Влад привычно надиктовал дежурному следователю показания и подошел к смуглому черноволосому мужчине средних лет, который был здесь за старшего.
— Борисович, ну, мы поехали? Мы свое дело сделали, злодея сдали. Что еще? А гость наш с дороги, ему отдохнуть, поди, надо.
— Ладно, отдыхайте! Можешь завтра до обеда не появляться. И ты, капитан, — после того, как Лесовой предъявил свое удостоверение, а Влад поведал о его роли в задержании «злодея», начальник признал его за своего и обращался как к равному. — Ты тоже подходи завтра, надо будет твои показания протоколом оформить.
— Приду, — понимающе кивнул Николай, и они с Владом вышли из нехорошей квартиры.
По дороге Влад попросил остановить около ночного магазина, откуда вернулся с бутылкой водки.
— Снимем стресс? — полуутвердительно спросил он у Лесового.
В ответ Николай лишь кивнул. Пусть себе снимает, если есть потребность. Сам он никакого стресса не ощутил. Но опрокинуть стаканчик-другой за компанию с дерганым, но симпатичным молодым опером можно…
…За то время, что Лесовой выпил одну рюмку, Влад успел пропустить четыре. Напряжение стало отпускать, он быстро захмелел и принялся изливать душу:
— Ты, Микола, молодец! Вовремя среагировал! Подготовка у тебя классная, сразу видно. Если бы не ты, я точно без башки бы остался! Жизнь, выходит, мне спас! Давай за тебя!
Он хлопнул еще рюмку, а Николай только пригубил из своей. Заметив это, Влад сказал с обиженным видом:
— Не хочешь? А думаешь, я хочу? Я три года назад, когда институт кончил, совсем не пил. А ведь красный диплом получил, один со всего курса! Мне предлагали остаться на кафедре, в аспирантуру поступить. Все прахом пошло… А в ментовке, если не пить, можно совсем умом тронуться. Да что тебе рассказывать, сам, наверное, знаешь.
— А чего тебя с красным дипломом вдруг в милицию занесло?
— Дурацкая история, — нахмурился Влад. — Женился я к тому времени, а сколько бы мне на кафедре платили? Копейки… Вот и подался в менты. И зря, с женой все равно разбежались, а я так и остался в милиции.
— Кто же тебе мешает назад вернуться?
— Втянулся, наверное. Да какой из меня теперь филолог? Разве что новые знания приобрел, по фене ботать научился! — Влад подрагивающей рукой наполнил рюмки, выпил не чокаясь. — Ты можешь представить: я стою на кафедре и читаю сопливым девчонкам поэзию серебряного века? Вот и я не могу. А ведь было время, сам стихи писал…
Глаза у Влада затуманились, он оперся подбородком о руку и, казалось, полностью ушел в воспоминания. Но потом встряхнулся и принялся читать нараспев:
Солнце свирепое, солнце грозящее,
Бога, в пространствах идущего,
Лицо сумасшедшее,
Солнце, сожги настоящее
Во имя грядущего,
Но помилуй прошедшее!
Он посмотрел на Николая, усмехнулся.
— Нет, это не мое, конечно. Если бы я мог написать такое, то не пил бы сейчас с тобой водку. Или пил бы не с тобой. Это Гумилев. Слышал про такого?
— Считай, что в российской милиции, кроме тебя, есть, по крайней мере, еще один человек, который слышал про Николая Степановича Гумилева, — ответил Николай, не обратив внимания на скрытую издевку. — И даже кое-что читал:
Я конквистадор в панцире железном,
Я весело преследую звезду,
Я прохожу по пропастям и безднам
И отдыхаю в радостном саду.
Как смутно в небе диком и беззвездном!
Растет туман… но я молчу и жду,
И верю, я любовь свою найду…
Я конквистадор в панцире железном.
— Ничего себе! — Влад смотрел так, как будто увидел перед собой спустившуюся с небес крылатую музу с лирой в руках. — Вот это да! Давай я тебя обниму!
Он потянулся к Николаю, но потерял равновесие и едва не свалился со стула. Правда, в последнее мгновение удержался и взял себя в руки.
— Что-то я расквасился! Вообще-то, ничего удивительного. Прошлую ночь тоже поспать не пришлось.
— Так в чем дело? — спросил Николай. — Давай ложиться.
— Нет уж! — возразил Влад. — Сначала пузырь добьем, иначе я точно не засну.
Влад выпил еще пару рюмок, и его снова потянуло на откровения.
— Знаешь, как все обрыдло! Ты вот человек заезжий, приехал и уехал, тебе наши дела побоку. А мы здесь в говне сидим по самые уши, и никому нет до нас дела… Мы, низший состав, быдло то есть, крутимся как белки в колесе, а толку чуть. Мелочь всякую берем, бытовуху щелкаем, как орешки, а чтобы влезть чуть повыше — туда только по команде, сам даже не пробуй. Я мог бы такого порассказать, но тебе это не надо. Да и мне жить хочется. А то наболтаю, потом поеду на трассу, и поминай как звали. Знаешь, сколько народа в тайге пропало? А я не хочу пропадать! Вот брошу все и пойду преподавать! Буду девчонкам Гумилева и Велимира Хлебникова читать!
Николай, до сих пор слушавший несвязный разговор охмелевшего Влада вполуха (бутылка уже почти опустела, причем Лесовой выпил едва полторы рюмки, остальное досталось гостеприимному хозяину), услышав последние слова, насторожился.
— Кто там еще пропал? — спросил он, картинно зевнув. Влад не должен был догадаться о его интересе.
Но обмануть Влада не удалось. Похоже, интуиция у него была развита не хуже, чем у самого Лесового. Из осоловевших глаз смыло хмельной туман, и он даже слегка протрезвел.
— Да никто не пропал, — он махнул рукой. — Что-то меня занесло, куда не надо. Ты меня меньше слушай, а то я спьяну такого наболтаю… Давай-ка в самом деле спать ложиться.
Глава 5
Ты влез не в свое дело…
Процедура снятия показаний под протокол заняла часа три, и к пяти часам дня Лесовой освободился. Теперь можно было уезжать в Сеймчан, но Николай решил иначе. Раз уж оказался в Магадане, то следовало использовать это обстоятельство и встретиться с местным агентом Сигизмундова, капитаном ФСБ Олегом Митрохиным. Номера его телефона у Лесового не было, зато он запомнил адрес электронной почты. Он мог бы воспользоваться встроенным в «Волгу» компьютером, но опасался, что доктор имеет возможность контролировать этот вид связи, и не хотел, чтобы тот узнал о нарушении его приказа.
От управления внутренних дел до почтамта, где имелся компьютерный зал, оказалось совсем недалеко, и Николай отправился туда. Но сначала заручился согласием Влада потерпеть его еще хотя бы один день. Тот даже обрадовался и вручил Лесовому ключи от квартиры, сказав:
— Живи сколько угодно, мне веселее будет.
