— Гражданин, всем Гризли, использование термобарических разрешаю, повторяю, использованием термобарических разрешаю!
— Альфа-Майк, Жаворонок-четыре сообщает о логистическом конвое, подвергающемся обстрелу в районе севернее чекпойнт «Омега-три». Чекпойнт выслать помощь не может, они тоже под обстрелом. По Жаворонку бьют из зеленки, кажется, там серьезные проблемы, прием!
— Жаворонок-четыре, это Альфа-Майк, приказываю оставаться над местом боя и подавить огневые точки противника.
— Ромео-дельта-два, я Индия-контроль, засек координаты огневой точки противника, до один-ноль муджиков, тяжелый миномет, прошу огонь по координатам…
Фыркнувший из зеленки и разорвавшийся на склоне снаряд РПГ заставил капрала оторваться от прослушивания рации, — примерно видя, откуда по ним выстрелили, он приложился к пулемету, дал короткую, злую очередь…
Примерно через час в зеленку начали подтягиваться духи, скорее всего, из этого же кишлака, и по ним начали работать всерьез. Генерал Петреус, ведущий какие-то непонятные переговоры со старейшинами, запретил боевой авиации работать по кишлакам, как раз в кишлаках и кяризах накапливались духи, маневрируя под землей и по земле под видом мирняка, а то и солдат АНА, сосредотачивались в ключевых точках, быстро наносили удары и так же быстро отходили. В операции Dragoon Strike впервые во весь рост проявились проблемы с американской тяжелой техникой: штурмовые саперные машины на базе танка «Абрамс» весили семьдесят четыре тонны, и если они выходили из строя в горах — например, гусеницу перебили ракетой РПГ или фугасом — эвакуировать технику было почти невозможно. В итоге ее подрывали — а талибы с чистой совестью записывали на свой счет уничтоженный танк. Проблемы начались и на базовых аэродромах, — не имея систем ПВО, способных уничтожить транспортники, сбрасывающие груз осажденным гарнизонам, талибы начали атаковать аэродромы, с которых взлетают эти самолеты. За два дня — три инцидента с обстрелами, и смертник активировал пояс шахида на чекпойнте аэродрома.
Духи не лезли на штурм, просто обстреливали позиции морпехов, морпехи вяло огрызались в ответ и закапывались, как могли, в землю. К двенадцати часам по местному стало ясно, что афганская национальная армия к кишлаку уже не выйдет, ее остановили в нескольких километрах, у самого входа в зеленую зону, и теперь группа в составе больше трехсот человек беспомощно стояла, не двигаясь с места. Несколько солдат АНА сразу же дезертировали.
Командовавший ими Ингланд вышел на командование сектора, позывной Гражданин, и долго с ними ругался, доказывая, что смысла в их пребывании на этом склоне никакого нет. Командование, видимо, еще тешило себя надеждами на то, что афганцы стронутся с места, и приказывало держать позиции до темноты. Духи особо вперед не совались — но гвоздили ракетами, запускаемыми из кишлака, хорошо, что не из минометов. Капрал Гатуик, будучи фронтальной точкой работы ротного пулемета, смог записать на свой счет только одного муджика, да и то не был уверен. Каждый перерыв в стрельбе он использовал для углубления и расширения окопа.
Наконец примерно в пятнадцать ноль-ноль по местному командование сжалилось над ними — а может, просто поняли, что смысла в дальнейшем сидении морпехов на склоне нет, тем более что уже было двое раненых. Первыми появились «Кабаны» — штурмовики «А10» появились со стороны Кандагара, со снижением прошлись над зеленкой, миг — и зеленка вскипела разрывами. Заход был только один, штурмовики скрылись. Им на смену шел тот самый «адский вагон», который и привозил их сюда, на сей раз его сопровождали не один, а два «Апача».
Пока «Апачи», сменяя друг друга, окатывали зеленку ракетами калибра 2,75 дюйма и обстреливали из пушек, «вагон» завис футах в пяти над склоном, открыл заднюю аппарель, и морпехи побежали к нему. Одним из последних отступал капрал Гатуик, перед тем как отходить, он достал гранату, аккуратно прикопал ее в окопчике, выдернул чеку и побежал к вертолету.
Вот такой творился идиотизм. Над этим идиотизмом можно было бы посмеяться, если бы здесь каждый день не гибли люди.
