– Ну раз Рэм со своей Валькой не чешутся, значит, сейчас начнем грузиться.
* * *
Тварь напала, когда проезжали через тот самый городок, где не так давно от рук муров погибли несколько человек. Видимо, издали засекла колонну, интеллекта хватило, чтобы понять – стоять посреди дороги в ожидании знакомства с крупнокалиберным оружием не стоит. И потому забралась на крышу придорожного магазинчика, где сумела избежать обнаружения – при езде по богатым, под низко висящими проводами населенным пунктам приходилось опускать камеры на выносных штангах, что снижало высоту обзора. Сенс на скорости тоже мало чем может помочь, потому на него в движении вообще не надеются.
– Тревога! – заорал Хан, хватаясь за автомат.
Карат тоже вскинул оружие, и в тот же миг на грузовик обрушилось что-то тяжелое, заскрипели сминаемые решетки, сквозь просвечивающийся тент проступила бесформенная тень.
– Не стрелять, мать вашу! – прокричал Хан второй приказ.
Тень наверху извернулась, заскрипел металл, затем послышался гулкий удар, отозвавшийся угрожающей вибрацией в ногах Карата. И тут оглушительно рявкнула винтовка Косого. Патрон калибра двенадцать целых семь десятых миллиметров к слабым не отнесешь, и когда им работают в почти замкнутом кузове грузовика, последствия для ушей получаются невеселые. Однажды Карат с таким уже сталкивался и на некоторое время почти оглох.
Там, правда, поработал пулемет, и выпустили из него полную ленту, но и сейчас здорово врезало по ушам, звук мотора резко притих, а крик Хана теперь казался далеким:
– Да твою же мать! Косой! Кому сказано было! Не стрелять! Засох резко!
Выстрел не прошел бесследно, тварь рухнула на решетку, прерывисто заурчала, поспешно поползла к краю кузова, цепляясь за арматуру.
– Придержи меня, Карат! – крикнул Пастух, выпрямляясь во весь рост. – Прикрою!
Присев перед ним, Карат обхватил его за пояс, стараясь погасить рывки двигающейся машины – асфальт в городке не ахти. Винтовка неудобная, слишком длинная, если бы Пастух ее вытянул, мог упереться в тент, но стрелять из нее в таком положении – это риск заполучить травму плеча, отдача дикая.
Да и нельзя стрелять, Хан почему-то это запрещает. И машина почти остановилась, вот-вот и тряска прекратится.
Пулемет со второй машины или пикапа выпустил короткую очередь – вот чего дожидался Хан. Грузовик после этого подпрыгнул на очередной колдобине, а подергивающаяся туша скатилась назад и, чуток пролетев, с сочным звуком плюхнулась на подпорченный транспортом и вороватыми дорожниками асфальт.
Грузовик остановился, Хан скомандовал:
– Басмач! На тебе мешок! Глыба, прикрывай его! Остальные к бойницам!
Снайперы отложили свои громоздкие винтовки, взялись за автоматы. Ну а Карату ничего менять не надо, припал к бойнице, высунул в нее ствол, начал осматривать все, что попадало в поле зрения. Грузовик стоял напротив придорожной гостиницы, с виду далеко не фешенебельной, чуть левее можно рассмотреть вывеску шашлычной, а правее – чебуречной. В общем – типичная картина для городка, расположенного на оживленной трассе.
С другой стороны кузова мечтательно отозвался Косой:
– Тут вывеска: «Раки». Сто лет раков не пробовал. Сейчас бы под темное пивко. И варить их надо с укропом, обязательно старым.
– Отставить разговорчики! – рявкнул Хан. – Ты бы еще сходил приценился и купил, мать твою.
Пулемет выдал короткую очередь, всего-то на пару патронов, но по ушам ударило здорово.
– Басмач! Шевелись! – заорал Хан. – Набегают!
Карат увидел, что из узкого проулка между стенами гостиницы и чебуречной выскочил мертвяк. Не из свежих, лицо уже начало оплывать, теряя форму из-за изменений челюстного аппарата, штаны отсутствуют, из одежды только замусоленная рубашка. Бежит неловко, сильно прихрамывает, где-то ухитрился ногу повредить.
Нажать на спуск Карат не успел – опередили. Пастух одиночным выстрелом поразил мертвяка точно в лоб – вот что значит хороший снайпер, из любого оружия может доказать профпригодность. И сразу вслед за этим в кузов забрался Басмач, а Хан заорал:
– Отставить огонь! Уходим!
Ну да, нечего переводить бесценные боеприпасы, ведь даже обыскать тела не получится. На такой шум мертвяки сбегутся со всего города, в том числе могут пожаловать и опасные, против которых даже очередь из крупнокалиберного пулемета – не решающий аргумент.
Басмач, занимая свое место, доложил:
– Богатый кусач подвернулся: две горошины и пять споранов. Живем.
Хан решил пояснить для Карата:
– Добычу берет та машина, которую атаковали, так что на этот раз все наше. Добытое делим в конце рейда на равные доли.
– Раньше всех подогрелись, это к удаче, – осклабился Косой.
– Молчал бы уже, мать твою.
– Что тебе опять не так?
Хан указал вверх:
– Кто тент продырявил, я, что ли? Сказано было русским языком не стрелять, ну нет же, мать твою, вечно влезешь.
– Да на остановке Русский скотчем заделает, не кипятись.
– Ты меня еще кипящим не видел, мать твою. А когда увидишь, тебе не понравится.
Снаружи прогрохотала пулеметная очередь, и почти сразу Глыба выпустил еще одну, чуть ли не в многострадальные уши.
Кот, забившийся под сиденье подальше от безумных людей, жалобно взвыл. Похоже, начал жалеть, что ввязался в эту поездку. У него ведь был выбор.
В отличие от Карата.
Очередную остановку сделали часа через два, причем все это время скучать не приходилось. Карат чуть не сбился со счета – столько раз приходилось открывать огонь на ходу или останавливаясь. Еще одна тварь ухитрилась запрыгнуть на кузов и даже дотянулась до тента, оставив приличную прореху, другая попыталась добраться до водителя, и ее аккуратно сняли парни из пикапа.
Кстати, даже с учетом всей своей защищенности при передвижении колонной, кабина – опасное место. Должно быть, не зря Русский управляет машиной в одиночестве, ведь сидеть там куда удобнее, чем в кузове. При нападении на него по твари нельзя просто так пострелять из передней машины, пули могут попасть в водителя или повредить двигатель. Работать придется строго с боку, именно для этого поблизости постоянно крутятся юркие пикапы. Но все время находиться в этом положении они не могут, поэтому при угрозе им придется потратить время для выхода на позицию, к тому же не стоит забывать, что сами они очень уязвимы, не зря в экипажи берут самых бесшабашных. В последний раз провозились заметно дольше обычного как раз из-за того, что мешала узость дороги, отряд из-за этого растянулся.
– На выход, – напряженно скомандовал Хан. – От машины не отходить, наши отморозки еще работают.
