Первые ощущения после столь экстремального перехода не самые приятные – полное дизориентирование в пространстве, когда не знаешь, где вверх, а где низ. Головокружение и головная боль рвут мозг на части, в прямом смысле выбивая почву из-под ног.
– С Вами все в порядке? – первым подбежал ко мне Краснов, помогая устоять на ногах. – Мы слишком поздно поняли, что случилось, но помочь уже ничем не могли.
– Вас никто и не обвиняет, майор. Со мной полный порядок, вот только Гепард…
– Не он первый, не он последний. Мы все, когда нибудь там будем. Я только что столкнулся в коридоре с Аксеновым. Вот что он мне успел сообщить…
Майор склонился ко мне, чтобы его никто не слышал и быстро зашептал. С каждым словом лицо мое мрачнело, пока не приняло угрюмое выражение ожесточения. Теперь все встало на свои места. Мы находились в центре трансфертной платформы. Вокруг меня собрались не только вахтовые офицеры и дежурные расчеты инженеров, но и набежавшие отовсюду рейнджеры. Когда я в буквальном смысле вывалился из серебристого тумана в вихре алых искр, трансфертный луч телепорта мгновенно погас, отхватив мне часть тактического ранца. На его месте могла оказаться и моя нога, а то и голова. Незавидная участь – перенестись по частям.
– Мы ушли с орбиты сразу же, как только люди оказались на борту. Станция "Квантория" по-прежнему на геостационарной орбите и преследовать нас не собирается. Кроме единственного выстрела никаких иных действий не предприняла… – нехотя начал доклад старпом, стоило мне, прихрамывая зайти на мостик в грязном скафандре, на котором еще не запеклась кровь Гепарда.
Не давая Ступницкому время заметить полыхающий в моих глазах огонь гнева, я неуловимым движением со всей силы ударил его кулаком. В воздухе брызнули осколки выбитых зубов и капли крови. В помещение раздался приглушенный вскрик, окончившийся глухим стуком упавшего без чувств тела. Старпом находился в глубоком нокауте. Дежурные офицеры вскочили со своих мест, но я жестом руки усадил их обратно.
Нависнув над неподвижным телом, я вытер о его чистенький китель кровь с перчаток.
– Эта кровь должна быть на тебе, мразь! И еще всех тех, кто погиб на задании.
Включив селекторную связь, что бы команда слышала, громко спросил:
– Вахтовые. Вы находились на дежурстве, когда мы были на планете?
– Так точно, капитан, – смутился молодой лейтенант, опуская глаза.
– Вы видели, что произошло в кратере, когда нас атаковали? Почему никто не выслал нам помощь, проигнорировав все наши запросы? Кто приказал глушить все частоты?
– Старший помощник был против спасательной миссии…
– Ваша служба на этом закончена, господа, – вмешался Краснов, поднимаясь на командный мостик в сопровождении трех вооруженных рейнджеров. Встав рядом со мной, требовательно протянул руку удивленному лейтенанту. – Сдайте оружие и будьте так любезны, проследуйте под арест до особых распоряжений капитана. В вашей службе больше не нуждаемся.
– Что это значит, коммандер? – обеспокоено обернулся ко мне штурман. – За что?
– Вы и сами знаете за что! – рявкнул я на побледневших людей. – Я приказал старпому поддерживать нас всеми доступными средствами, а он этого не сделал. Намеренно не сделал, при вашем молчаливом попустительстве! Думали, выстрел с Квантории поставит на нас жирный крест, и вы все с чистой совестью и спокойной душой вернетесь на Землю? То, что вы совершили хуже, чем предательство. Это преступление против братьев по расе и лично всего экипажа! По вашей вине погибла почти вся моя десантная группа. Слава богу, штандарт-майор Аксенов успел отключить подпространственный привод тем самым, задержав корабль на орбите планеты. Как я могу сражаться с Сайрусом, когда мои же собственные подчиненные, готовы ударить меня в спину при любой удобной возможности! Вы выйдете из под ареста только по прибытию в Солнечную систему. Когда это случится я не знаю – так может стать, что ее уже у нас нет.