18 июня 2014 года
Полигон в пустыне Негев, Израиль
В начале июля четырнадцатого года частная компания, аффилированная с известным всему миру производителем систем Elbit Systems, временно (на год) арендовала большой участок пустынной земли в пустыне Негев, после чего получившая двойную плату фирма, занимающаяся строительными подрядами, обнесла весь этот участок земли быстроустанавливаемым заграждением из колючей проволоки. После чего инженеры той же Elbit Systems прошлись по периметру и установили еще одну линию защиты — цепь столбиков, соединенных между собой невидимыми лазерными нитями. Больше никакой системы защиты объекта не было, но это была только видимость, на самом деле в воздухе постоянно дежурил беспилотник типа Hermes-750.
На этом участке земли, площадью больше ста квадратных километров, шла какая-то своя, непонятная постороннему взгляду жизнь. Еще одна фирма за хорошее вознаграждение подрядилась вывезти со свалки в Ашкелоне и привезти сюда больше сотни старых, предназначенных для утилизации автомобилей, все их привезли на трейлерах и свалили рядом с дорогой — а дальше их развозили по ночам ни много ни мало — армейскими вертолетами! Та же фирма, что подрядилась обнести землю забором, выстроила на территории больше тридцати разных строений, построенных совершенно бессистемно и из разных материалов — кирпича, бетонных плит, литого бетона. Эти строения были пустыми, не подключались ни к каким коммуникациям и вообще было непонятно, а зачем они нужны в безлюдной пустыне.
Потом транспортная фирма — а в Израиле военную технику перевозят не военные, а нанятые по контракту гражданские перевозчики — доставила туда же, просто свалила у дороги более двадцати единиц различной боевой техники: танки, начиная от старой «Меркавы» и заканчивая древним «Т-62», который уже никуда не был годен. Были среди техники и гусеничные бронетранспортеры «М113», которые в свое время были в большом количестве поставлены Соединенными Штатами Америки и поддерживать которые в боеготовом состоянии уже не было никакого смысла. Все это тоже было уведено в горы, причем для некоторых перевозок применялись самые грузоподъемные в армии Израиля вертолеты «Ясур-2010»,[47] которых было мало и которые берегли. Такие вертолеты могли применяться лишь на самых ответственных участках — и значит, происходило нечто такое, что действительно было важно для государства Израиль.
Начиная с изобретения первых орудий, доставляющих к цели снаряд, метаемый из ствола силой расширяющихся пороховых газов, человечество шло по пути увеличения калибра, мощности, дальности метания этого самого снаряда с целью нанесения максимального ущерба противнику. Калибр пушек старого образца, дульнозарядных, дошел до абсурда в знаменитой Царь-пушке, стоящей в Московском Кремле, после чего появились современные артиллерийские орудия с затвором, стреляющие унитарными снарядами. Первая мировая война дала невиданный толчок развитию артиллерии, у немцев, всегда шедших на самом острие технического прогресса, появилась «Большая Берта», обстреливавшая Париж, и полуметровая мортира Carl Gerat. Во всех странах в межвоенное время на вооружении появилась железнодорожная артиллерия, наиболее распространенным калибром «особой мощности» был калибр двести восемьдесят миллиметров. В авиации использовались бомбы все большей мощности, при бомбежках Лондона люфтваффе впервые применили бомбы, начиненные новым взрывчатым веществом — триалином, названным так потому, что мощность его взрыва была в три раза больше, чем мощность взрыва равного по весу тротила. Британцы, используя свое преимущество в стратегической авиации, создали знаменитую «эскадрилью 601» и к концу войны применяли бомбы Big Boy весом в двенадцать тысяч фунтов. И даже ракетная эра прошла под девизом «быстрее и больше» — на вооружение принимались настоящие монстры, способные забросить спутник на околоземную орбиту или десять термоядерных зарядов мегатонного класса на другой континент.
Отрезвление первыми почувствовали американцы в семидесятых. У них были большие самолеты, большие танки и большие пушки — но это не помогло им победить во Вьетнаме, где враг скрывался в джунглях и не принимал бой. Первые ракеты Maverick класса «воздух — земля» показали себя более пригодными для разрушения вьетконговской инфраструктуры оружием, нежели гроздья бомб, сбрасываемые со стратегических бомбардировщиков на джунгли — за время вьетнамской кампании эти бомбардировщики сбросили на джунгли бомб совокупной мощностью в несколько раз больше, чем мощность зарядов, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки, но победить это не помогло.
