был приятный, и орки охотно тянулись в деревню Кривого Копья. Приходили, к счастью, не с пустыми руками, тащили с собой провизию, которую тут же сдавали в общий котёл. Первыми пришли, что удивительно, Белые Ястребы во главе с глубоко беременной Гедзой. Следом за ними подтянулись Ледяные Огни, удивлённо рассматривая всё вокруг, а потом подоспели и гоблины почти одновременно с Каменными Когтями.
Гоблины, выбравшиеся из своих пещер, нервно озирались и держались чуть в стороне от всех остальных, но всё равно не побоялись прийти. Я встречал и приветствовал всех, без исключения.
Почти уже стемнело, но костры и факелы разгоняли тьму, размазывая пляшущие тени по стенам хижин. На самом большом костре готовился пудук, с которого сняли громадную шкуру, на кострах поменьше тоже жарилось мясо, бочки с пивом выкатили на улицу, и любой желающий мог подойти и зачерпнуть себе выпивки. Кто-то играл на большом гулком барабане. Кажется, всё было готово к празденству.
— Друзья мои! Братья и сёстры! — громко произнёс я, выходя к центральному костру и поднимая руки в знак приветствия.
Шум и гомон толпы начали стихать, орки и гоблины заканчивали свои дела и поворачивались ко мне, готовясь внимать льющуюся в уши золотую струю мудрости. Знали, что я собрал всех не просто так, пусть даже в спешке, но каждый понимал, происходит что-то неординарное.
Я же смотрел на колышущееся передо мной зелёное море, понимая, что впервые вижу воочию всех своих орков вместе. Ещё более пьянящим было осознание того, что вся эта толпа жадно ловит каждое моё слово, и по первому зову отправится бить морду хоть самому дьяволу. Я буквально физически ощущал эту власть, захваченную мной по праву сильного.
Орки не были едиными, и даже эта толпа, спаянная теснотой площади, отчётливо делилась на племена и роды, но каждый из них знал, кто здесь вождь и почему. Пока что их объединяло только одно — моя единоличная власть, но я хотел сделать так, чтобы орки из разных племён стали одним народом, и никто больше не делал различий, из Чёрного Утёса ты или из Белых Ястребов, чтобы один орк помогал другому, невзирая на цвет кожи и форму ушей, чтобы даже после моей смерти (надеюсь, очень нескорой) никакие различия не могли более развалить этот союз.
— Мы собрались сегодня, чтобы отпраздновать сразу три вещи! — отчётливо, чтобы каждый слышал, произнёс я.
Хвала потерянным в театралке годам, поставленный голос и опыт произнесения речей перед толпой у меня имелись.
— Славную победу над злым и коварным зверем! Этот пудук напал на меня со спины, но я его убил! — прорычал я, указывая на растянутую шкуру и вертел.
Орки завопили, запрыгали, зарычали, бурно выражая свою радость и восхищение храбростью вождя. В толпе они становились почти неуправляемыми, и я кое-как сумел продолжить.
— Наши соседи! Наши друзья, племя Ледяных Огней! Выбрали меня своим вождём! — перекрикивая толпу, объявил я. — И я клянусь править мудро и справедливо, как и подобает вождю орков!
Снова поднялся шум, орки выкрикивали моё имя, кричали здравицы и горячо приветствовали новых соплеменников, чуть опешивших от подобного приёма. Они вообще не ожидали ничего подобного. Да и в целом никто из орков никогда не видал столько народу в одном месте, и это не могло не внушать уважение.
Солнце скрылось за горными склонами, и в мерцающем свете костров всё это походило на таинственную мистерию. Элементы шоу здесь точно не помешают. Если всё пройдёт так, как я задумал, то мою власть уже ничего не сможет пошатнуть. Ни вызов на дуэль, ни проигранный бой, ни какие-то претензии. Нужно было только немного крови. Чтобы представление запомнилось, нужно либо добавить крови, либо добавить секса. Пусть будет кровь.
Я достал нож и демонстративно полоснул себя по ладони. Толпа ахнула, в свете пламени кровь казалась чёрной и блестящей, словно нефть. Я подождал, пока накопится полная пригоршня, а затем подошёл к растянутой шкуре и прикоснулся окровавленной ладонью к морде убитого зверя, так, чтобы все видели.
— Духи и боги! Будьте мне свидетелями! — заорал я что есть мочи.
Орки замолкли, заворожённо наблюдая за моими действиями, и только потрескивание дров и шкворчание капающего жира нарушали густую зловещую тишину.
