он догонял. Причем очень быстро и шустро. Тренированное тело некогда известного в Сибири биатлониста Топоркова Данилы, остро и послушно внемля импульсам мозга, работало четко и слаженно. Как хорошо смазанный механизм. Как затвор его «ВАЛА», прилипшего к спине. Он никогда не подводил хозяина. И пускай это был не его любимый «Baikal», дорогой и привычный за годы соревнований винтарь, исчезнувший вместе с кубками, грамотами и медалями во время Пандемии, но бесшумный автомат с интегрированным стволом тоже слыл клевой машинкой. Среди бойцов всех группировок, да и у торговцев Черного рынка.
Данила мчался быстрей ветра, ловко лавируя между искореженных стволов осин, перепрыгивая замшелые кочки гниющей осоки и черные оконца болотной воды. Недалеко слева завыл псевдоволк, почуяв жертву. Но никакая сила, казалось, не могла остановить бег парня.
Он должен был нагнать этих воров, укравших из святого алтаря Таракановского форта бесценный тотем поселенцев. Именно он, и никто другой! И пусть в погоню бросился десяток лучших следопытов Края, прослывших в здешнем лесу отменными охотниками, но именно он, Данила, имел все шансы первым перехватить ренегатов. Во-первых, благодаря его навыкам и выучке, полученным еще в школе большого спорта. Во-вторых, жизненному опыту, заработанному за шесть лет Хаоса и выживания в Лесу. И, кроме того, наследственным генам: как-никак отец был разведчиком в спецназе ГРУ, тоже спортсменом (правда, рукопашником), имел на счету боевые награды и десятки спецзаданий с успешным исходом. Не считая последнего, когда исчез в 2006 году вместе со своей группой где-то на границе с тогдашней Ингушетией. Только вот годков прошло немало, и Данила все бы отдал за то, чтобы увидеть отца живым или за инфу о нем и его последнем местонахождении в случае гибели. Двадцать лет из своих двадцати восьми он не видел его. А уж как счастлива бы была сестра, увидев или услышав батю! И жаль, что не дано такого шанса маме. Маме, которую лишил жизни этот Катаклизм.
Глобальная биохимическая стихия, ввергнувшая планету в постапокалипсис, в Хаос. В одночасье погубив пять из шести миллиардов жителей земного шара, а оставшихся бросив на произвол судьбы, борьбу друг с другом и с Лесом.
