— Да, несомненно, синьор, это наша работа. Какие же это роды, синьор, позвольте полюбопытствовать?
— Их два, синьор. Баронский род Салези, баронский род Полети и графский — ди Марентини.
Когда проводится допрос — его желательно проводит не в одиночку, а если и в одиночку — то постоянно держать включенной видеокамеру, направленную на лицо подозреваемого. Очень удобно — потом синхронизируешь вопросы и поток видео и смотришь, какую реакцию вызывают те или иные вопросы. Очень познавательно и пользительно в смысле раскрытия тайн.
Съемки я не вел, и напарника не было — но я и без напарника заметил, что синьор Чезаре вздрогнул, причем заметно.
— Что-то случилось, синьор? — любезно спросил я
— Нет, нет, ничего. Позволите ли один бестактный вопрос — это частный визит, я полагаю.
— Совершенно верно. Я представляю только себя самого и никого другого.
— Просто, синьор, нам известно о ситуации в России, и мы бы не хотели…
На это месте я должен был что-то сказать. Но я промолчал, в упор глядя на архивариуса.
— В общем, синьор, здесь уже были представители вашего дворянства, я дал им всю информацию, разумеется…
— Синьор Чезаре — заявил я — я не представляю интересы ни русского дворянства, ни русского Престола, я — сам по себе. И полагаю вы не вправе отказать мне в предоставлении общедоступной информации, которую я, разумеется, оплачу в полной ее стоимости.
— Да, конечно, синьор, у меня и в мыслях не было отказывать. Просто — дело весьма щекотливое и нам бы не хотелось…
— Не беспокойтесь, синьор. Ваше учреждение никак не будет втравлено в скандал.
Сейчас, когда на место картотекам и толстым пыльным родовым книгам пришли компьютеры — информацию стало получать гораздо быстрее. Через десять минут — я уже держал в руках стопку отпечатанных на лазерном принтере листов, прошитых и преподнесенных мне в папке, не пластиковой — а из настоящей кожи. Стоило это недешево — но я безропотно оплатил счет.
— Это все? — спросил я
— А что бы вы хотели еще, синьор?
— Я бы хотел получить копии родовых книг. Тех страниц, разумеется, которые свидетельствуют о славных деяниях родов Полети, ди Марентини и Салези.
— Это будет стоить дорого, синьор — было видно, что Чезаре опять занервничал — и займет немало времени.
— Синьор, у меня достаточно денег и вся жизнь впереди. Сколько времени это займет?
— Полагаю, около двух часов, мсье.
— И только то? Назовите сумму, синьор, принимайтесь за работу и покорнейше прошу простить мне мои североамериканские замашки.
Синьор Виктор Чезаре, архивариус и комиссар Итальянской геральдической палаты — вышел на первый этаж, зашел в один из пустующих кабинетов, запер за собой дверь. Достал из кармана небольшую, прямоугольную коробочку, размером с аудиокассету, нажал на кнопку и положил на стол — на верхней грани коробочки весело замигал зеленый огонек. Скэллер — устройство для предотвращения прослушивания.
Снял трубку с телефонного аппарата, набрал телефонный номер, вслушиваясь в характерные щелчки на линии. Номер начинался с цифр 379 — код Ватикана.
На линии — заиграла мелодия Аве Мария — но комиссар знал, что в это время специалисты устанавливают, откуда звонят и проверяют линию на предмет прослушивания. Ватикан только казался беззащитным — на самом деле это было далеко не так.
Наконец — на той стороне сняли трубку.
— Приветствуем вас во имя Господа Нашего.
— Это Гранд. Мне нужен Аббат — коротко сказал комиссар, назвав свою оперативную кличку и кличку того, кто был ему нужен.
— Аббат — так назывался человек, который принимал информацию. Учитывая размеры Ватикана и веками отработанную систему передачи информации — у адресата она будет максимум через полчаса.
— Извольте ожидать…
Мелодия Аве Мария не успела зазвучать — как трубку сняли.
— Аббат.
— Это Гранд. Три — один — один — ноль.
— Принято, говорите.
На той стороне стоял цифровой анализатор голоса. Произнесенный пароль не только сверялся с хранящимся в фонотеке — сверялся и голос. Для более быстрой сверки — именно эта последовательность цифр хранилась в памяти анализатора, у каждого агента она была своя.
— Я на работе. Только что сюда пришел русский, он интересуется Полети, Салези и ди Марентини. Он попросил снять копии с родовых книг.
— Он пришел один?
— Да.
— С рекомендациями?
— Нет, с деньгами.
— Как он представился?
— Александр Воронцов, князь, вице-адмирал русского флота.
— Опишите его.
— От тридцати до сорока, скорее к сорока, хорошо одет. Светлые волосы, бледно-голубые глаза, на вид крепкий. Рост выше среднего, от ста семидесяти пяти до ста восьмидесяти. Похож на североамериканца.
— Владеет итальянским языком?
— Нет, мы говорили на немецком.
— От кого он пришел?
— Он сказал, что представляет только себя самого.
— Извольте ожидать.
Мелодия Аве Мария успела проиграть полтора раза — прежде чем Аббат вернулся на связь.
— Спасибо, что позвонили, это очень важно. Он все еще в здании?
— Да.
— Задержите его. Хотя бы на час.
— Я сказал, что для снятия копий нужно минимум два часа.
— Это хорошо. Вы видели, на чем он к вам приехал?
— Нет.
— Хорошо, тогда просто задержите его.
— Я должен давать выписки?
— Нет, ни в коем случае. Скажите, чтобы пришел завтра.
— Я понял. Во имя Господа нашего.
— Да, наша сила в могуществе Господа нашего.
В трубке снова заиграла Аве Мария…
Пока мне делали копии книг, я читал информацию, которая была предоставлена мне в виде компьютерных распечаток.
Читал — и не находил того, что мне было нужно.
Конечно — ни одна герольдмейстерская палата — не будет с радостью вести учет бастардов, потомков, родившихся вне брака или от преступной связи. Это позор — а кому же хочется документировать позор? Тем не менее — выяснить это можно — получить список законных представителей рода здесь, а потом начать поиски по магистратам. Там обязаны записывать всех — законных, незаконных — всех. Проблема будет только если Луна родилась за границей и не получала итальянское подданство. Но это маловероятно — Люнетта не раз повторяла мне, что ее мать приехала на Восток именно из Италии. К тому же — ее бурная жизнь здесь, поспешный брак и развод с каким-то подонком — не могли оставить следа хотя бы в записях магистрата.
Сам я это, конечно, искать не собирался. Получу данные, найму частного детектива и пусть трудится. Для того, чтобы ходить по магистратам и кропотливо собирать данные — вовсе не нужно быть дворянином с княжеским титулом. Каждый должен делать то, что у него получается лучше и на что у него есть время.
