— Вот скотина! — процедил сквозь зубы Алексеев.
— Все верно, он не должен был вас слушать, товарищ Грин, — спокойно сказал командующий. — У начальника штаба достаточно забот и без вас. Почему вы не пошли к контрразведчикам?
— Так пошел! А там закрыто, все куда-то испарились!
— Со списками резерва работают, — пояснил Алексеев. — И что же, гений, ты прямо вот так запросто выудил из сети точный адрес и время встречи резидента со шпионом? За идиотов нас держишь?
— Не надо обобщать! — припомнил ему Грин разговор в «Глубинном». — Как выудил, долго объяснять, а время сейчас дорого. Может, просто повезло, не знаю. Вы вправе никак не реагировать, ваше дело, да только другой такой возможности может и не быть, не вечно же мне будет везти.
— Женщина-воин — это большая редкость, — задумчиво проронил командующий. — В Москве такая только одна. Арианна Дей, приор стражи.
— Ну, значит, это она и есть, — снова воодушевился Филипп. — Проверять будете? Если все соответствует, поверите, что я не трепло? Поверите, что серпиенсы нас дурачат, а «Пилигримы» не готовы к бою?
— Поверим, но только по первому пункту, — пообещал командующий. — Арианна — это серьезная фигура. Дмитрий Павлович, что скажете?
— Не вижу причин верить в эти якобы точные разведданные. Он же чокнутый, вы не видите?
— Так-то оно так… — Командующий постучал по ладони сложенной указкой. — Арианна занимает довольно высокую должность и может стать ценнейшим источником стратегических сведений. Если есть хоть какой-то шанс взять ее тепленькой… а фактор внезапности делает такой вариант вполне возможным, им надо воспользоваться. Егор Иванович, как начальник разведки, что скажете?
Командующий обернулся к одному из генералов.
— Дамочка очень много знает, товарищ командующий, — согласился с его рассуждениями разведчик. — Возьмем живой — получим огромное тактическое преимущество. Уничтожим — тоже неплохо. Кроме того, я не разделяю скепсис Дмитрия Павловича. Утром он изложил мне тезисы вчерашней беседы с Грином, и я нашел доводы товарища изобретателя вполне состоятельными. По этой причине заполучить Арианну становится вдвойне важным. Если Грин прав в своих выводах насчет превращения нашей операции против клана в контроперацию серпиенсов, она это сможет подтвердить. Пока не поздно.
— Вот! — обрадовался Грин. — Наконец-то здравая мысль!
— Но если в квартире не окажется никого, — спокойно продолжил разведчик, — товарища Грина надо будет изолировать до окончания операции. Чтобы не отнимал у нас время, излагая свои безумные теории.
— Согласен! — заявил Грин.
Вообще-то, в глубине души он и сам опасался, что все его теории и сомнительные факты, подсказанные мистическим голосом извне, окажутся полной чушью, но отступать было поздно. Да и некуда. Либо вперед, через минные поля к победе, либо в психушку или в карцер, тут уж решение за военными.
— Дмитрий Павлович, выделите одну группу охотников из резерва. Кто под рукой?
— Группа Воронцова. — Алексеев покосился на начальника разведки. — Если Егор Иванович не возражает.
— Теперь охотники ваши. — Разведчика едва заметно передернуло.
— Отправляйте, — приказал командующий. — Егор Иванович, проследите за рейдом лично, генералу Алексееву будет не до того.
— Есть!
— И прикажите Воронцову, чтобы доложил сразу, просто по факту, есть там явка серпиенсов или нет. А дальше по обстановке. Ясно?
— Так точно!
— Продолжим, товарищи, — командующий мгновенно забыл о Грине.
Не забыл о нем Алексеев. Прежде чем включиться в работу с командующим, он подозвал адъютанта и что-то шепнул ему на ухо. Офицер кивнул, подошел к Грину и вежливо указал Филу на выход. Грин не стал сопротивляться, ведь он сделал все, что мог, и дальнейшее развитие событий от него не зависело.
Филипп бодрым шагом покинул зал и направился к своему боевому посту в последнем по счету отсеке. Он не то чтобы гордился собой, но настроение немного улучшилось. Если бойцы Воронцова возьмут Арианну или хотя бы подтвердят, что эта дамочка-резидент сидит на явочной квартире, гибельную лавину, возможно, все-таки удастся остановить, и затеянная серпиенсами провокация провалится. Не факт, конечно, но надежда имелась, а надежда — это великое дело.
Призадумавшись, Фил не заметил, что адъютант Алексеева по-прежнему идет в двух шагах позади, да не один, а в связке с другим офицером. Филипп обнаружил, что следует под конвоем, только когда офицеры вдруг резко сократили дистанцию, крепко ухватили Фила под руки и затолкнули в какую-то дверь.
За дверью обнаружилось крошечное помещение, освещенное тусклой лампочкой под потолком и полное какого-то хлама. Грин открыл рот, чтобы возмутиться, но проглотил реплику, поскольку адресовать ее было некому. Офицеры остались в коридоре, и теперь между ними и Грином была толстая бронированная дверь. Уж не запертая ли снаружи? Он подергал ручку и удивленно хмыкнул. Дверь была действительно заперта.
— Что за фокусы? — пробормотал Филипп, растерянно озираясь.
«Это разве фокусы? — усмехнулся голос извне. — Профилактическая мера, и только. А чего ты ждал? Что Алексеев тебя отпустит? Ты ведь мог опять не дойти до отведенного тебе генералом поста и вернуться в штаб, чтобы устроить новый скандал».
«Зачем? Я сделал все, что мог».
«Но генерал-то об этом не знает. Чужая голова — темное местечко».
«И что теперь делать?»
«Ждать. Медитировать. Переживать за Вику. Выбирай сам».
«За Вику? — Грин насторожился. — Почему я должен за нее переживать? Она пока в резерве, на драфте у Ворон… Погоди! Она прошла по конкурсу?! Когда?!»
«Сегодня утром. И она будет там, в квартире на Щелковском шоссе. Она фигурировала в моем предвидении».
«Вот спасибо, успокоил!»
«Я стараюсь быть честным с тобой, Грин».
«С ней ничего не случится?!»
«Не знаю. Зачастую предвидения имеют несколько вариантов финала. Но, думаю, с ней все будет в порядке».
«Думаешь или знаешь? Покажи мне свое предвидение!»
«Не представляю, как это можно сделать».
«А ты постарайся представить! Слабо?!»
«Предложение занятное. — В голосе зазвучали нотки азарта. — Я не пробовал и не слышал, чтобы это делал кто-то другой, но… если можно мысленно беседовать, иногда даже не тет-а-тет, а в режиме конференции, то почему нельзя обмениваться мысленными картинками?»
«Только не картинками, — поправил его Грин. — Предвидением!»
