Юмор у Шрамма был своеобразный. И чем дальше, тем гаже.
- Эрик, теперь ты мне разъясни вопрос, - обратился к шефу Олег.
- Спрашивай, - великодушно разрешил Шрамм.
- Зачем мы попёрлись в Зону? Черняк говорил про какую-то миссию.
- Доктор хронически не в теме. О миссии Норда узнаешь позже, когда дойдём до Выселок, - Шрамм вынул сигареты и закурил. Выпустив колечко дыма, он добавил: - Если дойдём.
Разгром
Шрамм поднял свою группу в сумерках. Парни сняли кусок дёрна, вырыли неглубокую яму, сбросили в неё упаковки от сухих пайков и пустые жестянки. Дёрн вернули на прежнее место и уже ничто, кроме примятой травы не напоминало о биваке.
Группа шла через участок старого бурелома. Наёмники перешагивали через поваленные стволы, полусгнившие и рассыпающиеся в труху, если их задевали сапогом. Среди рухнувших берёз и сосен поднимались молодые деревья. Это были странные, ни на что не похожие создания, с искривлёнными стволами, с причудливыми наростами на коре и пучками "чёртовых гнёзд" в кронах.
Солнце садилось, его лучи с трудом пробивались сквозь листву. В лесу стало тихо, исчезла даже мошкара, весь день вившаяся над тропой. Не было слышно ни единого звука, кроме шороха листвы под ногами и треска попавшего под каблук сучка. Среди деревьев появился просвет и через несколько минут наёмники вышли к старому шоссе. Показался ржавый грузовик, скособочившийся на спущенных шинах. Машина приткнулась к облезлому дорожному щиту, на котором ещё можно было различить надпись: "Выселки".
Первыми шоссе пересекли бойцы головного дозора. Они вскарабкались на насыпь, поросшую кустами шиповника, и скрылись из вида. Через пару минут один из бойцов показался на дороге и махнул рукой - всё в порядке. Следом за "головой" через насыпь перебралась вся группа. Наёмники залегли в зарослях папоротника. Отсюда уже были видны подсвеченные заходящим солнцем башни элеватора и руины, в которых укрылся лагерь наёмников.
Шрамм попытался вызвать дежурного по рации. Лагерь не отвечал. Ничего необычного в этом не было, в Зоне радиосвязь часто не работала даже в пределах прямой видимости, но Шрамм решил подстраховаться.
- Зоран, Станкевич, - шеф подозвал двух наиболее опытных бойцов, - дойдите до поста на весовой и узнайте в чём дело. Только аккуратно, на цыпочках.
Разведчики скрылись в сгустившихся сумерках. Яцек вынул сигарету и вопросительно посмотрел на Шрамма. Шеф отрицательно мотнул головой: Нет, сейчас не подходящее время для перекура.
- Почему не двигаемся? - спросил Олег у Яцека.
- Шеф осторожничает, - ответил поляк. - Если всем кагалом попрёмся, бойцы на "фишке" не разобравшись, начнут палить. А оно нам надо? Сейчас Зоран с ними перемигнётся и тогда уж, спокойно двинемся.
Настроение у Олега постепенно улучшалось. При ближайшем рассмотрении Зона оказалась не такой уж страшной. Переход через заражённые земли почти завершился, все живы, никто не ранен. Самое большее, через полчаса, они будут в защищённом лагере. И снова для врача потянется однообразная жизнь в медпункте, где на каждый чих есть статья медицинского протокола, где всё понятно и точно знаешь, чем будешь заниматься завтра. От нечего делать, Олег рассматривал извитые стебли растений-паразитов, опутавших ближайший дуб. На стеблях отсутствовали листья, зато в изобилии имелись корявые наросты, размером чуть побольше грецкого ореха.
Улёгшийся рядом наёмник из новичков ковырнул нарост ножом. Нарост раскрылся с тихим щелчком и превратился в цветок. Лепестки странного цветка слабо светились в сумерках, с них сыпалась серебристая пыльца. Облачко пыльцы пыхнуло наёмнику в лицо. Тот отпрянул и, почуяв неладное, повернулся к Олегу.
- Доктор, а что у меня с лицом?
Собственно говоря, лица к этому моменту у наёмника уже не было. Под действием пыльцы кожа мгновенно отслоилась и превратилась в сплошной волдырь, заполненный кровянистым содержимым. Болевые рецепторы сработали с небольшим опозданием, и парень с воем впился себе в лицо, раздирая кожу от неимоверной боли.
Ветер зашелестел в кронах деревьев, и это послужило сигналом. Корявые бутоны лопались, превращаясь в прекрасные цветы, осыпающуюся с них пыльцу ветер нёс на людей. Облачко пыльцы коснулось лежащего с краю дозиметриста. Тот попытался стряхнуть светящееся вещество с одежды, и с оторопью уставился на покрывшиеся пузырями руки. Мгновение спустя пыльца накрыла всю группу, и начался ад. Люди хрипели от удушья, кожа сползала с них пластами.
- Газы! - выдохнул Шрамм единственное, что пришло ему в голову.
Олег откатился в сторону, предназначенная ему порция ядовитой пыльцы осела на папоротниках. Врач надел противогаз, затянул клеванту капюшона. Одевать комбинезон химзащиты поздно, пыльца уже блестит на куртке. Оставалось только надеяться, что плотная ткань не пропустит её под одежду. На языке вертелась, но никак не вспоминалась фамилия учёного, описавшего чудовищный аллергический синдром, при котором кожа слезает с человека словно портянка: Люэс, Лиман, Лаэл.... Как же этого немца звали-то?
Врач откинул клапан рюкзака, вынул флакон с суспензией преднизолона и шприц. Руки тряслись так, что и встряхивать флакон не пришлось. Первый укол себе - если врач не позаботится о себе сам, о других заботиться будет некому. В панике Олег даже не почувствовал боли. Одноразовый шприц полетел в кусты, врач набрал следующую порцию и огляделся. Ближе всего сидел Галушко. Он успел хватить ядовитой пыльцы прежде, чем надел противогаз и подвывал от боли, но свой прибор не бросал. Дозиметрист решил, будто группу действительно атаковали боевым газом и всерьёз собирался определить его.
Олег схватил дозиметриста за шиворот и всадил шприц ему в плечо, прямо через одежду. Мужик рванулся, рассыпав индикаторные трубки, но врач держал его крепко.
- Тихо дурак! - просипел он. - Это лекарство.
Рядом скорчился в позе эмбриона незнакомый наёмник из новичков последнего набора, заблёванный противогаз валялся рядом. Разодранное лицо парня превратилось в кровавую маску, из которой дико сверкали выпученные глаза. Наёмник мелко дрожал. Олег без особой надежды ввёл ему преднизолон и стал набирать следующую порцию - для командира.
От рези в глазах Шрамм почти ослеп. Он яростно скрёб противогазную маску и разодрал бы глаза, если б добрался до них. Чтобы хоть как-то ориентироваться, шеф на секунду приподымал веки, и тут же зажмуривался от боли.
- Группа подъём! - голос Шрамма хрипло звучал сквозь переговорную мембрану противогаза. - Встать, козлы! - шеф пнул облеванного наёмника. - Уходим отсюда.
