- Именно так. Сам Спаситель тоже был Наследником. Но никто ни черта не знает. Всех кормят официальной легендой, распространяемой новой христианской церковью. Которая крайне удобно стала самой популярной концессией в мире, все благодаря энергостанциям и электромобилям. Всегда правильнее всего молиться тому, кто тебя кормит, верно? А в лице церкви соединились божественное начало и властные структуры. Не зря же всей Европой заправляет Синод и "CDM". Их приняли с распростертыми объятиями. Ибо верят, что с ними больше не надо будет драться за еду, воду и бензин.
- Ладно, это понятно. Допустим, это Наследники в ответе за то, что удалось сохранить цивилизацию. Ладно, все врут. Надо будет плюнуть на пропагандистские плакаты чьего-нибудь правительства. А трикстеры-то кто такие?
- А трикстеры... Как я уже сказал, - это просто люди. Не знаю подробностей, но трикстеров когда-то пытались сделать Наследниками. Искусственно. Понятия не имею, каким образом. Но что-то не сложилось, и куча народу умерло. Но некоторые выжили и стали первыми трикстерами. А потом умелые люди начали...
- Умелые люди начали строгать еще трикстеров, - договорила за него заметно помрачневшая Дзюнко. - Дальше я знаю.
- Догадываюсь, - понимающе отстранился Джонни. - Расспрашивать не буду, сегодня твоя очередь.
- Умный, - Китами откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. - А теперь расскажи мне, как это так выходит. Что такие мощные секреты мне разбалтывает уборщик в кафе? Тебе не кажется, что ситуация выглядит донельзя странно, если не сказать - глупо?
- Могла бы просто спросить, кто я такой и с чем меня едят, - невозмутимо повторил ее жест молодой человек. - Ты же не думаешь, что в той академии есть хоть кто-то, кто не в курсе дел? Вот даже я, простой уборщик, что-то, да знаю. В конце концов, ты же в курсе. Что мы с Ватанабэ знакомы.
- Тоже мне Джеймс Бонд. Намек поняла. Он тебе рассказал.
- Еще бы. Я его знаю с пеленок. С моих пеленок, в смысле. Мне было три года, когда Сэм отдал меня приемным родителям. Ну, а потом всякое бывало. В конце концов, Ватанабэ пристроил меня в академию уборщиком. Я и не жалуюсь.
- Интересно, - не меняя позы, произнесла Китами. - Это он тебе велел всем подряд разбалтывать подобные секреты?
- Насколько я успел заметить, вышибающая из здорового бугая дух без единого касания и получающая в академии пропуск ты - это не "все подряд", - Джонни усмехнулся. - К тому же, даже если я начну орать на площади Креста: "Спаситель был не один, их много, и я вытираю за ними полы!", единственным итогом таких откровений станет удар дубинкой по темечку и отправление в психушку. Не забывай, что мы живем в мире, подконтрольном людям, которым крайне невыгодно разглашение всякого интересного. Поэтому информация в обществе проходит строгий контроль. Думаешь, я первый, кто узнал сокрытое? Таких много, но никого никогда не слышат.
- Не надо меня стращать историями в стиле Оруэлла, - Дзюнко чувствовала, как пошатнувшаяся после его дневной атаки холодная уверенность постепенно берет верх. Возможно, тому помогло внимательное вслушивание в рассказ молодого человека. Слушая, она всегда сосредотачивалась. Сосредотачиваясь, обретала самоконтроль.
- Да нет, - Джонни снова усмехнулся. - Тут, скорее, Хаксли. Люди в нашем обществе сыты и живы. Поэтому им плевать на то, что телевидение, пресса, радио и даже Интернет подвергнуты цензуре. Ты смотришь телевизор? На три развлекательных программы и две религиозных, оплаченных церковью, приходится две минуты выпуска новостей. Издания, в которых публикуется критика решения Синода и церкви, пропускают только совершенно беззубый материал. А попробуй зарегистрировать сайт типа сатана-точка-ком - прикроют через час. Информационное пространство давным-давно под контролем, но всем плевать. Потому что сериалов, порнухи и сплетен - завались. Так что, даже появись информация о том, что я тебе рассказал, в информационном потоке - ее сначала утопят, а потом зароют.
- Антиутопия, - хмыкнула Китами. - Ладно, черт с тобой, считай, я верю тому, что ты тут рассказал. Но теперь меня интересует более насущный вопрос: чего тебе от меня надо?
- В смысле? - не понял Джонни.
- Я уже сказала, что спать с тобой не буду. А извинения - глупый предлог. Так что тебе нужно?
- Да ничего не нужно, - он расслабленно потянулся. - Нравишься ты мне, вот и все.
Воспоминания оборвались, когда Дзюнко в очередной раз затормозила за спиной у Джонни. Выглянув за угол, молодой человек довольно хмыкнул и, не оборачиваясь, поманил ее рукой.
- Все, дошли. Дальше лестница.
Ощущая явный эффект дежа вю, Китами пошла за нырнувшим за угол Джонни и принялась подниматься по ступенькам служебной лестницы. Точно так же, как вчера в академии он вел ее на крышу школы. Только в этот раз они не спасались от гнева ее охранников, а прокрадывались на рок-оперу, представление, которое должно было начаться с минуты на минуту.
Когда Джонни принялся возиться с замком на двери черного хода, она, все еще не веря, спросила:
- Ты что, решил незаконно вломиться на представление?
- А как же, - ответил он, и замок, пиликнув, открылся. - На концерты я хожу без билета. Осенью, зимой хожу, весной и летом. Я же железнокарточный. Денег мало, и рожей не вышел.
Дзюнко неожиданно показалась крайне забавной идея тайком пролезть на рок-оперу. Возможно, в ней заговорила любившая нарушить законы и правила школьная ведьма. Возможно, это просто была юношеская любовь к хулиганству и бесшабашная склонность к риску. А может быть, все дело заключалось в парне, столь экстравагантно развлекавшем спутницу. Как ни странно, устроенная им извинительная прогулка пришлась девушке по душе. Даже та часть, в которой он нагло сказал, что Китами ему нравится. Тогда она не ответила, окатив бедолагу взглядом, способным заморозить Гольфстрим.
А сейчас они поднимались по лестнице, чтобы с самого верха, возможно, мстительно поплевывая на головы сидящим на балконе, посмотреть представление, стоившее больших денег как устроителям, так и зрителям. Посмотреть бесплатно и наедине.
- Вот оно, - Джонни, остановившийся перед сокрытым в темноте служебным ходом, снова извлек из кармана отмычку. Повозившись с замком, он осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. - Горизонт чистый.
И, открыв дверь во всю ширь, он посторонился.
- Проходи.
Дзюнко шагнула через порог и оказалась на балконе. Точнее, на обрыве. Небольшой пятачок метров в двадцать шириной не был огорожен ничем и обрывался узорчатым краем, выходившим прямиком в зрительный зал. Похоже, они вышли на крышу балкона. Под ногами сидели зрители, законно оплатившие вход. Сидели на сиденьях, которых у Джонни с Китами не было. Зато у двух зайцев была скопившаяся в углах пыль и мягкая безлампочная темнота.
