— А ты мне очень даже понравилась, не знал, как к тебе подступиться. — Ахмад открыл крышку кастрюльки, и по залу распространился чесночный запах пампушек. — Но я даже не догадывался тогда, что ты искусная повариха.
— А, — Алиса вновь тряхнула головой, — я и сама не знала. Это потом уже бабушкины рецепты откуда-то вспомнились. Пампушки, галушки, варенички, борщ… Родовая память, наверное. Мне прабабка Ульяна рассказывала, как она варила суп из лебеды и крапивы и делала затирку из ложки муки и сала. Никогда не думала, что вспомнится! А вот вспомнилось, когда приспичило. Да ты пампушки с борщом ешь! Они друг друга дополняют…
— Очень вкусно, — облизнул пальцы Ахмад, — сейчас и борщик испробую. Ты сама бы поела!
— Та не хочу. Напробовалась, пока готовила. Да и дышать сейчас пойду, на полный желудок будет тяжко.
Алиса, выйдя замуж за Ахмада, в течение длительного времени практически не работала. Не назовёшь же работой кружок по вокалу. Родила пятерых детей одного за другим, потом растила их и занималась хозяйством. В бункере поощрялись многодетные семьи, поэтому ей была предоставлена возможность выбора: или и дальше воспитывать детей, или пойти работать. Когда дети подросли, она выбрала второе — пошла в школу, где преподавала вокал, пение и домоводство. Однажды на её урок пришел Клён, посмотрел, как она обучает девочек и мальчиков правильному дыханию при пении, и предложил проводить среди бойцов аналогичные тренинги. С тех самых пор она была единственным специалистом в бункере, обучающим правильно дышать и сохранять дыхание при нагрузках.
— Ты опять до ночи будешь тут колготиться?
— Пока не знаю. Сейчас должен прийти Гарик, будем проверять расчеты на давление в вакуумном дирижабле. Ты сама-то когда освободишься?
— Та не знаю! У меня сегодня школа и два тренинга у бойцов. Потом ещё огородная повинность. Буду учить девчонок полоть сорняки, дышать и петь…
— На периметр? — удивлённо изогнул бровь Ахмад.
— Нет, тут в спецлабе, в цессарке. Если внуки придут, ты присмотри за ними, хорошо? Они тебе не помешают?
— Да что ты, Алисик, я только рад, что наконец-то обрел сторонников.
Алиса легко поднялась, поцеловала мужа и, напевая: «Тореодор, смелее…» — вышла из зала. Ахмад, положив ложку, долго следил за ней по мониторам на стене. «Удачи, моя кохана!» — мысленно пожелал он.
Не успел он приняться за борщ, как красная лампочка замигала вновь. На экране монитора он увидел длинного и худого Игоря Эдуардовича, за спиной которого возвышался шкафоподобный Гаргар — сын Игоря Эдуардовича, получивший такое прозвище из-за имени-отчества Игорь Игоревич и прозвища отца — Гарик.
— Компьютерщику — наше с кисточкой, — произнёс, входя в зал, Игорь Эдуардович. — О, какое блаженство! Борщок! Ты уже поел? — он, не церемонясь, отобрал у Ахмада ложку и принялся есть, постанывая: — О! Пампушечки!.. Нет слов! И куда я смотрел в молодости?! Таку гарну кралю не углядел!..
— Отец, кончай объедать друга, — вступился за Ахмада сын, непроизвольно сглатывая. — Отдай ложку!
— Да пусть ест, не жалко. А мы с тобой, Игоряшка, посмотрим, что в этой кастрюльке… — Ахмад открыл крышку.
— О! Ма и дранички принесла! — на этот раз простонал Игоряшка, выхватывая из кастрюли два драника, и тут же оба отправил в рот. — Блаженство!..
— Вы садитесь, сиротки, и ешьте, ешьте, — Ахмад откатился в сторону и стал наблюдать, как отец и сын поглощают Алисино творение.
Мать Игоряшки умерла в родах, поэтому он воспитывался Алисой, вместе с ее детьми, и Людмилой Ивановной, которая своих детей не имела. И так повелось с детства, что Игорь их обеих называл «мама».
— Нет ничего прекрасней Алисы твоей! — отчаянно зафальшивил Игорь Эдуардович, шутливо подняв ложку вверх и отставив ногу в сторону.
— Отец, не порть аппетит, — сурово произнёс Игорь.
— Вот всегда так, никто моего пения не выносит. Уж не знаю почему! А в детстве тебе нравилось, когда я тебе колыбельные пел. — Он облизнул ложку и тут же выхватил из кастрюльки драник.
— Да, в детстве я быстро закрывал глаза, чтобы только ты замолчал… А что, «Ломоносов» уже посчитал? Так, что тут у нас? — Игорь потянулся к монитору.
— Не хватай жирными руками! — Ахмад слегка ударил его по протянутой руке.
Игорь, не обращая на него внимания, прилип глазами к экрану, нашаривая двумя пальцами в кармане платок. С другой стороны к компьютеру подступил Игорь Эдуардович:
— Так-так-так… А тут, значит, так…
— Ага, а вот тут так…
Ахмад, больше не слушая этот содержательный диалог, стал собирать опустошённую посуду в сумку. Теперь можно было в течение часа спокойно заняться другими проблемами компьютерного зала. Пока отец и сын заняты любимым делом, Ахмад сможет проверить компьютеры и связь, настроить мониторы, да много чего переделать.
Опять замигала красная лампочка. Ахмад посмотрел на монитор:
— Ну, не судьба!
В компьютерную быстро вошёл Ворон.
— Всем присутствующим привет и наилучшие пожелания, — он пожал руку Ахмаду, потом повернулся к столу, чуть повысил голос: — Здравствуйте!
Но и его пожелание здоровья отцу и сыну Никифоровым осталось без ответа. Его появление вообще осталось незамеченным. Они прилипли к мониторам, и остальной мир перестал для них существовать. Ахмад наблюдал, как Ворон, нарочито топая ногами, подошёл к ним сзади, ударил обоих ладонями по плечам и гаркнул:
— Пожар!!!
Отец и сын Никифоровы очумело посмотрели друг на друга, потом на Ворона, но не сделали никаких попыток покинуть помещение или попытаться потушить пожар.
— Игоряшки, ёшкин кот, привет, говорю я вам!
Никифоровы — вначале сын, потом отец — пожали руку Ворону и вновь молча и синхронно склонились к мониторам.
— Мда… тяжёлый случай. Можно сказать, клинический, — задумчиво произнёс Ворон и обратился к Ахмаду: — Чем они так заняты?
— Да тем же, зачем, полагаю, ты сюда явился.
— Вона как! Это очень интересно! Зачем же я пришёл? — Ворон уставился на Ахмада.
— Ты хочешь, чтобы я вывел на экран в класс всю инфу по дирижаблям.
— Мда… — Ворон в задумчивости почесал в затылке. — Я подозреваю, что твои мониторы не только показывают, но и передают мысли.
— Я просто очень хорошо знаю своего Михася. Полагаю, что он не стерпел, чтобы не рассказать любимому учителю о таинственных летательных аппаратах. Что, не прав?
— Как всё просто! Даже неинтересно стало! — обиженно произнёс Ворон. — Зачем я тогда сюда шёл, если ты такой умный и догадливый? Мог бы просто сразу вывести мне информацию на монитор!
