Как их только не называли, эту вторую ступень развития тварей. И все названия отражали суть. Кроме последнего.
«Жруны» не были медленными и совершенно не были тупыми.
Умные, хитрые, сильные и быстрые твари, основной смысл существования которых — поймать тебя и сожрать твой мозг.
В доказательство этого, сбоку, из-за кучи мелкого бетонно-кирпичного крошева, выпрыгнул ещё один жрун, замахиваясь своими длиннющими лапами. Семёну хватило реакции пригнуться, пропуская над головой первый удар, и мощная лапа с грубыми когтями с гулом рассекла вместо поисковика просто воздух. Разрывая от напряжения мышцы, Семён рыбкой нырнул в узкую щель под рухнувшей лестницей. Избежать удара второй лапой не удалось, но та сорвала лишь часть разгрузки и немного шкуры и мяса со спины. Семён, не снижая скорости, на мгновение обернулся, окидывая взглядом преследователей. Твари! Не отстают, грамотно загоняют, охватывая его дугой и делая поправку на пересечённую местность, по которой проходит преследование. Умные твари!
Семён не первый раз уносил ноги вот так, в прямом контакте, когда заражённые висели у него на загривке. Но этот раз отличался от всех предыдущих: заражённых было слишком много; заражённые были слишком сильны; не было подстраховки семьи; не было ловушек на пути следования; не было ловцов, которые только и ждут, когда твари забредут к ним поближе. Это был первый раз, когда Семён на самом деле спасал свою шкуру, а не работал наживкой, оказывая услугу по зачистке секторов вокруг убежища и в качестве оплаты проживания семьи в этом самом убежище. Это был первый раз, когда Семён остался один на один с заражёнными. И вообще один!
Паника подступала, затапливая сознание. Семён пытался осознать происходящее, пытался найти выход. Понимание того, что вся его семья мертва — резкой волной накрыло поисковика. Свежая кровь на оскаленных мордах жрунов, вывалившихся из его убежища — говорила сама за себя. Люди, с которыми он выживал бок о бок, мертвы. Люди, которые были ему настоящей семьёй. Те, кто доверял ему свою жизнь и те, кому свою жизнь доверял Семён.
Вот, значит, как это происходит? Вот что происходит с семьёй поисковиков, которая однажды исчезает на мёртвых улицах столицы.
Ещё одна группа, не вернувшаяся в убежище. Ещё одна строка в толстой, заполненной уже на треть, книге военного коменданта убежища в Снегирях.
С хрустом рвущейся ткани, продираясь через бетонные завалы, оставляя куски одежды на острых каменных обломках и штырях арматуры, торчащей то тут, то там, обагряя свой путь кровью, сочащейся из ран и царапин, Семён «Тень» Астахов пытался спасти свою жизнь, уже понимая всю бессмысленность борьбы.
Понимая, но, продолжая бороться, надеясь хотя бы отомстить. Уничтожить по одной твари за каждого члена семьи.
Силы вместе с кровью медленно покидали поисковика, запасов энергии на применение способности в прямой видимости у тварей не было. Ещё один выпрыгнувший впереди и сверху жрун выбил из рук мачете и у Семёна оставался только АПС с последними шестнадцатью патронами, которых не хватит для спасения. Преследователей было тупо больше. Да и самодельный глушитель мог привлечь со стороны ещё кого-нибудь не менее опасного.
Такой риск заставил бы Семёна задуматься над применением своего последнего довода в любом другом случае. Но, сейчас на одной чаше весов была гарантированная, тупая, бессмысленная смерть, поэтому о том, кого он может привлечь своими действиями, Семён не думал.
Резкие, сухие щелчки выстрелов были почти неслышны на фоне звуков, издаваемых преследователями. Но ухо тварей различало эти звуки за километры. Странный инстинкт или наследство от человеческого сознания? Семён не знал, но всех выходящих за границы убежищ предупреждали, что звуки выстрелов привлекают заражённых с очень больших территорий.
Три пули понадобилось Семёну, чтобы уложить самого шустрого, но не самого здорового изменённого. После третьего выстрела вырвавшийся дальше всех жрун упал, на полной скорости зарывшись мордой в каменные осколки. Остальные твари ни на мгновение не снизили скорость и ярость преследования, проскакав по упавшему, затаптывая его, ломая ему лапы спину и вбивая мощными прыжками в каменное крошево.
