Безошибочно пройдя к стене пристройки, он остановился перед прислоненной зачем-то к ней шеренгой ржавых полуторадюймовых труб. Осторожно, стараясь не зазвенеть металлом, выбрал самую подходящую, после чего направился на исходную позицию. При каждом шаге Чапай ощупывал ступней землю – здесь хватало битого стекла и разных острых железяк, не хотелось повредить ноги. Правда, при разбеге о безопасности придется забыть, но с этим следует смириться.
Добравшись до удобного места, Бровкин выставил перед собой импровизированный шест и, примерившись, бросился вперед. Перед самой стеной вбил трубу в землю, улетел ввысь, промчавшись в считаных сантиметрах от спирали колючей проволоки. Администрация не решилась поставить шестиметровый забор – для склада ядохимикатов это уж слишком. Теперь эта маскировка сыграла на руку беглецу.
Приземление вышло удачным – он угодил в молодые заросли ясеня. Ломающиеся ветки смягчили падение, тут же вскочив, Чапай бодро потрусил в сторону темнеющего в отдалении леска. Он не сомневался, что система сигнализации зафиксировала нарушение периметра. Но пока неповоротливая охрана, не привыкшая к подобным инцидентам, сообразит, что к чему, он должен успеть удалиться на приличное расстояние. Рыцарь не видел в замке служебных собак, но это не означало, что их нет. Ищейка его выследит быстро – голому беглецу не уйти от обутых и вооруженных преследователей. Пока они в растерянности, следует оторваться как можно дальше. Бровкин знал, что в четырех километрах от замка протекает большая река. Хотя в сентябре вода далеко не комфортная, он сможет продержаться в ней не менее двух часов, уплыв на приличное расстояние и сбив погоню со следа.
План простой, но эффективный.
Антон Малинин, более известный в определенных кругах как Ягода, нервничал. Стемнело, а он так и не добрался до съемочной площадки. Более того, он вообще не мог определить, где же сейчас находится. Дорога чем дальше, тем становилась уже и расхлябаннее, то и дело по ветровому стеклу хлестали ветки. Нет, он явно заблудился и, что самое обидное, развернуться здесь было негде, оставалось переться дальше. Сдавать назад не хотелось – слишком далеко возвращаться, да и в темноте ехать подобным образом будет трудновато.
Самое обидное, что Пашка не реагировал на вызовы. Антон знал, что режиссер никогда не отвечает на звонки, если идет съемка. А раз так, то ребята явно начали без Ягоды. Оставалось надеяться, что они занимаются маловажными эпизодами, где можно обойтись без такой звезды, как Малинин. Но все равно обидно: он любил не только сниматься, но и наблюдать за игрой других актеров. Кроме того, Пашка обещал, что будут три весьма аппетитных дебютанта, а новичков Антон любил.
Проклиная взбалмошного режиссера, вздумавшего снимать очередной хит в старом здании профилактория для алкоголиков, Антон уже собрался было сдавать назад, пусть даже на это уйдет больше часа, как вдруг в свете фар показался голый мужчина. Малинин ударил по тормозам, облегченно вздохнул. Он все же не ошибся – это именно та дорога. Хотя Паша явно превзошел самого себя, поставив встречать опоздавших голого актера.
Приглядевшись, он понял, что видит перед собой одного из дебютантов. Более того, этого мужчину он не помнил вообще, так что вряд ли они сталкивались прежде на своих тусовках. Полный новичок, причем новичок интересный. Невысокий, полноватый, с простецким лицом, немолодой, но явно не стандартный дядя. Твердый взгляд полностью уверенного в себе человека, гипертрофированные бугры плеч, да и остальная мускулатура не подкачала, просто ее сильно портила жировая прослойка. Немножко диеты не помешает, да и кожа излишне бледная, белее сметаны, тут явно не обойтись без ультрафиолета. А уж бородка и вовсе ему не идет.
Антон сокрушенно покачал головой – такой интересный мужчина и так себя запустил. Раскрыв дверцу, он воскликнул:
– Красавчик, и где тут съемки?
Актер ничего не ответил, продолжая приближаться к машине. Ягода, чувствуя себя все более неуверенно, поспешно пояснил:
– Где здесь фильм снимают?
– Какой именно? – вежливо поинтересовался незнакомец.
– Так тут несколько снимают? – удивился Антон. – Надо же, какое популярное место! Да еще и на ночь глядя! Мне нужен Пашка Поддубный, фильм «Голубая зона». Сладенький, а ты что, разве не оттуда?
– Не оттуда, – как-то зловеще процедил актер и только тут Ягода разглядел, что он босой.
Если нудизм еще можно было объяснить причудой творческой натуры, участвующей в съемках порнофильма о мужской любви в суровых условиях пенитенциарного учреждения, то отсутствие обуви в это не вписывалось. Камни, колючки, острые ветки… Хотя некоторым это может очень даже понравиться. Антон собрался было поинтересоваться у актера отношением к садомазохизму, но не успел – подошедший мужчина без замаха вбил ему в ноздри два пальца.
Малинин к садомазо относился очень даже положительно, но не до такой же степени! Боль была просто оглушающей, слезы не просто полились, они буквально брызнули. Мыча и давясь соплями, Антон, подчиняясь уверенному движению жестокой руки, выбрался из машины. Незнакомец с кряканьем заехал ему в лоб, высвободив застрявшие пальцы. Ягода рухнул на колени, не видя ничего из-за потоков слез и фейерверка искр. Откуда-то очень издалека до него доносился зловеще-возмущенный голос страшного человека:
– Я тебе прямо здесь голубую зону устрою! Молись, пидор, времени у тебя осталось немного, сейчас я тебя отремонтирую!
Несмотря на шок после столь сокрушаительного удара, Антон прекрасно понимал, что слово «ремонт» в данном контексте обещает ему немало неприятных испытаний. Собственно говоря, эти испытания уже начались – его нос превратился в сплошную зону мучительной боли, выплескивавшую потоки кровавых соплей. Он понимал, что вряд ли останется в живых, если немедленно не предпримет хоть что-то для своего спасения.
Чапай тем временем без дела не стоял, медленно обойдя свою жертву, он отвесил по копчику столь мощный пинок, что Антона бросило вперед, и он, едва успев выставить руки, рухнул на корточки.
– Сейчас я тебе докажу все неудобства твоей любимой позы, так сказать, выработаю отрицательные ассоциации, – прояснил рыцарь свою мотивацию и отвесил новый пинок, гораздо щедрее прежнего.
Антон с воем отлетел на пару шагов, зарывшись лицом в придорожную траву. Боль в копчике была настолько оглушающей, что он сразу позабыл про нос. Чапай не собирался останавливаться на достигнутом, шагнул вперед, намереваясь продолжить экзекуцию, и тут же с воем запрыгал на одной ноге – ступню пронзил острый сучок.
Ягода понял, что судьба дает ему последний шанс, и, не раздумывая ни мгновения, рванул в кусты прямо на четвереньках. Уже приподнявшись, он заверещал от ужаса, расслышав за спиной гневный рев мучителя:
