Когда дежурный наконец гневно утопал прочь, Чейз подошла к ним, держа шлем под мышкой. Она не прятала улыбки. Ей ужасно нравилось доводить дежурных – устраивать спектакль. Это лучше, чем оставаться незамеченной, и к тому же держало окружающих на расстоянии.
– Ты вылетала все топливо до капли, Никс, – сказал один из первогодков. У него на лбу был прыщ размером с Везувий, а глаза горели, словно фонари. – Что случилось? Красные беспилотники?
– Ты же знаешь, что мне на такой вопрос отвечать нельзя.
Чейз перебросила свой шлем в его протянутые руки. Стерев с коротких волос ставший холодным пот, она снова взбила их в нечто вроде ирокеза.
– Так что случилось? – спросила девчонка. У нее тоже были угри. Из-за работы в масляном тумане ангара кожа портилась жутко. – Вы чуть не погибли?
– Как скажешь: раза два? – уточнила Чейз у Пиппина.
– Если считать еще и стену, то три.
Ее напарник вспотел сильнее, чем после их обычных полетов, а когда она попыталась поймать его взгляд, он потер затылок и отвел глаза.
– Мило.
Новичок прижал к себе шлем Чейз. Он чересчур поспешно начал говорить что-то насчет тайной вечеринки, которую собирается устроить в выходной у себя в казарме. Чейз особо не прислушивалась, пока не вмешалась девчонка.
– Нечего ее спрашивать. Она же просто скажет «нет»! – На груди ее комбинезона было написано «Хелена». – Летуны с наземными службами не общаются.
Этот укол был адресован Чейз, но Хелена выпустила свои ракеты по ложной цели. Не Чейз установила эти правила. Летуны держались друг друга. Наземные команды – тоже. А если к этому добавить еще и классы… Эти ребята были не только из наземной команды, они к тому же были первогодками. Они были на много ступеней ниже.
– Спасибо за приглашение, Джеймсон, но я занята на тре…
– Видишь? – перебила ее Хелена. – Я же тебе говорила, Стивенс. Она даже по имени тебя не знает.
Похоже, Стивенсу до этого дела не было. Он продолжал смотреть на Чейз с обожанием. Она сменила тему.
– Мне нужен Кейл. Он в диспетчерской?
Хелена сказала «да», а Стивенс – «нет». Чейз оставила их спорить и усталой трусцой побежала по огромному ангару. Пиппин пристроился за ней. Оба знали: стоит им прекратить движение – остановиться по-настоящему, – и они отключатся. Полеты выматывают. Нелетунам это никак не удавалось понять. Несколько часов в воздухе, и она выжата. И это при невысоких скоростях. Чем быстрее она летала, тем больше ее телу приходилось напрягаться, борясь с перегрузками. Кейл говорил, что каждый раз, когда она превышает звуковой барьер больше чем на пять минут, она словно полмарафона пробегает.
Вдобавок ко всему, ангар давал урок холода, запуская в ее мышцы ледяные пальцы. Здание было целиком бетонное, со сводом на высоте четвертого этажа. Чейз бежала мимо обычных самолетов, реактивных самолетов и вертолетов в самой разной степени готовности. Тут было даже несколько давних, уже устаревших беспилотников. Некоторые машины стояли под громадными брезентовыми чехлами, напоминая укрытые кости динозавров, другие сверкали и были заправлены, готовые летать быстро и далеко, на случай если кто-то решит подогреть холодную войну. Расквартированные здесь пилоты жили в состоянии боевой готовности.
– Ты могла бы сказать, что постараешься заглянуть, – Пиппин прибавил скорость и догнал ее. – Пусть бы немного помечтали.
– Надежда – сахар. Правда – белок, – отозвалась она, случайно процитировав своего отца.
– Молодец, Ганди.
– Брось! Вечеринка новичков наземной команды в казарме? Ее разгонят уже через пятнадцать минут. Не знаю насчет тебя, а мне дополнительные выговоры не нужны.
– Иметь чуть больше друзей не вредно, Чейз. Хоть немного исправь свою репутацию.
– Не моя забота, – сказала она, игнорируя его подначку.
В «Звезде» было чуть больше тысячи кадетов, и хотя все знали Чейз из-за ее статуса пилота «Стрикера», она знала только тех пилотов, с которыми пересекалась ежедневно, – и тех, кого выбирала, чтобы немного поразвлечься.
Чейз распахнула дверь диспетчерской башни и стала подниматься по лестнице, перешагивая через ступеньки.
– Кто бы говорил, Пип. Я что-то не видела, чтобы ты в свободное время общался с кем-то, кроме Бэггинса и Скайуокера.
Наверху она вошла в круглое помещение, где было множество народа и сплошные окна. Над ними небо затянули темно-синие сумерки, в которых горели зеленым светом туманные всполохи северного сияния.
Академия и база ВВС, носившие общее название «Звезда», располагалась вблизи от ледяных холмов и огромных лесов Канады. На острове Банкс когда-то находился один из канадских национальных парков – и этот всеми забытый кусок льда США купили несколько десятков лет назад, как раз перед тем, как к власти пришел блок Жи Сюнди. Это место относилось к категории «с глаз долой – из сердца вон». Сюда было крайне сложно добраться тем людям, кто не имел в своим распоряжении военного самолета. А еще оно было стратегически выгодно расположено чуть восточнее Аляски, вероятного места вторжения в том случае, если Жи Сюнди начнет наступление из Сибири.
Внизу звено более старых реактивных истребителей оторвалось от взлетно-посадочной полосы. Они ревели и сотрясали башню, и дрожь передалась грудной клетке Чейз. В свое время эти машины, наверное, были внушительными, но против красного беспилотника им не выстоять и тридцати секунд. Слишком многое здесь было именно таким. Отличным, но устаревшим. Чейз родилась в стране, которая застряла в режиме выживания, и, читая про историю недавнего процветания Америки, она невольно щурилась. Каково это было?
Чейз пробилась к оживленному центру диспетчерской. Пиппин остался с ней, но держался чуть позади. Она знала своего напарника лучше, чем ему хотелось бы, и что-то в том призрачном «Стрикере» его нервировало. Ну, так Чейз он тоже нервировал.
Ей пришлось дважды кашлянуть, прежде чем штаб-сержант развернулся к ней в своем кресле. Нашивка над нагрудным карманом его оцифрованного камуфляжа гласила: «Мастерс».
– Пиппин и Никс. Мне сегодня везет. – Мастерс был молод и похож на хищную птицу: близко посаженные глаза, нос крючком. – Кадеты в диспетчерской находиться не могут. Вон.
– Но, сэр…
– Вон!
– Вы хотели сказать «находиться в диспетчерской не положено»? – уточнил Пиппин. – Потому что мы явно способны находиться в диспетчерской, тем самым опровергая использование глагола «мочь», который и говорит о способности что-то сделать.
– Пиппин, как я подозреваю, штаб-сержант не силен в семантике.
– Это так.
Ухмылка Пиппина пряталась в его глазах: озорство обаятельного умника.