Оставшихся тринадцати пуль хватило ещё только на двух тварей. Увидев огнестрел в руках жертвы, твари изменили своё поведение, не давая больше Семёну возможности безнаказанно их расстреливать. Прятались за препятствиями, резко меняли скорость и направление движения. Старались обходить с боков, загоняли и пытались окружить.
Расстреляв остатки магазина, когда затвор верного АПС мрачно лязгнул и замер в заднем крайнем положении, Семён, с трудом пересилив себя, выбросил уже ненужный пистолет в сторону, понимая, что каждый килограмм веса, который он тащит на себе лишь мешает ему двигаться. Он бы туда же отправил и кобуру-приклад, и остатки разгрузки, но, времени избавиться от остальной амуниции, у Семёна не было. Хриплое дыхание жрунов было всё ближе и ближе.
Стремительно петляя, напрягая мышцы до предела, выкладываясь до донышка, цепляясь на резких поворотах за куски торчащей из железобетона арматуры, обдирая в кровь руки, ноги и спину, окрашивая алым осколки серого бетона, Семён безнадёжно пытался сбросить с себя свору мутантов, сожравших всю его семью. Сознание поисковика было подчинено только одной цели: уйти, оторваться, скрыться.
Выжить, чтобы вернуться и отомстить!
И совсем не к месту Семён вспомнил появившиеся недавно мрачные слухи о новых тварях третьей ступени эволюции, которых никто не видел, а если и видел, то не вернулся, чтобы рассказать о них. Тварях, которые, по слухам, пожирают вместе с мозгом и душу человека, высасывая его опыт и знания и используют их для охоты на других людей.
Семён яростно молился, не желая узнавать на себе правдивость безумных проповедников, утверждающих, что «гуль», третья ступень эволюции мутантов-людей, способны поглощать душу пожираемого и вечно истязать её, извлекая память.
Надежда на спасение забрезжила у Семёна, когда он смог продержаться ещё две минуты. Его сопровождение хрипело, рычало, чавкало, визжало, не отставая ни на шаг, но достать поисковика не могло. Твари мешали друг другу. Когда одна была готова прыгнуть на спину и свалить, подмять под себя летящего как на крыльях Семёна, другая тварь мешала ей это сделать, специально или нет, делая рывок, и, либо перекрывая траекторию прыжка, либо отталкивая готовящегося закончить погоню в сторону. Совсем рядом, ближе, чем через половину дома, было интересное место, присмотренное Семёном неделю назад. Широкий подъезд с выбитой дверью, совершенно целые два лестничных пролёта, завершающиеся обваленными перекрытиями. Полный тупик. Интерес же места был в лифтовой шахте. Кабина лифта, судя по всему, рухнувшая с верхнего этажа, застряла между первым и вторым этажами. Двери и лифта и шахты были выбиты, и внутри, сквозь лопнувшие пол и потолок кабины был путь, по которому можно быстро подняться на второй этаж. А дальше Семёном была заготовлена небольшая ловушка — куча досок и пара бетонных обломков, замерших в шатком равновесии и готовых от малейшего пинка рухнуть на головы тех, кому хватит ума преследовать поисковика через лифтовую шахту. И когда путь будет завален, тварям, чтобы его достать понадобится сделать приличный такой крюк, оббегая развалины дома. Вот тут Семён и надеялся оторваться.
И уже видя спасительный зёв подъезда, позволив надежде несмело поднять голову, Семён отвлёкся, не заметив жруна, притаившегося на бетонном козырьке спасительного подъезда.
Прыжок твари был стремительным и точным.
Страшный удар в грудь, как будто на полной скорости врезался в стену. Хруст костей, руки отнимаются, в глазах на мгновение темнеет. Тело Семёна отбрасывает назад в лапы преследователей, и вся стая издаёт радостный, захлёбывающийся рёв.
Добегался!
Семён понял, что здесь и сейчас его жизнь закончилась. Тварь, прыгнувшая на него сверху, очень чётко и чисто сломала ему все четыре конечности. Рук он уже не ощущал, лишь тянущая боль в плечах напоминала об их наличии, а вот ноги он и ощущал, и видел. Резкая боль, неестественно вывернутые голени и осколки белых костей, прорвавшие и кожу, и ткань штанов, быстро напитывающуюся кровью.
