Подвал тут глубокий и сырой, а мне ведь ещё глубже надо. Спускаюсь всё ниже, и ниже, и ниже… Пока не натыкаюсь на тупик. Хороший такой тупик, глухой и безнадёжный.
Недаром я всё-таки постарался его таким сделать – теперь даже сам порой забываюсь…
Отдирать лист металла от стены приходится всерьёз – он же не просто так прислонён, чтобы закрыть собой дыру. Он реально к стене прикручен. Просто не на всём протяжении. Поэтому его можно именно что отогнуть и проскользнуть вниз – по полуразрушенной трубе в старый коллектор.
Под ногами хлюпает вода, кроссовки почти сразу же начинают мокнуть, но это можно и потерпеть – сохнут они быстро. Под ногами – мусор, но хотя бы нечистот нет.
По проходу вперёд, направо, прямо, прямо и налево. В шагах считать проблематично, ибо идти приходится, скрючившись в три погибели. Сколько в метрах – не знаю, но вряд ли меньше ста. Неблизкий путь. Не слишком приятный путь – под ногами мокро и грязно, воздух затхлый. Тяжелее всего на конечном участке, где на поверхности проходит охранный периметр.
Здесь взрыв, уничтоживший тоннели выше уровнем, проломил потолок, образовав крепкий завал. Пройти можно было лишь с правой стороны, протиснувшись через неширокую щель – взрослый бы тут точно не пролез…
И последний участок пути. В конце – железная дверь. Когда-то закрытая, но против варварского взлома не устояла и она.
Вылез я в замусоренном узком переулке рядом с корпусом сгоревшей машины.
Этом меня, кстати, напрягло, потому как раньше корпус был цел. Спалили на этой неделе, получается? Нехорошо… Это кто ж тут такой наглый появился, что не боится шуметь прямо рядом с Периметром?
Хотя, проехали. Всё, теперь в путь.
Дневной Детройт тих. Мёртвой тревожной тишиной. На улицах пусто, брошенные дома пялятся пустыми глазницами, людей не видно. Хотя вот о последнем грех жалеть – с людьми здесь лучше лишний раз не пересекаться…
Чёрт, ну как сглазил!..
Стоило только подумать о людях, как вот они. Хотя – как люди? Человек тот – кто ведёт себя по-человечески вне зависимости от цвета кожи, разреза глаз или даже наличия щупалец. А как назвать того, кто похож на человека, но по сути своей самая натуральная мразь? Подобие человека какое-то. Кривая пародия. Гомункул.
Вот и сейчас по Детройту неспешно так ехал старый серебристый «кадиллак» – широченный, как трёхстворчатый шкаф. Внутри машины виднелись чёрные морды, из окна словно бы невзначай торчали стволы дробовиков.
Кто-то из чёрных банд. Как пить дать. Вот только почему днём и почему так нагло? Непонятно… А непонимание всегда настораживает, потому что если не знаешь, чего ждать – не знаешь и чего опасаться.
Пришлось сворачивать и уходить переулками в сторону… Чтобы через два квартала натолкнуться на ещё одну машину – сильно побитый жизнью чёрный джип «форд».
Ничего не понимаю. Это что – не только я такой умный, что ли? Повылазили все, кому не лень, понимаешь…
Чёрт, реально плохо. Совсем плохо… Что же сегодня происходит-то? Надо осмотреться. И срочно.
Запрыгиваю на ржавый мусорный бак, чья крышка тут же жалобно заскрежетала. Оттуда прыжок к пожарной лестнице одного из домов в переулке. Быстро взбегаю до уровня четвёртого этажа, оттуда – на крышу.
Приседаю у края, оглядывая окружающее пространство. Сейчас бы пригодился хотя бы слабенький бинокль, но чего нет – того нет…
Машины. Почему их действительно так много? Для Детройта во всяком случае. А это ещё что?
Я присмотрелся к одному из перекрёстков, что отстоял от меня метров на триста. Две бандитские машины остановились, народ в них о чём-то переговаривается… А теперь подъезжает мотоциклист, одетый во всё чёрное и сидящий на новеньком спортивном байке.
А вот чего в городе почти не стало – так это мотоциклистов. Слишком уж шумный и слишком неудобный транспорт.
Ещё мотоциклист. И ещё? Чёрная одежда, чёрные глухие шлемы, чёрные байки…
И чёрные машины – лёгкие открытые джипы с сидящими внутри странными людьми. Издалека не разглядеть, но чуется мне в них определённо что-то странное…
Ерунда какая-то. Все повыползали из нор, но не просто так, а как будто что-то ищут…
За чем-то охотятся?
Ещё и странные чужаки…
К чёрту цель. К чёрту сегодняшний день – из Детройта нужно уходить. Слишком уж всё сегодня странно – лучше перестраховаться.
Обратный путь занял времени больше, чем я потратил на него в первый раз – всему вину были шныряющие повсюду машины и мотоциклисты, всё ещё что-то ищущие. Однако с грехом пополам мне удалось добраться до дома, в подвале которого был проход…
Чтобы обнаружить отирающихся вокруг десяток негров, которые запихивали в фургон таких же чернокожих подростков.
Я присел за мусорным контейнером, наблюдая за ними. И угораздило их выбрать местом погрузки именно это место – другого, что ли, не нашли, уроды…
А вообще что это ещё за хрень? Что тут вообще происходит?
Но в любом случае сейчас лучше отсюда уйти… И затаиться. Возможно даже до ночи. Мне уже некуда спешить, а убраться отсюда я и в темноте смогу. Одно дело шнырять ночью по территории банд и совсем другое – совершить относительно небольшой бро…
– Опа… А это ещё у нас тут кто?
На мгновение утратив бдительность, я тут же за это поплатился, когда ко мне со спины зашёл какой-то чернокожий парень.
Я моментально рванул прочь, но передо мной тут же выросли ещё двое негров.
Двое впереди, один позади, ещё трое подходят справа.
Чёрт. Окружили. Не уйти. Не уйти?..
– Парни, у меня ничего нет, – говорю я, не слишком надеясь на успех переговоров, но стараясь потянуть время и сместиться чуть вперёд. – Разойдёмся?
– Неа, – лыбится стоящий передо мной бандит. – Ничего нет? Похрен, переживём. Сегодня и ты сам сгодишься…
Он стремительно выбрасывает вперёд руку, пытаясь схватить меня за куртку, а подошедший сзади хватает за рюкзак…
Вытягиваю руки, и он соскальзывает назад. Рывок вперёд. Выхватываю из-за пояса дубинку, одним рывком раскладываю её. Поворот, бью ею по тянущейся ко мне руке. Приседаю, подныривая под захват второго врага спереди. Доворачиваюсь, бью его локтём левой в солнечное сплетение. Этой же рукой достаю заточку, втыкаю в бедро противнику, проворачиваю. Удар дубинкой под колено самому первому врагу – тот и так уже держится за руку, а теперь ещё вдобавок и приседает на ушибленное колено.
Отталкиваюсь от его бедра и плеча, перескакиваю, как через козла и рвусь к стоящему поблизости дому. Позади уже слышится топот бегущих за мной других членов банды.
На окнах первого этажа – решётки, дверей не видно.
