— Это точно. — Хохотнул Горский. Я что, вслух это сказал? Вон как ученики на меня косятся. Того и гляди, покусают.
— Хм, Михаил, а тебя, я смотрю, грядущее испытание не беспокоит, а? — Тихо поинтересовался я.
— Математика… фи. — Вздёрнул и без того курносый нос Горский. — Меня батюшка учит. По сравнению с прокладкой курса от Новгорода до Берлина, выпускные задачи, это такая ерунда!
— Думаешь идти на штурмана?
— Да. — Коротко, но веско ответил Михаил. Уверенно, так. Хм…
— А я вот задумываюсь о капитанском патенте. — Я поделился с новым знакомым своей идеей.
— Ну, так далеко я не загадываю, хотя мысль интересная… — Улыбнулся Горский. Он, вообще, улыбчивый парень. — Значит, встретимся в училище, а?
— Это, вряд ли. — Я развёл руками. — Я буду учиться на заочном… если сдам все выпускные на «превосходно».
— Жаль… значит, я окажусь единственным младшим на курсе. И подозреваю, что это будет некомфортно. — Вздохнул, искренне расстроившийся Горский.
— Намерен поступать в училище в этом году? — Я уважительно глянул на собеседника. Одно дело, я… с моими знаниями из «той» жизни. И совсем другое дело, привыкший к совершенно иному темпу учёбы, Михаил. Ему‑то приходится учить вдвое больше материала… а всё потому, что уровень выпускного класса, здесь совсем не соответствует уровню первого курса училища. Хочешь продолжить учёбу после гимназии? Будь добр, подтяни знания, позанимайся с репетиторами, а если не хватает денег, то поработай низовым составом в той профессии, которой решил учиться. Учеником у мастера, так сказать. Жёстко? Зато, избавляет от вала желающих получить образование «для галочки», или поступающих «абы куда приткнуться». Собственный пот и расходы на учителей живо отваживают «левых» людей. Зато остаются те, кто всерьёз решил идти по выбранной стезе. А это значит, что в стране прибавиться крепких профессионалов своего дела… куда ни глянь, одни плюсы, однако.
— Конечно, в этом! — Горячо воскликнул Горский, но поймав на себе укоряющий взгляд одного из лихорадочно листавших учебники однокашников, сбавил тон. — Я отцу пообещал, что закончу училище не позже семнадцатого дня рождения. Точнее, он поставил условие, что возьмёт меня с собой в экспедицию не раньше, чем я получу диплом.
— Ага, решил стать самым молодым штурманом на флоте? — Рассмеялся я.
— Точно. А что? — Комично нахмурился Горский. — Чем я хуже твоей сестры? Она‑то, в восемнадцать штурманом стала, да ещё и на «ките». Не знаю, получится ли у меня так же, но уж закончить штурманское раньше её, я точно смогу!
— Горский! Приготовиться Завидичу! — Выглянувший из кабинет, секретарь огласил следующего идущего «на Голгофу» и я пожал своему новому знакомому руку.
— Ни пуха, Михаил.
— К чёрту. — Тот тряхнул головой и, махнув рукой, решительно шагнул к двери.
Честно говоря, слова Горского заставили меня задуматься о вещи, которую до сих пор, я в своих планах просто упускал. Дирижабли, руны, капитанский патент… это всё замечательно. Но без команды, даже самый лучший дирижабль так и останется лишь кучей красиво собранного металла, и в воздух не поднимется. А где взять эту самую команду? Собирать с бору по сосенке, в местах типа той дыры, в которую превратился мой Меллинг? Вот уж, нет… Команда у меня будет небольшая, и не хотелось бы в один прекрасный день, отправиться вниз головой с собственного корабля, только потому, что собранные в команде проходимцы решили попиратствовать вопреки воле капитана и владельца. Хм… Значит, нужны доверенные люди. Вопрос в другом. Где их взять?
Ответ один. Искать. Благо, время у меня ещё есть, и немало.
— Завидич! Приготовиться Колычеву.
Пора. Моя очередь.
— Кирилл Завидич… ваши документы, пожалуйста. — Бросив на меня короткий взгляд, приказал директор, он же Глава комиссии, обширный господин в чёрном вицмундире. Ухоженные усы, седая, тщательно расчёсанная раздвоенная борода, высокий лоб и усталый взгляд над стёклами пенсне. Ну, прямо образец достойного директора уважаемого учебного заведения… середины прошлого столетия. Впрочем, о чём я? Он и есть такой директор. Разве что, во времени немного заблудился. Лет так на шестьдесят…
— Кирилл, почему вы не форме? — Раздалось кряканье слева от директора. Издавал его невзрачный тип в таком же чёрном вицмундире, что и Глава комиссии, только шитьё на лацканах было не серебряным, а золотым. Представитель комитета Попечения учебных заведений, должно быть…
— Я не являюсь учащимся этой гимназии. Был на домашнем обучении. — Ровно ответил я.
— Домашний мальчик, а? — Прищурился комитетчик, почему‑то глянув на меня с явной неприязнью. — Что ж, посмотрим, чему вы смогли научиться, не отрываясь от материной юбки.
Сказал бы я тебе о материной юбке, глиста в кителе, так ведь не выдержишь, развалишься…
— Могу я взять билет? — Повернувшись к директору, начисто игнорирую представителя комитета. Глава комиссии, бросив короткий взгляд на соседа справа, пухленького господина в штатском, лениво следившим за происходящим, получил от него не менее ленивый, едва заметный кивок, и повернулся ко мне.
— Прошу, Кирилл Миронович. — Нарочито вежливо проговорил директор, указывая на лежащие на столе листы с заданиями… перевёрнутые, разумеется. Поблагодарив, беру листок и отправляюсь за парту… Четыре задания и один вопрос, на который нужно будет ответить устно.
На то, чтобы выполнить письменную часть у меня ушло двадцать две минуты, ровно. И я оказался не единственным таким… живчиком. Горский явно уже закончил со своим билетом, и теперь лениво пялился в окно, за которым торжествовало наступающее лето. Но весна пока не сдаётся. Хоть уже и конец мая, но холодный речной ветер и то и дело хмурящееся небо настойчиво не рекомендуют появляться на улице без плаща и зонта.
А нет, решил идти «сдаваться». Я проводил взглядом поднявшегося из‑за парты Михаила… что ж. Я тоже не буду терять времени. Пойду за ним.
Это было верное решение. Чёртов комитетчик промурыжил меня добрых двадцать минут, бомбардируя дополнительными вопросами, пока билет вдруг не оказался в руках толстячка, который, всё с тем же ленивым видом, не обращая никакого внимания на обжигающие взгляды и кривящиеся в шипении губы комитетчика, вывел на моём билете и в табеле «превосходно» за устную часть ответа. Приколол билет к листу с моей работой и поднял на меня взгляд.
— Результаты письменной части узнаете после обеда. И… спасибо, Кирилл Миронович, порадовали старика. Отменное понимание материала… порадовали, да… Ну, ступайте.
