За пять дней Андрей отоспался и отъелся, но потом отдых ему надоел, и он стал ходить на ярмарку. Купцам постоянно требовались помощники – грузчики, охранники, ездовые, толмачи. Писал Андрей быстро, без помарок и вполне мог стать писарем, только не по душе было ему целыми днями пером скрипеть, душа просила активных действий. Кто знает, как судьба распорядится. Может, он уже завтра в своё время вернётся, на скучную работу. Вот и надо сейчас жить на полную катушку.
За неделю Андрей примелькался на торгу. Он был весел, общителен, перезнакомился со многими купцами и работу себе нашёл – обоз сопровождать. Договорились с купцом о цене и дате выхода. Сам купец был из Костромы. Путь не близкий, да всё лесами.
Пару дней до выхода обоза Андрей просто валялся в постели и жалел об одном – что невозможно заранее, впрок, наесться и выспаться. А в походе уже не получится.
Андрей привык относиться к каждому делу ответственно. Берёшься – значит, делай как положено. Не можешь – уйди, дай другим, поразворотливее. Но когда он увидел готовый обоз, то внутренне охнул. Десять подвод! Это много! Он же растянется в пути на верных сто метров, и попробуй уследи за всеми.
Андрей подъехал к купцу:
– Митрофан, это что же, на десять подвод я один охранник?
– Так у каждого ездового топор есть, – невозмутимо парировал купец.
– Обоз велик, и одного меня для охраны мало. Как бы беды не случилось.
– Авось обойдётся, не впервой, – отмахнулся купец.
«Авось» – утешение слабое. Если раньше и в самом деле обходилось – это просто везение. Как понял Андрей, купец брал его одного больше для самоуспокоения. Все берут охрану – и он взял. А вот сможет ли один воин, даже если он опытен и в сече зол, уберечь обоз? «Жадноват купец и беспечен», – сделал вывод Андрей. Но сейчас уже изменить ничего нельзя. Надо или идти с обозом или отказаться – другого не дано.
Ездовые посматривали на него насмешливо. И в самом деле, Андрей не производил впечатления амбала: не бугрились мышцы на руках и плечах, и походка лёгкая, не вперевалочку, как у силачей. Однако цену себе он знал и на кривые ухмылки и косые взгляды внимания не обращал.
Окинув обоз хозяйским взглядом, купец уселся на переднюю телегу:
– Трогай!
Обоз медленно двинулся из города.
Андрей ехал за последней телегой – так ему был виден весь обоз. Одно неудобно – приходилось ехать в облаке пыли, поднятой колёсами подвод и копытами лошадей. Он и так держался немного сбоку от дороги, на обочине, но мелкая вездесущая пыль лезла в глаза и нос, припорашивала тонким слоем одежду. Когда на первом привале он соскочил с коня и стал отряхиваться, вокруг него образовалось пылевое облако в пару аршин.
Пока движение по дорогам было относительно оживлённым. Попадались встречные обозы, тянувшиеся на ярмарку, догоняли попутные.
Купец останавливал обоз в знакомых местах, где уже были следы от кострищ, и на ночь встал не на постоялом дворе, а на поляне – экономил деньги. Конечно, спать в лесу приятней, чем в переполненной людской постоялого двора: воздух свежий, лошади травку щиплют. Но для охранника такая ночёвка – беда. Разбойники прекрасно знали, где останавливаются на ночёвку обозы, и часто нападали именно там. Люди после перехода уставшие, спят беспробудным сном и к отпору не готовы.
А вот Андрею пришлось туго. Он и ночью бдел, и днём только придрёмывал, сидя верхом на лошади. За неделю половину пути едва прошли, а он уже вымотался. Но кормил Митрофан сытно, этого у него было не отнять, кулеша с мясом на всех хватало. Только вот готовили его на стоянках утром и вечером. Днём же хрустели сухарями, запивая их водой из баклажек. Чтобы разжечь костёр и приготовить похлёбку, часа два уходит, поэтому днём времени не теряли. Только вечером огонь костра далеко виден и дым за полверсты учуять можно. Выражаясь по-современному, демаскирует костёр, место стоянки выдаёт.
Потом почва влажнее пошла, местами малые озерки встречаться стали. Так и должно быть: на север идут, тут топких мест, да болот, да речушек полно.
Возчикам лучше, они на стоянках спали на телегах, на грузе. Андрею же приходилось выискивать места посуше, но всё равно одежда волглой была от сырости. И ещё донимали комары. Он уж и мятой, и ромашкой открытые участки тела натирал, но помогало ненадолго. Над каждым из людей вилось облако летучих тварей – комаров, мошек. После их укусов тело зудело, чесалось, а лицо и вовсе распухало. Андрей уже клял тот день, когда согласился на Кострому.
– Ничего, – успокаивали его ездовые, – дальше похолоднее будет, комаров поменьше. А ежели сырой валежник в костёр подбросить для дымка, так и вовсе жить можно.
Купец дорогу знал, ходил ею неоднократно и выбирал путь короткий, зачастую малоезженый, одна узкая колея от тележных колёс, поросшая травой. Зато путь сокращал. Деревни на нём совсем редко попадались, а обозы и вовсе не встречались.
Теперь Андрей понял, почему Митрофан не хотел брать большую охрану. Места здесь малолюдные, гнус да комарьё. Ни один тать в лесу долго не усидит, самого летучие твари если не сожрут, так всю кровь выпьют.
В один из дней обоз остановился, хотя для привала было ещё рано. Андрей сразу в голову обоза поскакал.
Купец ходил впереди и озабоченно чесал затылок.
Андрей спрыгнул с лошади – ноги размять.
– Почто стоим, Митрофан?
– Болото впереди. Можно по берегу объехать, но так будет дальше. А можно и через Николину гать. – Купец показал на лежнёвку из полусгнивших брёвен, идущую через топь.
Андрей прошёлся по гати немного, попрыгал. Брёвна под его прыжками трещали и уходили в трясину почти полностью, однако держали. Но ведь у лошади с подводой и грузом вес неизмеримо больше! А ежели брёвна не выдержат? Они небось не один десяток лет тут лежат, подгнили. Не выдержат – что тогда? И обоз назад не повернёшь. Гать узкая, места для разворота нет, а задом пятиться с телегой лошадь не может.
Андрей вернулся на землю.
– Я бы не рисковал.
– Вёрст двадцать сократим, – не внял купец. – А ежели какое бревно и провалится, так запасные взять можно.
Видимо, купец уже принял решение.
По его приказу ездовые стали рубить деревья и зачищать их от сучьев. На каждую подводу погрузили по два-три коротких бревна, метра по два длиной.
Купец пошёл пешком по гати, за ним тронулся обоз. Лица у ездовых были тревожными.
Метров сто они прошли нормально, и купец уже явно приободрился, как вдруг под первой телегой хрустнули и провалились брёвна. Телега, а за ней и весь обоз встали. Ездовые облепили телегу, приподняли и подсунули под колёса бревно.
Обоз снова двинулся в путь, но опять ехали недолго – снова провалились брёвна. Опять ремонт всеми силами. Телега с грузом полтонны весит, колёса тележные узкие, продавливают гнильё.
