— Как дела?
— Мне уже лучше, Слепой! — бодро отрапортовал Дитрих.
— Вижу, вижу. Я хочу вас накормить горячим и не желаю слышать возражения.
— И не услышите! Я голоден, как зверь!
— Водочки тоже предложу. За победу.
— Э, я не…
— Чисто символически. От радиации.
Кроме прочей добычи, нам досталось несколько бутылок дешёвой водки, наверняка паршивой. Мародёры любят хмельное не больше иных сталкеров, просто зачастую у них не случается более качественного средства против радиации, вот и глушат всякую дрянь. Им просто-напросто приходится употреблять — поскольку они то и дело вынуждены укрываться в таких местах, куда честный сталкер не полезет. А такие места, само собой, зачастую «фонят». Не уверен, что правда, но слыхал такое: у блатных появилось жаргонное выражение: «сквозняк», это значит — повышенный радиационный фон. Мол, не стой на сквозняке, простудишься. Или так: простыл на сквозняке — выпей водочки.
Словом, я залил кипятком брикеты лапши и вытащил из поклажи пакетики растворимого кофе. Гадость, конечно, этому пойлу далеко до настоящего кофе, да и традиционный энергетик в баночках тоже получше будет, но кофе — моя слабость. Чуть позже явились Костик с Пашей, им тоже выдал по порции. Водки выпили вместе — как я и ожидал, оказалась дешевка, фуфло. Но градусы в порядке, а в нашем деле это важный момент. Смерть радионуклидам!
— Я не его видел в распадке, где кости, — задумчиво проговорил Угольщик, перемешивая лапшу. — Тот был роста небольшого, но плотный, кругленький такой, я точно разглядел. И плечи широкие. А Чингачгук долговязый, тощий. Нет, не он.
— А где вы оставили нашего Васю?
— Кореец обещал постеречь, пока мы решим, куда его девать, — объяснил Паша. — Шлепнуть, конечно, было бы проще… но я его понимаю, Васю-то. Я бы тоже так — если бы кого заподозрил, что из-за него Сапог помер, я бы его в «мясорубку»…
Паша стал есть, а у Вандемейера пискнул КПК.
— Сообщение Головина, — с набитым ртом пояснил рыжий, — сейчас прочту… угу… угу… йа… Объект в долине Костей брошен.
— Долина Костей? Хорошее название. — Мне в самом деле понравилось. Атмосферно звучит. Как проспект Тракторостроителей — сказал, и сразу ясно, о каком месте идет речь, воображение мгновенно рисует пейзаж.
— Надо же как-то назвать это место. Очень долго говорить — «та самая долинка, в которой…». Долина Костей — короче. Там была… э… радиостанция, предназначенная для усиления сигнала. Такая вполне могла быть использована как «глушилка», да, Слепой, да, но оборудовали её совсем недавно, в конце прошлого века. Против спутникового сигнала не годится в любом случае. Сейчас оборудование демонтировано, объект не считается законсервированным, его списали. Так что ничего интересного. И ещё профессор снова зовет в гости, предлагает прислать вертолёт.
— Зачем вы ему, Вандемейер? Что-то он очень уж назойливо вас зовет.
— Наверное, хочет подобней узнать, чем именно я занимаюсь.
— А разве вы скрываете? — Странно. Мне-то Дитрих ничего не говорил насчет конфиденциальности.
— Нет, конечно, не скрываю… Просто нормальному человеку моя работа у Взыскующих представляется… ну, скажем, несерьезной. Не верит Головин, что я занят счислением ангелов.
— Бо нормальному вченому яноглив личыты западло, — вставил с набитым ртом Костик.
— А, это я понимаю. Действительно, глупо как-то звучит. Да вы ешьте, Вандемейер, ешьте. Что-то вы плохо выглядите.
— У меня сложилось впечатление, что профессор Головин — отъявленный скептик и полагает, что счисление ангелов — ширма, прикрытие, а на самом деле у меня другая миссия. Будет расспрашивать, выведывать.
— Ага, поэтому вы не хотите на Янтарь!
— Ну, в общем, да… — промямлил Вандемейер. — Но придется принять его предложение. У меня заканчиваются медикаменты, он обещает помочь. Мне в самом деле стало хуже… Не рассчитал, взял маловато… придется воспользоваться лекарствами, которые предлагает Головин.
Я догадался: Дитриху страшно не хочется показываться на глаза коллегам и объяснять, что нанялся к религиозным фантикам на туфтовую работу. Как дитя милое. Ему же платят! Так чего здесь зазорного?
Ничего, Вандемейер! Вы отправьте сообщение, что на ваш лагерь напали уголовники и вы взяли пленного. Вот и Чингачгука сбудем с рук, а? Они вам про исследования, а вы в ответ — про беззаконие в нашей дикой стране, а? Ну, чтобы разговор поддержать. Так и отобьётесь.
— Хорошо, Слепой. — Вандемейер выдал бледную улыбку. — Это остроумно.
После этого учёный принялся за лапшу, а я глядел на него, как заботливая мамаша на непослушного сынишку, который промочил ноги и только теперь согласился сменить обувь. А ещё я подумал, что мне придется слетать на пару с Дитрихом — выручать его, когда рыжий по своей дурацкой привычке сцепится с учёными или военными сталкерами… Не подумайте, что этот задира был мне дорог, просто он ведь ценный работодатель, так? Я ведь логично излагаю, да?
Рандеву назначили на двенадцать ноль-ноль. Шагать на своих двоих Вася был не в состоянии, и Кореец взялся лично тащить носилки с пленным вождем краснокожих. Сталкер, по-моему, чувствовал неловкость из-за того, что мы управились с бандой без его помощи, так что всячески старался оказаться полезным. Костик, по всеобщему согласию, остался в лагере, чтобы реализовать наши трофеи — оружие, ПДА и снаряжение убитых бандюков. Имелось ещё одно соображение: хотя мы с Вандемейером пребывали на территории Зоны легально, но мое оружие всё-таки оставалось незаконным, так что встречать вертолёт мы пошли с казенными «макаровыми», да я ещё прихватил самый плохонький обрез — чтобы не возникало лишних вопросов, с чем на нас напали индейцы. Ствол подлежит сдаче органам — бонус к Чингачкуку.
Все, разумеется, понимают, что трофеев у нас должно быть больше, но приличия мы соблюдем. Вот вам бандит, вот его оружие. Кроме того, на Свалке с пистолетиком довольно неуютно, а ведь неизвестно, сколько придется ждать вертолёта. Ну а остальное снаряжение мы сбросили Костику, чтобы лишнее реализовал, а за нашим кровным присматривал. В нашей социальной страте не принято воровать у своих, но тем не менее лучше, когда вещички под присмотром.
Словом, к одиннадцати мы с ребятами из лагеря притащили носилки на ровную площадку, распрощались и стали ждать.
Я с дробовиком взобрался на бетонные плиты, складированные невесть в какие времена для невесть какого строительства. Среди таких плит мы играли в детстве… Бегали с деревянными автоматами, петляли среди штабелей и страшно радовались, когда удавалось высмотреть «врага» сквозь цилиндрические отверстия в бетоне.
