Еще минут десять – и передо мной здоровенная тарелка с борщиком. Как говорят у меня на родине, первое блюдо от второго отличается тем, что в нем воткнутая ложка все же падает, хоть и не сразу. Где продукты взяла? Вон, в кастрюле косточка мозговая, да не просто так, а с мяском. Да и овощи – картошка, свекла, капуста. Судя по запаху, и сальца старого по рецепту добавлено, и чесночок чувствуется. А сметаночка! Прямо посередине, островком.
– Откуда богатство, жена? – спросил я после того, как заглушил первый голод парой-тройкой ложек.
– Так у меня муж – Герой Советского Союза, полковник. Ему паек положен, – вытирая руки о фартук, доложила Верочка. – Только я тебе скажу – не рассчитывай на такое каждый день. Это, можно сказать, праздничный обед в честь возвращения.
– А сто грамм? – я шутливо приподнял крышку хлебницы, притворяясь, что ищу там стопочку.
– Есть за что? – впервые она задала волнующий ее вопрос. Вроде тоже, в тон разговору, с усмешечкой, но я ведь вижу.
– Да. Назначили помощником по особым поручениям. В течение недели выезжаем на место.
– Ты только возвращайся, Петя, – Вера подошла и поцеловала меня в лоб, не дав поднять голову. – Помни, что я тебя жду.
Глава 2
Утром я понял – всё здесь делается быстро. А что-то – еще быстрее. Не успел я зайти на службу, как меня прямо с проходной потащили в неведомые дали. Какой-то лейтенант, не представившись, уточнил только фамилию и предложил следовать за ним.
Шли недолго, целеустремленный провожатый постучал в дверь, ничем от других не отличающуюся. Деревянная, суриком выкрашенная. Не стал даже ждать, когда ответят: очень вежливо, но уверенно открыл и доложил:
– Товарищ майор государственной безопасности! Полковник Соловьев прибыл!
Блин, наверное, вот так в дворцах объявляют. Как там этого называют, который с палкой выходит и хорошо поставленным голосом сообщает, что граф такой-то с супругой явились? И сразу по бокам выступают горнисты и дудят что-то вдохновляющее. Вот и у меня так, только без звукового сопровождения.
Лейтенант аккуратно, не делая ни одного лишнего движения, сделал шаг в сторону, освобождая мне дорогу. Выпендрежники, по-другому и не назовешь. Сколько времени этот хлопчик потратил на репетиции своего балета? Полезным бы чем занялся. Хотя что я завожусь? У него своя служба, у меня своя. От нервов, наверное. Сдается, я сейчас встречусь с начальником фронтового особого отдела. А что, с той должностью, на которую меня сватают, мимо него не пройдешь.
Вроде как лицо простое, но что-то в нем есть такое… Печать недовольства всем на свете прямо посередине лба выбита. Смотрит исподлобья, оценивающе, я бы даже сказал, с подозрением. Не очень приветливо, короче. Щека вот правая дернулась. После контузии? Или так просто, от избытка чувств?
– Проходите, товарищ полковник, присаживайтесь, – нарушил он молчание. Но жопу от стула не оторвал, не по чину, значит. Хорошо хоть рукой махнул, приглашая присесть.
Я сел поудобнее, на всю сидушку, о спинку оперся. А что мне, как бедному родственнику к краешку седалищем прислониться? Не дождетесь.
– Меня зовут Дмитрий Иванович Мельников, – представился хозяин кабинета. Вполне, кстати, нормально сказал, без попытки продавить или унизить. – В каком звании, вы слышали. Должность у меня – начальник особого отдела НКВД по Волховскому фронту. Я здесь буквально на один день, но счел необходимым с вами встретиться.
Кивнул, понимаю, мол, впечатлен. Нет, правда, не вскакивать же, демонстрируя стойку смирно. Рабочая беседа, так сказать. Не строевой смотр.
– Я пока не могу похвастаться знанием названия своей должности, – вежливо ответил я. Давай, товарищ Мельников, твой ход.
– Командующий поставил перед нами задачу… – сообщил особист. – Положение очень сложное, от нас ждут… – тут он сделал паузу, наверное, невольно, по привычке уже, чтобы не дай бог кто не пропустил этот волнующий момент, когда надо понять, кто негласно поминается, – победы. Мы должны учесть ошибки наших предшественников, сделать выводы. Признаюсь, ваш статус… немного необычный, но я Михаила Петровича понимаю. Он тоже понимает важность…
Я почти не слушал эту часть. Он говорил ровно, но вместе с тем слова про важность цели произносил с чувством, не создавалось впечатление, что просто номер отбывает. Понимает, на этой должности под особым прицелом. Ага, замолчал, пора и мне вступить.
– Со своей стороны, товарищ майор го…
– Давайте без званий, не будем тратить время на эти танцы, – оборвал он меня.
– Хорошо, Дмитрий Иванович. Так вот, я, конечно, все усилия приложу, но вы же знаете, эта служба для меня новая…
– Да, я изучил ваше дело. Признаюсь, впечатлен. Очень хорошую работу проделали. Отзывы ваших товарищей по службе – тому подтверждение. Но это дело прошлое, – закончил он хвалебную часть. – Со своей стороны обещаю полное содействие особых отделов фронта. Конечно же для связи в вашу группу будет включен наш представитель. Сейчас познакомитесь с ним. Он в том числе поможет решать… разные вопросы. Лейтенант Кравцов проведет вас. Естественно, можете обращаться ко мне напрямую, соответствующее распоряжение я отдам.
И замолчал, давая знать, что закончил. Давай, мол, полковник, иди и служи. А мы за тобой присмотрим, даже не сомневайся.
Кравцовым оказался тот самый отличник строевой подготовки. Надеюсь, не его ко мне сторожить и контролировать приставят? Чин у него мелкий сильно, вряд ли он против генерала попрет, если придется. Такого самого от разъяренных генералов защищать надо, наверное. Потому что они и ровню временами не сильно признают, а такую мелюзгу…
* * *
Хорошая новость была в том, что мне предоставили почти полную свободу. Как в наборе подчиненных, так и в действиях. Вспомнилась книжечка про мушкетеров, которую я читал на верхотуре в Киеве. Всё, что сотворил предъявитель документа, сделано по моему приказу для блага страны. Ага, только спрос за такое… лучше не думать.
Мне даже захудалого отдельного кабинета не выделили. Вроде как недостоин, что ли? А с другой стороны – здесь не гостиница, и если высшим чинам свой кабинет положен, то таким как я здесь делать нечего. Пришел-ушел, бумаги занес, а потом забрал. Да и куковать здесь нам пару дней всего, потом на место выдвинемся. Так что нет смысла из себя начальника корчить.
Нечего рассиживаться, надо дело делать. В строевой отдел, финчасть, ХОЗУ – да мало ли куда. Надо быстренько обрасти барахлом и тыл бумажками прикрыть. А то, смешно сказать, у меня даже пропуска для хождения в ночное время до сих пор нет! Но до того – обещанная встреча с парнем из органов.
Кравцов поводил по коридорам, завел в кабинет какой-то. Дверь – близнец той, что у Мельникова была. Будто пока лейтенант из себя Моисея изображал, ее оттуда сняли и сюда перевесили. Видать, тут какие-то мелкие штабные обитают – столов много, восемь штук, шкафы, стеллажи. Один телефон
