— Час на ужин у нас есть.
— Ого! Это откуда так быстро скревер долетит? Из столицы или из Майнга?
— Ты очень любопытный Вакт, иногда это опасно… поехали, я очень хочу есть.
Маани и Кинт заняли стол в уютной харчевне при гостинице, перед этим Кинт успел быстро договориться с хозяином и снять номер, а также заплатил за конюшню, фураж и услуги конюха, который увидев окровавленный тюк на заднем борту очень испугался, но Кинт его успокоил парой серебряных монет.
— Да уж, похоже, ты действительно голодная, — улыбнулся Кинт глядя как Маани уплетает тушеные овощи с мясом.
— Угу… я ведь только позавтракала.
— Я в общем–то тоже.
В харчевню вошел дежурный со станции, вероятно сменившийся, и увидев Маани расплылся в улыбке и поклонился, та в ответ кивнула, а дежурный подошел к стойке и делая заказ начал перешептываться с хозяином.
— Попробуйте пожалуйста моей наливки, — перед столом появился хозяин с подносом в руках, на котором стояло два высоких стакана с каким–то напитком, — пожалуйста, это за счет заведения.
— Благодарю, — кивнула Маани и указала глазами на стол.
— Такая честь для нас, в нашей–то дыре и такие важные… эм…
Маани так сверкнула глазами на хозяина, что тот замялся и шустро засеменил прочь от стола.
— Ты его чуть не испепелила, — засмеялся Кинт.
— Дежурный этот болтун! Деревенщина!
— Я тоже можно сказать деревенщина.
— Я заметила, улыбнулась Маани и отпила наливки, — ммм… очень неплохо, попробуй.
Кинт поднял стакан и посмотрел через него на Маани.
— Мы еще сможем увидеться? Может в Майнге?
Щеки Маани вспыхнули красным, она опустила глаза, грустно улыбнулась, затем снова, подняла взгляд на Кинта и ответила:
— С удовольствием, и в другой обстановке желательно… только…
— Постесняешься моего деревенского вида? Я могу приобрести дорогой костюм, котелок и трость…
— Не только в этом дело, кстати, костюм тебе пойдет.
— Да, у нас в терратосе не приветствуется общение молодых людей разного сословия.
— Познакомившись с тобой, даже при таких обстоятельствах, я уже жалею о подобных традициях.
— Что же тогда? — спросил Кинт, а внутри него все ликовало, от того, что Маани испытывает такие же, непонятные, но приятные чувства по отношению к нему… Что–то неуловимое, трепетное проскочило в их взглядах там, у разбитого скревера. Вот и сейчас она говорит, краснеет и смотрит на него, а он на нее… и никто не отводит взгляда.
— Это все из–за моей… эм… службы, я даже не могу оставить тебе своего адреса. Может ты… — оживилась она.
— К сожалению, я тоже, не могу оставить тебе адреса, у меня его просто нет, пока нет. Хотя… В Майнге, да! Ты можешь оставить для меня записку в Майнге. Там есть мастерская… эм… как же его… а! Мастерская Бара.
— Я знаю ее.
— Вот! Можешь оставить для меня там письмо. А хозяину скажешь, что это письмо… эм… для племянника капитана Ллодэ, и что он, то есть я, его сам вскоре навещу, да! Так и скажешь.
С улицы донесся гул и стал нарастать…
— Это за мной, — сказала Мани и положила ладонь на руку Кинта, — не провожай, пожалуйста.
— Не буду…
— До встречи.
— До встречи.
Маани легкой, пружинистой походкой быстро вышла из харчевни и растворилась в сумерках улицы. Кинт Еще долго ощущал тепло ее руки, улыбался и смотрел в оставленную открытой дверь харчевни.
— Кхм… — снова возник у стола хозяин, — может что–нибудь еще?
— Да, вашей этой наливки повторите, пожалуйста.
— Какая честь, какая честь для нашего города и моего заведения, — снова запричитал хозяин.
— Сколько это все? — показал на стол Кинт.
— Что вы, это все за счет заведения.
— Взятка должностному лицу? — Кинт нахмурился и решил подыграть, раз все так складывается.
— Нет–нет, и в мыслях не было…
— Так сколько?
— Шесть кестов серебром.
— Возьмите, — Кинт отсчитал монеты, — и вот еще что…
— Слушаю…
— Разбудите меня на рассвете, к этому времени повозка должна быть запряжена, и готов завтрак.
— Все будет сделано, можете рассчитывать на меня.
— Выполните все как следует, отмечу ваш городок в рапорте и в частности ваше заведение.
— Очень, очень буду вам признателен, да что я, весь город… А как простите, ваше имя?
— А вот это самое главное, — Кинт поманил пальцем хозяина и тот склонился над столом, — кто бы не интересовался, кто бы не спрашивал, сегодня вы никого не видели, вы поняли меня?
— Да–да, конечно…
Кинт вышел на улицу, и глядя на звездное небо выкурил трубку, Маани… буквально свалившись с неба, она разделила жизнь Кинта на до и после встречи с ней. Что–то перевернулось, изменилось… Поднявшись в комнату, Кинт закрыл дверь на засов, и лег не раздеваясь на кровать, лишь скинув сапоги, один из двух револьверов с пояса он подложил под подушку и закрыл глаза. Уже засыпая, он думал о том, что наверняка кто–то в Конинге его опознал и скорее всего будет отправлена погоня. Нет, в крупные города соваться опасно, а искать приключений в городках вроде Валтира не было ни какого желания. Что ж, от судьбы не уйдешь, похоже, теперь путь только в корпус охраны дорог… или вообще из терратоса. И если вчера, второй вариант мог бы рассматриваться, то сегодня, после встречи с Маани это совсем не вариант.
Из Валтира Кинт выехал после того, как посетил местную ратушу и предъявил головы кочевников. Получив вознаграждение по восемьдесят кестов за каждую голову, он выехал на торговый тракт, поднял воротник бушлата и пару раз хлестнул вожжами Молчуна. Дул степной ветер и было прохладно. Кинт ехал весь день, пару раз останавливался ненадолго в небольших рощицах, чтобы покормить и напоить Молчуна, ну и самому перекусить. К вечеру он догнал четверых всадников неспешно едущих по тракту, это были дорожные жандармы, возвращавшиеся с дежурства в полевой лагерь. Когда совсем стемнело, жандармы встали на ночлег в плотном кустарнике рядом с дорогой. Связали ноги коням, чтобы те далеко не разбрелись, щипая молодую траву, и развели костер. Кинт съехал с дороги и подъехал к жандармам, спрыгнул с повозки, и прихватив плетеную корзину с провизией подошел к костру.
— Разрешите присоединиться? — Кинт поставил корзину на землю.
— Ммм… я не против, — сказал один из жандармов, веселый такой здоровяк, сразу выудив из корзины Кинта бутыль с шантом, — что скажешь Крей?
Жандарм, с жетоном старшего по патрулю подошел к Кинту и сказал:
— А не сопрешь что–нибудь ночью?
— Да, бывали у нас случаи, — поддакнул жандарм не выпускающий из рук бутыль с шантом.
