– Поднимайся, придурок… – Он потянул пленника за руки.
– По… подожди… – Рон несколько раз вздохнул и, опираясь на локоть Дольфа, поднялся.
– Ну что, сам стоять сможешь, дохлик?
– По… пробую…
Руки пленника бессильно повисли вдоль тела, Рон почти незаметным движением пальцев вытащил из левого рукава пластиковый нож – он подобрал его, когда собирал «случайно» оброненные приборы.
Ножичек, конечно, был смешной, да и хрупкий очень, а потому требовал филигранной техники – ударить таким в наручниках сложно, промахнешься – только разозлишь противника.
Рон еще раз глубоко вздохнул и, чуть качнувшись, заставил Дольфа податься вперед, чтобы подхватить падающего пленника, а сам встретил противника сильным ударом в грудь. Ручка отломилась, Рон отбросил ее и сжал охраннику горло, чтобы тот не издал ни звука. С выражением крайнего удивления на лице Дольф сполз по стене, а Рон подхватил его автомат. Потом забрался в карман, куда охранник – Рон это точно запомнил – сунул ключ от наручников. Требовалось спешить, в любой момент мог появиться подозрительный Бенито.
Вот и ключ. Рон вставил его в подходящую щель в стене – ключ держался крепко, – распрямив ладони до треска суставов, сумел попасть замочной скважиной на ключ, извернулся и услышал долгожданный щелчок. Подхватить наручники Барнаби не успел, те упали на пол и загрохотали, как ему показалось, словно большой медный таз.
Теперь оружие. У Дольфа был нож, пусть не такой, к каким привык Рон, но все-таки бесшумное оружие, стрелять в такой ситуации ему не хотелось. Держа дверь на прицеле, он свободной рукой обшарил карманы Дольфа и нашел что искал.
– Ты там уснул, что ли? – послышался голос старшего охранника.
Дверь распахнулась, и Рон, не целясь, метнул нож, однако не очень точно. Бенито качнулся от удара и попятился, силясь нажать спусковой крючок автомата.
Рон вскочил ногами на унитаз, и в этот момент Бенито открыл огонь. Пули стали дробить керамическую плитку и рвать стопки одноразовых полотенец, по стенкам пластиковой ванны побежали трещины, брызнул вспенившимся шампунем пузырек.
Наконец Бенито упал.
– Вот сволочь! – выругался Рон, выскакивая в коридор. Он рассчитывал обойтись ножом и сделать все тихо, но не удалось. Впрочем, времени прошло не много…
Рон повернул ключ в тугом замке, чуть приоткрыл дверь и услышал внизу грохот шагов. Выскользнув на лестницу и оставив дверь приоткрытой, он спустился на один пролет и затаился в углу с автоматом в руках. Едва охранники пробежали мимо него и стали подниматься, он открыл огонь.
Его позиция была безупречна, потому все решилось за пару секунд. Сбежав вниз, Рон выглянул из подъезда дома, который выглядел заброшенным. Безжизненно чернели пустые окна, в том числе и завешенные изнутри окна квартиры, где держали пленника.
Неподалеку угадывался силуэт машины. Рон подошел ближе и узнал «торнадо», автомобиль, как нельзя лучше подходивший для езды по помойкам.
Ключа не было, но мотор легко завелся от стартовой кнопки.
– Спасибо вам, ребята, – сказал Рон, бросая автомат на заднее сиденье. Он включил фары и повел машину по едва обозначенной на пустыре дороге. Рон не знал, куда она ведет, но ему сейчас подходила почти любая.
Окруженный телохранителями, Сутулый стоял перед сеньором Марино. Старик сверлил его сердитым взглядом.
– Ну что, Тревис, как ты объяснишь, что возле гостиницы оказались федеральные агенты?
– Не знаю, сэр. Скорее всего, кто-то из ваших стукнул.
– Да? А вот я так не думаю, я привык доверять своим людям, они проверены годами безупречной службы, а вот ты – никто. Ты – человек с улицы.
Говоря все это, сеньор Марино лукавил. Он давно догадывался, что информация утекает из семьи, мало того – он был почти уверен, что этим занимается Калахер, начальник службы безопасности, на котором лежала огромная ответственность. Глава клана лишь ждал, когда Калахер ошибется по-настоящему, и вот это произошло. Узнав, что у гостиницы «Великий Пауль» появились федералы, сеньор Марино тут же приказал схватить предателя и спустить его в подвалы, место, где обычно развязывали языки врагам клана. Однако руководитель безопасности разочаровал сеньора, он не стал дожидаться, когда его начнут истязать электрошоком, и сразу сознался, что давно работает на ФСКР.
– Перед тем, как я начну рассказывать дальше, сеньор, вашим людям лучше уйти и оставить нас одних.
Сеньор Марино понял Калахера и приказал палачам уйти.
– Какие из наших дел ты сдал? – спросил он…
– Все те, где я не имел своей доли.
Глава клана кивнул. В последнее время таких дел было немного – Калахер все чаще участвовал в дележе доходов.
– Понимаешь ли ты, что я должен сделать с тобой?
– Убить, сеньор. Залить в глотку кипящий свинец – согласно традициям.
Вот именно. Своим предательством ты оскорбил меня, Калахер.
– Но я не только предавал вас, сеньор, я сделал семью Марино самой сильной на побережье. Я убрал Рамиреса, Коха и Рубинштейна, которые имели целые армии и охотились за вами, как за дичью. Я посадил Казбича, Бризовского, Розового Бри и десяток других– всех, кто пытался сопротивляться и не платить дань. Неужели вы полагали, что я такой всесильный? Не думаю. Скорее всего, вы догадывались, почему я так быстро нахожу наших врагов, где бы они ни прятались. И о том, что наших конкурентов отстреливали штатные снайперы федеральных служб, думаю, тоже догадывались…
– Ну, хватит! Чего ты хочешь?
– Оставить все как есть. Пока с нами ФСКР, семья Марино будет на самом верху.
– А на кого мы спишем предательство?
– На Тревиса.
Думал сеньор Марино недолго: свой агент ФСКР в семье, что может быть лучше?
И вот теперь Тревис стоял перед ним с независимым и почти дерзким видом. Он будто чувствовал за собой какую-то силу, этот бродяга.
– Хотите все свалить на меня? Воля ваша, сэр.
Только работа ведь еще не закончена.
Несмотря на твое предательство, Рон Барнаби в наших руках.
– У вас? Где это у вас? Я его не вижу!
Сутулый шутовски развел руками, заставив нервничать телохранителей сеньора.
– Прекрати кривляться, Тревис, Рон в надежном месте, и его охраняют пять человек.
– Надежно охранять Рона мог только я, сэр. Только я знаю, чего от него можно ожидать, только я могу перехватить его руку, да и то, если повезет. А вы приставили к нему пятерых «быков» и думаете, что дело сделано? Да если ему в руки попадет хотя бы гвоздь, считайте, что охранников нет в живых…
Сутулый замолчал, в зале воцарилась тишина. Сеньор Марино покосился на Калахера и нехотя проскрипел:
– Позвони им, Вилли. Узнай, как там.
