А вместе с надеждой Терра отбросила и всяческие попытки влияния, не говоря уж о диктате. Иначе пришлось бы периодически просматривать архивы, досконально просеивать всю информацию разведки, расследовать каждую тайну, каждую мистерию… Для этого понадобится больший флот, а значит, и большие налоги на обывателя, а следовательно, прощай новенький самолет для пижона и браслеты для его пассии. Не приведи Бог, могут всплыть такие факты, что пришлось бы привести в действие флот и… О ужас! Не приведет ли все это к новой, полномасштабной войне?
«А, черт с этим, — думал он. — Я лечу домой, и что мне до всего этого? Миссия выполнена, отчет сделаем, только не переборщить, и — слава! Деньги, кстати, тоже. За несколько месяцев. А девочки…
Да, но все-таки престранно ведут себя эти чудики с Юнан Бизар. Отрезать себя добровольно от всего человечества?.. Вернусь — сообщу куда следует. Пусть займутся этой планеткой.
Хотя кому там до нее будет дело? Наивно думать. Лишь по моим невнятным подозрениям никто и пальцем не пошевелит».
— Где, — сказал капитан Флэндри, — могу я арендовать птичку?
Самолет был большой и оборудованный по последнему слову техники. Очевидно, купленный у бетельгейзиан. Флэндри посадили среди невозмутимых, с каменными лицами охранников, за всю дорогу не проронивших ни слова. Вароу, сидевший рядом, тоже не проявлял излишней оживленности. Ревел ветер и хлестал дождь. Но погода прояснилась, когда они повернули на Компонг Тимур. Флэндри глядел вниз: под ними плескалось море огней. Граничащий с каким-то большим озером, город был густо изрезан каналами, в которых плавились ртутные я неоновые блики уличных ламп. Опытному наблюдателю сразу бросилось бы в глаза несоответствие между ярко освещенной центральной его частью и темными окраинами с приземистыми крышами. Значить это могло только одно — трущобы, а это в свою очередь — концентрацию власти и богатства в руках немногих.
— Куда мы летим? — спросил Флэндри.
— На интервью. Правительственному Совету Биоконтроля не терпится познакомиться с вами. — Одна бровь Вароу приподнялась, что придало его круглому и гладкому лицу сардоническое выражение. — Надеюсь, вы не устали? Знаете, мы здесь из-за коротких суток приобрели привычку спать помалу, но чаше, несколько раз в день. Не хотите ли прилечь?
Флэндри постукивал сигаретой по ногтю большого пальца.
— Вряд ли в этом будет смысл.
Вароу улыбнулся. Самолет пошел на снижение и опустился на посадочную площадку крыши одного высокого здания, без сомнения настолько важного, что воздвигнуто оно было на скалистом участке почвы, а не на привозных кучах песка, как большая часть городской застройки.
Не успел Флэндри ступить на землю, как охранники взяли его в кольцо.
— Уберите ваших орлов, — бросил он Вароу, — не терплю курить, когда все пялятся.
Вароу кивнул головой, и молчаливые охранники ретировались, впрочем, не далеко. Флэндри подошел к краю огражденной площадки.
Высоко на востоке плыли, кренясь от переполнявшей их влаги, облака, расстреливая по пути свой боевой запас. Но прямо над головой небо было чисто. Чужие созвездия мерцали сквозь фиолетовую дымку — подсвеченный скрытым за горизонтом солнцем верхний слой атмосферы. Вот красная искорка Бетельгейзе, а там желтая Спика. Флэндри почувствовал печаль. Бог знает, доведется ли ему еще когда-нибудь потягивать там пиво. Похоже, что он вляпался во что-то безжалостное и зловещее.
Это многоярусное, в стиле пагоды здание имело в основании не менее ста квадратных метров. Каждый ярус завершался фигурной крышей со слоновьими головами и лампами в виде бивней. Поручень перил, за которые он сейчас держался, украшала чешуйчатая резьба. Купол здания венчал наглый, самоуверенный символ — перевернутая вверх когтями лапка какого-то стервятника, вцепившаяся мертвой хваткой в небеса. Позолоченные стены даже ночью вызывали головокружение. Прямо внизу, метрах в пятидесяти, текли масляные воды Большого Канала, на противоположном берегу которого протянулась линия дворцов с колоннадами, с крышами, рвущимися ввысь, и со стенами, расписанными какими-то танцующими многорукими фигурками. Кое-где светились окна, лилась нежная и печальная музыка. Но даже здесь, в центре города, ему чудились запахи джунглей.
— Прошу вас, — поклонился ему Вароу, приглашая последовать за ним.
Флэндри последний раз затянулся и выкинул сигарету. Они прошли через арку в виде разинутой пасти какого-то монстра в длинный красный коридор с рядом дверей, часть из которых была открыта. Там, сидя на подушечках на манер портных за низкими столами, работали люди. Флэндри читал таблички: Бюро Водного Сообщения; Комитет Сейсмической Энергии; Арбитраж… Да, по всей видимости, здесь размещалось правительство. Они вошли в лифт, откуда, опустившись ниже, попали в другой коридор, освещаемый лишь тускло флюоресцирующими колоннами.
Дверь в конце коридора открылась, и Флэндри очутился в роскошной большой комнате в форме полусферы с окном, за которым стояла тьма Компонг Тимура. Справа и слева громоздилась техника: компьютеры, рекордеры, коммуникаторы. Черный инкрустированный местной слоновой костью стол стоял в центре комнаты. За ним восседали правители Юнан Бизар.
Излучая самую беззаботнейшую улыбку, Флэндри приблизился к столу, профессионально отмечая каждую деталь обстановки. На длинной скамье, поджав ноги «по-турецки», сидели двадцать бритых старцев в хитонах и с одинаковыми татуировками на бровях: золотой кружок с крестиком внизу и стрелкой наверху. Зато нагрудные знаки различались — шестеренка, транзистор, интеграл от «дэ икс», символы волн и снопа колосьев, молния. Одним словом, геральдика правительства, сделавшего ставку на технократию.
Почти все они были старше Вароу и совсем не в лучшей форме. Тот, кто был посередине, с жирным и раздраженным лицом и знаком в виде хищного когтя на груди — символ могущества, — являлся, очевидно, главной шишкой на Юнан Бизар.
Никто, за исключением приторно-любезного Вароу, не пытался скрыть своей враждебной настроенности. Глаза их сузились в узкие щелки, пот возбуждения блестел на щеках, пальцы барабанили по крышке стола. Флэндри заставил себя расслабиться, что было совсем не шуточным делом, если учесть присутствие головорезов за спиной и их кинжалы.
Молчание затягивалось. Кто-то должен был его нарушить.
— Бу, — сказал Флэндри.
Человек в центре зашевелился.
— Что?..
— Формула приветствия, ваше величество.
— Называй меня туан Солу Банданг. — Жирный обернулся к Вароу: — Так это и есть, как это… тот самый, э-э-э… агент с Терры?