— Сила этого зверя теперь во мне! — продолжил я, чувствуя, как в самом деле по спине бегут мурашки, а воздух вокруг меня сгустился и наэлектризовался.
Я прикоснулся ладонью к лицу, оставляя чёткий кровавый отпечаток поверх шрамов.
— И я, Ундзог, вождь пяти племён, объявляю себя ханом всех орков! — прогремел я, и мой голос, казалось, лавиной прокатился над всеми горами. — И пусть эта кровь навеки свяжет мою судьбу с вами, а вашу — с моей!
Я выдернул из толпы перепуганную Кару, обмакнул палец в собственную кровь и начертил короткую вертикальную полосу на её лице.
— Клянись, — потребовал я.
— К-клянусь! — просипела она.
Пожалуй, стоило её предупредить. Я отправил её обратно, пошарил взглядом по толпе и выдернул оттуда Дургуза, которому тоже нанёс метку на лоб.
— Клянусь! — гордо произнёс брат.
Следом по очереди начали подходить остальные, даже не толкаясь и не мешая друг другу, и каждый клялся на крови. Все три шамана безропотно подошли и произнесли клятву, хотя именно от них я ожидал какого-то сопротивления. Даже гоблины, заворожённые зрелищем, подходили и клялись в верности, хотя я позвал их на праздник исключительно из добрососедских побуждений, вовсе не планируя перехватывать власть у тамошнего вождя.
Когда последний из орков, Ураг, подошёл и произнёс клятву, а у каждого на лбу красовалась метка, я развёл руки в стороны и широко улыбнулся.
— Теперь мы — один народ, связанный кровными узами друг с другом! Сегодня мы по-настоящему стали братьями и сёстрами! — произнёс я. — Ешьте, пейте, веселитесь! Сегодня родилось новое ханство! Сегодня мы стали единым целым!
Праздник начался. Снова застучали барабаны, снова пчелиным ульем зажужжали орочьи голоса. Во мраке подступающей ночи всё казалось таинственным и неясным, но все орки чувствовали себя неплохо, и даже Ледяные Огни быстро освоились, хоть и старались по-прежнему держаться своих сородичей.
Хотя понемногу границы всё же стирались. Зугмор, например, распевал какую-то разухабистую песню, размахивая пивной кружкой, и ему подпевали все подряд. Чуть поодаль гремел весёлый смех, орки из разных племён затеяли борьбу на руках, бурно поддерживая своих чемпионов. Все желающие угощались мясом и пивом, даже женщины и дети, наплевав на иерархию. Разве что от главного блюда первый кусок всё равно отрезал я, а в очереди им приходилось пропускать воинов вперёд.
К счастью, еды и питья хватило на всех, хотя я переживал, что орки сожрут всё за считанные минуты. Меня спасло то, что каждое племя притащило еду с собой. Даже гоблины принесли какие-то свои пещерные грибы и бурдюки с пивом.
Многие с непривычки начали хмелеть, громко смеялись, орали, шатались, некоторые уже попадали в грязь, некоторые разошлись по хижинам, из которых теперь доносились ритмичные вздохи. Лично я предпочёл остаться трезвым, лишь для виду пригубив из чашки, и больше уделял внимания разговорам.
А разговоры велись интересные. Даже послушать со стороны было любопытно. Орки из разных племён договаривались о совместной охоте, воины жарко спорили о преимуществах копья над топором, женщины делились рецептами, дети знакомились и тут же во что-то играли вместе. Я бродил по деревне от одной компании к другой, всюду получая знаки уважения, и слушал, радуясь, что праздник не перешёл в поножовщину и бойню, а орки и гоблины мирно общались между собой, позабыв старую вражду.
Три шамана сидели вместе на каком-то бревне, обмениваясь мудростью в самых нелестных выражениях, и это был единственный конфликт за весь вечер. Слава богам, до рукоприкладства шаманы не опускались, но жаркий философский спор в любой момент грозил перейти в личные оскорбления. Я поспешил к ним, на ходу прислушиваясь к вылетающим как из пулемёта репликам, но завидев меня, все трое умолкли в один момент.
— Надеюсь, я вам не помешал? — спросил я.
— Нет, вождь… То есть, великий хан, — быстро поправился Рутгор, самый молодой из трёх.
— Мы спорили о твоём ритуале, — сказал Гарул.
Я усмехнулся.
— Ну-ка. Интересно послушать, — сказал я.
— Рутгор считает, что ты где-то узнал секреты магии крови, — проскрипел
