"Ты видишь? Как фантастически он действует? Что они делают с ним?" Я задыхаюсь от воздуха между рыданиями, но я успеваю сказать одны последнюю фразу.
"Это моя вина!" и затем я начинаю истерить и появляется игла в моей руке и мир ускользает.
Это должно быть сильным, не зависимо от того,что они стреляли в меня, потому что проходит целый день, прежде чем я просыпаюсь...конечно мой сон не был спокойным. У меня ощущение, что я выхожку из темного мира, где я путешествовала в одиночку.
Хеймитч сидит в кресле около моей кровати,его кожа восковая, глаза налиты кровью. Я помню о Пите и снова начинаю дрожать. Хэймитч подается ко мне и сжимает мое еплечо
"Все хорошо"
"Мы собираемся попытаться освободить Пита"
"Что?" Это не имеет смысла.
Плутарх посылает спасательную команду. У него есть люди на той стороне. Он думает что мы можем вернуть пита назад живым" говорит он
"Почему мы не сделали этого раньше?" Говорю я.
"потому что это дорогого стоит"
Но все согласились,что оно того стоит. Это тот же выбор что мы сделали на арене. Сделать все,что потребуется,чтобы ты продолжала бороться. Мы не можем теперь потерять нашу сойку. И ты не можешь играть свою роль пока ты знаешь что это отразиться на Пите. Хэймитч предлагает мне чашку.
"Вот,выпей немного"
Я медленно сажусь и делаю глоток воды
"Что ты имеешь в виду-дорого стоит?"
Он пожимает плечами.
"Покровы будут сорваны"
Люди могут погибнуть. Но не забывай что они гибнут каждый день. И это не только из-за пита-мы заберем и энни для Финника.
"Где он?" спрашиваю я
"За экраном,спит после снотворного"
Он утратил правду после того, как мы тебя вырубили,"сказал Хеймитч. Янемного улыбаюсь,чувствуя себя не такой слабой
"Да,это был действительно идеальный выстрел"
Вы оба сломлены и Богс уезжает для выполнении миссии по освобождению Пита. Официально мы находимся в повторном показе.
"Что жь, если их ведет Боггс, то это в плюс." Говорю я.
"О, он в этом лучший. Я думаю, что он только сделал вид, будто не заметил меня, махающего ему рукой," сказал Хеймитч.
"Видишь? Он уже продемонстрировал хорошее суждение."
Что-то не так
Хэймитч слишком старается меня подбодрить. Это не в его стиле
"Так кто еще вызвался?"
"Думаю всего их было семь" уклончиво отвечает он.
В желудке крепнет плохое предчувствие
"Кто еще ,Хэймитч?" настаиваю я.
Хеймитч наконец понижает добродушный акт.
"Ты знаешь, кто еще, Китнисс. Ты знаешь кто вызвался первым"
Конечно я знаю Гейл.
Сегодня я могу потерять их обоих. Я пытаюсь представить мир, в котором затихнут голоса и Пита и Гейла. Руки сжаты. Глаза не мигают. Я стою над их телами, глядя на них в последний раз,и покидаю комнату, где лежат их тела, но когда я открываю двери,там только огромная пустота, бледная серая пустота - вот и все что ждет меня в будущем.
"Хочешь, я скажу им ,чтобы ввели тебе успокоительное, пока все это не закончится?"спрашивает Хэймитч. Он не шутит. Это человек, который провел всю свою взрослую жизнь на дне бутылки, пытаясь обезболить себя от преступлений Капитолия. Шестнадцатилетний мальчик, который выиграл Пятидеситилетие Подавления, у него были люди, которых он любил - семья, друзья, возможно возлюбленная - и он боролся, чтобы вернуться к ним. Где они теперь? Как получается, что пока нас с Питом не навязали ему, больше никого не было в его жизни? Что Сноу сделал ему?
"Нет", говорю я.
"Я хочу отправиться в Капитолий, я хочу быть частью освободительной миссии"
"Они уже ушли" говорит Хэймитч.
"Как давно они ушли? Я могу догнать их?" я могу.....что? что я могу сделать?
Хэймитч качает головой - "Этого никогда не будет, ты слишкомм ценна для нас и слишком уязвима. Было желание отправить тебя в другой Дистрикт, чтобы отвлечь внимание Капитолия, во время спасительной операции.
Но все решили, что ты не справишься."
"Пожалуйста, Хеймитч!" Сейчас я умоляла.
"Я должна что-то сделать" Я не могу сидеть здесь и ждать пока мне не скажут что они погибли.
"Должно быть что-то что я могу сделать!"
"Хорошо, дай мне поговорить с Плутархом. Оставайся на месте".
Но я не могу.
Шаги Хеймича все еще слышны, когда я пробираюсь через занавес, разделяющем палаты с пациентами и нахожу Финника, лежащего на животе и вцепившегося в наволочку.
Это трусливо - возможно жестоко - пробудить его успокаивающего наркотического сна, но я иду вперед и бужу его, так как я не могу справиться со всем одна.
Пока я объясняю нашу ситуацию, его зарождающееся беспокойство таинственным образом угасает.
"Неужели ты не видишь, Китнисс, это все решает. В одну или другую сторону. к концу дня в любом случае они будут или оба мертвы или вместе с нами. Зто...это больше,чем мы смели надеяться!"
Чтож, это солнечные новости для нашей ситуации и все таки есть нечто успокаивающее в мысли, что эта пытка все-таки может кончиться.
Занавес резко отдергивается и появляется Хеймитч. У него для нас есть работа, если мы сможем собраться. Им все еще нужен репортаж после бомбардировки 13.
"Если мы сможем его снять в течение нескольких часов, Бити сможет показать его во время операции спасения, чтобы отвлечь внимание Капитолия."
"Правильно, отвлечь", говорит Финник.
"Своего рода приманка."
"Нам нужно что-то действительно захватывающее, чтобы даже Президент Сноу не смог оторваться от просмотра. Сможем такое устроить?" спрашивает Хеймитч.
Работа способная помочь спасению полностью захватывает меня.
Пока я завтракаю, и подготавливаю себя к эфиру, я пытаюсь придумать, что мне сказать.
Приезиденту Сноу должно быть интересно, как забрызганный кровью пол и его розы действуют на меня. Если он хочет, чтобы я была разбита, значит я должна быть целой. Но я не думаю, что смогу убедить его в чем-либо гневно крича в камеру. Кроме того, это вряд ли купит немного времени для команды спасения. Вспышки гнева коротки. Эти истории требуют времени.
Я не знаю, сработает это или нет, но все же, когда все съемочная команда оказывается на поверхности, я прошу Крессиду спросить меня о Пите. Я сажусь на упавший мраморный столб, рядом с которым у меня случился припадок, и жду когда загорится красная лампочка и Крессида задаст вопрос.
"Как ты встретила Пита?"спрашивает она
и затем я делаю то, чего Хэймитч хотел от меня с моего первого интервью. Я открываюсь.
"Когда я встретила Пита, мне было 11 и я была почти мертва."
Я говорю о том ужасном дождливом дне, когда я пыталась продать детскую одежду, как мать Питы прогнала меня с порога пекарни, и как он получил затрещину, чтобы принести мне буханки хлеба, которые спасли наши жизни.
