Впрочем, сержант ни к чему придираться не стал, лишь рутинно проверил прописку и вернул паспорт с извинениями. Однако было поздно – остатки душевного равновесия покинули Снегова. Спускаясь на эскалаторе, он, не скрываясь, вертел головой, запоминая всех и вся. Время было вечернее, пассажиров немного, так что задача существенно облегчалась. Его уже мало волновала вероятность того, что гипотетические преследователи поймут – слежка обнаружена.
К концу спуска Снегов несколько успокоился – никаких подозрительных личностей замечено не было. Немногочисленные пассажиры не проявляли к нему ни малейшего внимания, он не увидел ни одного изучающего взгляда, бросаемого загадочными гражданами в шляпах и черных очках, и вообще, среди народа мало кто мог претендовать на роль ищеек Ордена. Большую часть спускавшихся составляли подростки и пожилые женщины, не представлявшие никакой опасности. Снегов лишь однажды задержал взгляд, внимательно рассмотрел невысокого старичка с некрасивой, какой-то клочковатой бородой – он показался смутно знакомым. Однако подозревать его было смешно: в то, что преследователи воспользуются подобным гримом, не верилось.
Выйдя на платформу, он встал в ее начале, дабы сесть в хвостовой вагон. Отсюда ему будет ближе добираться на другую ветку при пересадке. В туннеле как раз показались огни подъезжающего поезда. Оглянувшись, он с удивлением увидел, что старичок стоит за его спиной, метрах в десяти, прямо посреди станции, и буквально давит буравящим взглядом. И только поймав его взгляд, Снегов отчетливо вспомнил, где видел этого пожилого мужчину. Это было давно, координатор тогда был не координатором, а простым работником отдела кадров. Он оформлял документы этому сотруднику: годы стерли из памяти фамилию, но осталось главное, он вспомнил, что перед ним боевой сенс – сильный телекинетик. Снегов все понял в одно мгновение и даже почти успел напрячь мышцы, чтобы одним броском укрыться от сверлящего взгляда.
Не успел.
Мощнейший бесконтактный удар вышвырнул его на полотно, прямо перед мчащимся поездом. Немногочисленные свидетели уверенно заявили, что это было самоубийство, подтверждая тем самым данные записи с камеры слежения.
Тюрьма Ордена, или, как ее обычно называли, – замок, была устроена очень просто. Скромный надземный комплекс всем окружающим представлялся складом ядохимикатов, переживающим не лучшие времена. Это, собственно говоря, были только подступы к замку. Периметр защищала обветшавшая бетонная стена, несколько охранников следили за местностью, но так, небрежно, спустя рукава, – от них многого не требовали, строгий режим обеспечивали другие люди. Некоторые фермеры в свое время пытались разжиться здесь пестицидами по дешевке, или, говоря проще, – стырить, вступив в сговор с сотрудниками, но понимания не встретили. Неудивительно.
Вертикальная шахта, замаскированная складским зданием, тянулась на глубину сорок метров, далее от нее расходились пять радиальных коридоров с камерами, в конце объединенными кольцевой галереей, так что в плане подземный комплекс напоминал огромное тележное колесо, осложненное побочными ответвлениями с комнатами охраны, пищеблоком и помещениями технического назначения.
Бровкин, будучи постоянным клиентом этого учреждения, из мелких фактов, подмеченных за все свои посещения, давно сложил общую картину системы охраны. Кроме того, неравнодушно относясь к замку, он в свободное от отсидок время сумел в древнем архиве найти проект тюрьмы. Его исполнение явно прошло с отклонениями, кроме того, впоследствии случались переделки, но общее представление схема давала. Более современные документы увидеть не удалось – секретность. Впрочем, учитывая разгильдяйское отношение сотрудников Ордена к требованиям режима, не исключено, что существует отдел, где в подобные схемы пирожки заворачивают, и Чапаю просто не повезло туда попасть. Приходится довольствоваться тем, что есть.
Спрятавшись в дверной нише, Бровкин внимательно прислушался, отчетливо различил шум тележки разносчика, доносящийся со стороны кольцевого коридора. Судя по всему, он пока далеко, скорее следует опасаться патруля, монотонно шествовавшего по кругу. Но его рыцарь как раз не слишком опасался: путь их неблизкий, да и бродят они больше для ритуала, при этом картинно чеканя шаг. Грохот их дебильных подкованных ботинок он услышит заранее и успеет укрыться. На каждом шагу караульных тут не встретишь – замок берегли не они. Да и к чему излишние строгости, ведь, по сути дела, здесь ситуация подводной лодки – куда ты с нее денешься? Выход, правда, был – центральная шахта с ее лифтом, но вот ее как раз и охраняли с немалой тщательностью.
Чапай без помех добрался до начала коридора, перегороженного решеткой из вертикальных штырей, сверкавших отполированной нержавеющей сталью. Здесь ему понадобилась туалетная бумага. Нет, он не стал ее использовать по прямому назначению: не время, да и не место – просто прутья находились под напряжением. Бровкин однажды из любопытства толкнул на них одного излишне занудного охранника, не дождавшись подъема решетки. Тот уцелел, не заработав даже ожогов, так, немного подергался, ему только на пользу пошло. Благодаря этому случаю рыцарь знал, что напряжение здесь невысокое, что позволяло обойтись простейшим диэлектриком.
Тщательно обмотав бумагой пару соседствующих прутьев, он понадеялся, что эта примитивная изоляция его защитит. Хотя напряжение и невысокое, но будет неприятно, если тебя начнет колбасить прямо между штырями. Так и застрять недолго – а сердце не железное, длительного воздействия электричества не перенесет. Помимо бумаги Чапай полагался на одежду: он напялил три пары штанов, две рубашки и свитер. Все было чистое и сухое, а, значит, тоже обладало высокими диэлектрическими свойствами.
Надежно обмотав ладони майками, он уцепился в прутья, поднатужился, затрещал суставами, возмущающимися против столь жуткой нагрузки. Чапай не был хлюпиком, а последние месяцы ежедневно развивал группы мышц, способные работать в такой ситуации. Такая зарядка даром не прошла – прутья поддались. Поменяв положение, он уперся в один плечом, двумя руками надавил на второй, тот согнулся еще больше. Этого вполне хватит: хотя комплекция рыцаря и была несколько округленной, но в целом габариты скромненькие, так что пролезть можно. Поправив сбившуюся бумагу, он протиснулся на другую сторону, так и не испытав на своей шкуре, насколько высокое здесь напряжение.
Сняв туфли, он в носках бесшумно пробрался мимо мощных дверей, за которыми располагалась лифтовая площадка и комната охраны с десятком вооруженных спецназовцев. Если они заметят рыцаря, то так его отметелят, что яд уже не понадобится. Так же бесшумно миновав стену пищеблока, он замер возле неприметной двери, выводившей на запасную лестницу. Однажды, когда Чапая в очередной раз выпускали на волю, она оказалась открытой, и, хотя увидеть удалось только часть помещения, ему этого вполне хватило. Единственное, в чем оставалась загвоздка, так это охранники. Рыцарь знал, что они там есть, но вот о количестве остается судить только приблизительно. Учитывая, что главную дверь можно открыть только из центра управления, их не должно быть много. Один, максимум три человека. Начальник тюрьмы не был похож на мнительного параноика, сомнительно, что он поставит там двадцать воинов.
