– Как я мог что-то заметить, когда так прибалдел? – удивленно спросил я. Потом поглядел на серьезную девушку и спросил сам: – И что ты там нащупала?
– Ну, у тебя серьезно повреждены нервы, Матвей. Ты порой не замечаешь, но у тебя при постановке веса на ногу она подламывается. Ты принимаешь это на свой костыль и не обращаешь внимания. Ну, как когда ты в лабаз поднимался и спускался – на руках. Ты сильный парень, для тебя такой трюк мелочь. Но ногу тебе налаживать еще долго. И я не уверена, что получится на сто процентов вернуть работоспособность твоих нервов без современного оборудования.
– Ну, я это понял. Что ты хотела сказать дальше? – Я налил чашку кофе, чуть плеснул туда трофейной самогонки, достаточно неплохой, надо сказать.
– Ты не сможешь идти ни на лыжах, ни на своих снегоступах. Буксировать тебя на санках я смогу, но это долго, и мне надо будет отдыхать примерно через десять километров, и отдыхать долго. Но бросать трофеи… Матвей, я готова сама их тут спалить. Но как мне их жалко, знал бы ты… – Девушка поглядела на сундук, в который были сложены упакованные шкурки. Потом решительно мотнула головой и обернулась ко мне: – Но ты сам говорил, что наши шансы быть обнаруженными тут растут с каждым днем.
– Говорил. – Я кивнул, отхлебывая глоток получившейся смеси. В принципе неплохой бодрящий напиток. – Но, Шел, я говорил про лето. Зимой в такую даль от поселков мало кто ходит. После бурана поиски выживальщика, скорее всего, свернули. Ибо он или погиб в буране, или после бурана спокойно сумел добраться куда хотел. Или его ловят на подступах к городам. Но не здесь, нечего ему делать в месте, о котором практически никто не знает. Тем более в месте значительно более северном, чем точка его высадки.
Шейла хотела что-то сказать, но я поднял руку:
– Ты помнишь мою Герду?
– Э… собаку? – удивленно спросила девушка.
– Головану. – Я улыбнулся, увидев распахнутые от удивления карие глазищи Шейлы. – Да-да, Герда голована. Я связался через нее со своей девушкой в Звонком Ручье. Вера очень сильная менталистка. Я уверен, что она смогла бы меня и без Герды найти, но так проще. К нам выйдет помощь, Шел. Нужно просто подождать несколько дней.
В этот момент ожил мой браском, мягким женским голосом (я не меняю стандартных настроек с самого его получения) сообщив, что найдено дополнительное устройство.
Изобразив желание выйти по малой нужде, я оставил удивленную девушку обдумывать мои слова. А сам прохромал за угол, на самом деле слил лишнюю воду и уже после этого поглядел, что там нашлось.
А нашелся ни много ни мало браском пилота-истребителя, правда, предыдущего поколения. Но ими сейчас вовсю пользуются пилоты частных корпораций, работающие на шахтеров. Для их запросов такие агрегаты в самый раз. Надежные, весьма быстродействующие, с большой оперативной памятью и немалой способностью к апгрейду. И находился сей агрегат относительно неподалеку, мой коммуникатор выдал на карту привязку по местности. Оказалось чуть больше чем в восьмистах метрах. Предел, кстати: батарейка у коммуникатора практически сдохла, излучал на остатках мощности. Именно потому браском связался с первым попавшимся в окрестностях военным коммуникатором, принадлежащим солдату Федерации. Ну, у меня частичный блок, но устройство функционирует как военное.
Придется Шел просить о помощи. Я один точно не справлюсь: мало ли куда лезть придется. Так что я, зайдя в зимовье, предложил Шейле:
– Пройтись не хочешь до опушки леса на том конце поляны? Похоже, там есть кое-что интересное.
– Такое? – Девушка, усмехнувшись, развела руки и встала из-за стола.
– Нет, такое. – Я свел ее руки, оставив между ладонями небольшой зазор.
– Крылья, ноги… главное – хвост! – непонятно чему вновь усмехнулась Шейла, накидывая доху. – Полетели, птичка. Посмотрим, что там вкусненькое.
– Ремень надень с револьвером и винтовку возьми, птица. – Я взял свой «винчестер», накинул на ватник ремни портупеи и застегнул ремень с пистолетами. Пробежал пальцами по донышкам патронов в бандольеро, по поясным патронташам. Рельефные гильзы успокаивали, как будто четки перебираешь. Знаю, что глупо, но куда инстинкты денешь?
Шел на трофейных лыжах легко шла рядом со мной, с трудом бредущим по неглубокому снегу. Неглубокому-то неглубокому, тут его бураном вроде как сдуло. До наста. А эта гребаная корка совершенно не держала ни меня, ни моего костыля. На снегоступы на одной ноге не встанешь, пробовал. Так что дорожка меня основательно вымотала.
– Говорила я тебе, ложись на санки. Шовинист! – припечатала меня девушка, дождавшись мою взмокшую тушку на краю леса.
– Так… нам туда. – Я ткнул костылем в сторону старого дуба, стоящего неподалеку.
По редколесью идти было еще сложней, тут снега было побольше. Но я доковылял до дуба и указал Шейле на здоровенное дупло в паре метров над землей.
– Надо проверить. Стой, не торопись! – остановил я ринувшуюся было к дубу девушку и протянул ей фонарик. – Не спеши. Сначала все внимательно освети, и тщательнейшим образом. Если не сможешь туда свободно залезть, и самое главное – так же вылезти, даже не пробуй. Не хватало тебе застрять в дереве. Понятно?
– Ага! – Шел передала мне свою винтовку, скинула лыжи и легким прыжком уцепилась за толстую ветку. Через пару секунд она была уже около дупла и, жужжа динамомашинкой, осматривала внутренности.
А еще через десяток минут на снег посыпалось кое-какое барахло, завернутое в мешковину. Пять свертков, относительно небольших. После чего Шейла еще раз осмотрела здоровенную дырень в старом дубе и спрыгнула на землю.
Тем временем я вспарывал мешковину и выкладывал на плотную корку наста новые трофеи. Два левера, три мосинки. Шесть револьверов, клонов кольта-миротворца производства какой-то неизвестной мне фирмы. Но револьверы выполнены отлично, даже на общем весьма высоком технологическом уровне производства таких игрушек. Блин, вот все-таки привык я уже к этому антиквариату относиться как к основному оружию. Хотя оно в принципе для баловства выпускается, для ролевых игр и развлекательной стрельбы.
Патронташи и упаковки патронов для револьверов и пистолетов.
– Интересно. – Шел подняла один из пистолетов. – А почему они их в зимовье не занесли? И ножи?
Ножи тоже интересные. По типу японских, как их, танто? Причем все выкованы уже здесь явно. Грубоваты, хотя заточены на совесть, бриться можно. Ножны у всех с одной и той же надписью иероглифами. Какой – не знаю. Вот прошло мимо меня это все японское. Совершенно не интересовало – ни до армии, ни во время службы.
– Судя по всему, один из японских кланов. Наверное, поисковики-археологи. Похоже, наши с тобой трапперы их того, словили и ошкурили. – Я поглядел на небольшой латунный чайничек. Тоже иероглифы, но другие. – Шел, тебе снова придется поработать тягловой силой. Пока сруби две ровные жердины, волокушу сделаем. Вот как раз подрост молодой. – И я кивнул на ровные стволики осинок.