С тяжелым сердцем, наблюдая за группой заговорщиков, я проследовал следом за Красновым, что бы лично убедиться, что офицеров доведут до гауптвахты, и они окажутся под надежной охраной. Ступницкого отнесли на носилках в лазарет и по моему совету поместили в изолированную одиночную каюту. Старпом до сих пор не пришел в себя, будучи качественно вырубленным. Часа два как минимум он еще проведет в подобном состоянии.
– Все заключенные под стражей, – сказал Краснов. – Какие будут приказания, кэп?
– Можете все передохнуть, перед операцией на Беллатри. Мы вышли на важный отрезок пути, и сейчас только измен для полного счастья нам не хватало. Вы давно на службе, майор?
– Пять лет, шесть месяцев и одиннадцать дней.
– Возьмете на себя должность Ступницкого? – похоже, мой вопрос застиг его врасплох. – Мне нужны такие преданные и внимательные к мелочам люди как Вы, майор. Мы оба профессионалы, но мне недостает опыта командования. Вы поможете мне?
– Спасибо за доверие, – Краснов неожиданно стал колебаться. – Но мне совесть не позволит…
– Ерунда! – отрезал я. – Совесть – как больной зуб. Ее нужно либо лечить, либо удалять. В таком деле неуместна жалость к предателям. Вы меня понимаете?
– Да, коммандер. Я согласен. – Краснов отдал честь. – Если понадоблюсь, то буду в рубке.
Проводив взглядом уходящего майора, я остался доволен сделанным выбором.
– Обзаводитесь сторонниками? – с ухмылкой поинтересовался Аксенов, ставший невольным свидетелем нашего с майором разговора. – Любопытные у Вас методы, Дмитрий Игоревич. Одних в князи, а других в грязь. Вы все больше становитесь похожим на деспота. Что устроите после? Массовые расстрелы и репрессии неугодных? Прижмете к ногтю оппозицию?
– Мои методы оправданы! – жестко отрезал я. – Если дать волю таким карьеристам как Ступницкий, Земля падет в тот же час. Они добровольно сдадут ее ради сомнительной выгоды!
– Так обычно и рассуждают диктаторы. Им одним ведома, истина. Только они всегда правы…
– Что Вы хотите этим сказать? Что я неоправданно суров и требую слишком многого? – прищурился я. – Не одобряете мои методы управления? Тогда почему Вы на моей стороне?
– О нет, я не считаю Ваши методы неоправданно суровыми, скорее специфичными. Просто я бы действовал тоньше и изящней. Люди охотнее подчиняются, когда верят своему вожаку. Чтобы стать хорошим лидером, нужно руководить не с помощью кнута, а силой убеждения. Сегодня Вы арестовали этих испуганных бедолаг, а завтра начнете публично расстреливать тех, кого откровенно тяготит подобные методы управления? Это не дело. Как бывшему доктору психологии, мне хорошо известна природа людей и то, что Вы делаете Дима, иначе как криком отчаяния не назовешь. Конечно, Вам приходиться сейчас нелегко, но это не дает Вам право совершать типичные ошибки управленца. У вас нет времени доказывать свою правоту, каждому встречному и поперечному, да это и ни к чему. Но посмотрите на все происходящее глазами обычного человека. Пришел четкий приказ от вышестоящего командования на возвращение на Землю. Вы словно заговорщик захватываете власть над кораблем и диктуете всем свои условия. По-вашему это можно трактовать как-то иначе, чем измена? Можете не отвечать. Я знаю, за что мы боремся и к чему стремимся, но не стоит требовать от людей слишком многого. Сегодня они Вас боготворят, а завтра проклинают и готовы впиться в глотку. Не забывайте об этом. И да, я играю на Вашей стороне, потому что моя интуиция подсказывает, что мы на верном пути. Приходится верить собственным предчувствиям.
