А затем подняла глаза.
В кресле для посетителей сидел незнакомый мужчина.
Ольга невольно замерла, разглядывая нежданного гостя.
Одежда его была дешёвой и потёртой, но что-то в этом человеке притягивало взгляд.
Может быть, его аристократическая внешность и уверенность, которая сквозила в каждом взгляде и жесте.
По роду деятельности Ольге приходилось общаться с людьми, наделёнными богатством и влиянием.
Но мало кто из них мог сравниться с этим странным мужчиной.
Наконец, Ольга справилась со странной оторопью и открыла рот, собираясь спросить кто он и, что здесь делает.
Но посетитель снова поставил её в тупик, успевая задать целых три вопроса, каждый из которых удивлял её ещё сильнее предыдущих:
Глава 2
Разговор с девицей у нас как-то сразу не заладился. Но, стоит отдать ей должное, она оказалась не из робких.
Девять из десяти на её месте устроили бы истерику или упали в обморок.
Эта же испытывала больше гнев, чем страх.
— Я — Ольга Рихтер, и я здесь живу, — заявила она, вынимая из кармана ту самую странную светящуюся коробочку, что я уже видел на кладбище. — Убирайся отсюда! Иначе я звоню в полицию.
— Звонишь? — удивился я. — Что-то я не вижу здесь колокола.
— Причём здесь колокол? — кажется, мой ответ сбил её с толку. — Это сарказм?
— Это логика, — ответил я. — И она же подсказывает мне, что ты врёшь. Я помню поимённо всех двести семнадцать членов рода Рихтеров. Единственной Ольге, которую я знаю, триста два года от роду. И она, в отличие от тебя, блондинка, чей рост не превышает сто шестьдесят сантиметров даже на каблуках.
На лице Ольги отобразилось сначала раздражение, а потом появилась идиотская улыбка, словно она разговаривает с ребёнком.
— Вы только не волнуйтесь, — засюсюкала она. — Я не буду звонить в полицию… Может быть, вы помните телефон вашего лечащего врача?
Сомнений не оставалось, за психа принимает. А вообще она неплохо держится. Вполне себе достойно для представительницы рода Рихтеров.
Волосы разметались, грудь вздымается от волнения. Ну и одежда на ней, конечно…
Назвать это юбкой даже язык не поворачивается. Даже удивительно, что моя родственница расхаживает в таком виде.
Хотя, может быть, в эту эпоху так принято?
— Я не сумасшедший, — пришлось объяснить ей, — просто позови кого-нибудь из старших в роду. Мне надо с ними срочно поговорить.
Собственно, я уже понял, что мир успел измениться куда сильнее, чем я мог предположить. Это трудно было не заметить. По пути с кладбища я заметил и самодвижущиеся повозки, которые ездили без всякого намёка на лошадей, и уличные светильники, непохожие ни на масляные, ни на магические. Архитектура также изменилась, став более убогой и примитивной.
Но, судя по фамилии, эта девушка была моей родственницей, а в клане точно должен остаться хоть кто-то, кто меня помнит. Если она, конечно, не самозванка.
А ещё я не понимал, зачем она, вместо того, чтобы отвечать, копается в своей светящейся коробке. Я подошёл ближе и туда заглянул.
Но рассмотреть ничего не успел. Она сразу отшатнулась, а затем быстро сказала:
— Пожалуйста, поймите, никакого рода Рихтеров не существует… Вы что-то путаете.
— Ерунда, — невозмутимо возразил я ей. — Род Рихтеров сильнейший на этой планете, и с ним просто ничего не может случиться, сколько бы времени не прошло.
Но она не прекращала попыток меня переубедить:
— Я единственная ношу эту фамилию, — терпеливо пояснила она. — И я даже не жила в этом городе. Да, этот дом мне достался в наследство от дальних родственников, но…
Я устал это слушать, к тому же давно следовало задать один вопрос:
— Ольга, какой сейчас год?
— Что? Год? Две тысячи двадцать четвёртый, разумеется.
Странно, мой вопрос так её удивил, что она даже выронила свою светящуюся коробку. А спустя ещё секунду упала в обморок.
Мда, а ведь всего пару минут назад она не казалась такой впечатлительной.
Тем более, ей-то чего переживать? Это не её, а мой отдых продлился аж десять веков.
Тысячу лет!
Всего лишь в двадцать раз больше, чем я планировал.
Я наклонился к девушке и, прикоснувшись, сразу же понял, что с ней не так.
Скверна.
Огромное количество скверны разливалось по её энергетическим каналам, выжигая их изнутри. И лишь дар некроманта сдерживал это разрушительное влияние.
Что ж, выходит, она не врала, когда сказала, что носит мою фамилию. И я даже почувствовал за неё прилив гордости. За то, как хорошо она держалась, испытывая столь жуткую боль.
Я сам прекрасно понимал, что это такое, ведь когда очаги скверны начали расползаться по нашему миру, никто не знал, как с ними правильно обращаться.
Поначалу им даже обрадовались. Ещё бы, дармовая энергия прёт из ниоткуда.
Но скоро стало понятно, что бесплатный сыр бывает только на помойке, и от него не просто пучит живот, но и можно легко склеить ласты.
Очаги Скверны появлялись без всякой системы, в городах и в лесу. Среди людных мест и в полной глуши. Они расползались как язвы, меняя на своей территории всё живое.
Скверна влияла на животных и растения, так что они стремительно мутировали. Буквально за несколько часов местность было не узнать.
На людей она действовала также. Их после скверны и людьми-то было трудно назвать.
Если очаги оставлять без внимания, они начинали расползаться. А ещё Скверна начала вытеснять естественную магическую энергию нашего мира.
Чем больше было очагов, тем чаще появлялись новые.
