Внезапно она очутилась в ночи под звёздным небом. Повернуть голову не удавалось, судя по всему, это была картинка от Сэйхо. Таких звёзд рыжеволосая не видела давно, это явно было не городское небо… вообще не европейское. Кожа чувствовала приятный тёплый ветерок, где‑то редко журчали ночные насекомые… В музыку природы естественно вошли звуки цитры, создавая чудесную плавную переливающуюся мелодию. Через минуту мягкий женский голос, который Ева уже знала, запел песню на незнакомом рыжеволосой языке драконоподобных… и от такого сочетания языка и голоса действительно рождалось неземное чувство единства с чем‑то неуничтожимым… Все слова были понятны благодаря прямой связи с драконом, а поэзия действительно впечатляла, такого рыжеволосая не слышала в современной культуре… через сознание Сэйхо незнакомый язык словно рисовал то, о чём пела Эйса — непобедимое, стоящее за гранью первородного хаоса и ведущее своих детей вперёд.
Ночь лунная восходит
К трону звёздного огня.
Первобытная природа
Обнимает нас, любя…
Ветер колыхает травы,
Свежесть в разум принося.
В небе звёздочки зажгутся,
Ковш Медведицы Большой…
Чувства новые проснуться
В голове твоей пустой
Вновь свободен словно ветер,
Ты летишь куда‑то вдаль
Сохрани Природу эту,
Ни о чём не унывай.
Знай, с тобою моя воля,
Тьма не сможет сердце взять…
Ты свободен и достоин,
Чтобы сам собою стать…
Пусть любовь хранит во веке
То, чего нельзя отнять…
Мы это, словно дети
Будем петь и объяснять…
Ева расхохоталась. Совершенно не ко времени, не к месту.
— Я думала, ты будешь исцелять себя, а ты решил вспомнить старые народные песни? — поинтересовалась она.
Её смех сложно было назвать нормальным. Она смеялась громко, заливисто, до слёз, до боли в щеках, до нехватки воздуха в лёгких, и по совершенно несмешному поводу.
От Сэйхо пришёл непонятный образ… через секунду рыжеволосая поняла, что это аналог улыбки.
— Это не народная песня. Это Эйса сочинила в ту ночь, когда я родился… А потом они с мастером Чжаном состязались в музыкальном поединке… это было очень интересно слушать… Знаешь, после второго появления Алоглазого, в квартире Рэйко, я чувствовал, что мне конец… и шансов нет. Это… подобно тому, как падать в пропасть. А теперь, я вдруг вспомнил эту песню… не знаю, надолго ли, но появилась надежда. Давным — давно меня не раздирали ни ярость Алоглазого, ни вина за то, чего не поправить, ни попытки спрятаться от врагов подальше… можно ли вернуться к этому состоянию? Я думаю, этому меня пыталась научить Эйса… нечто единое, что было до того, как я родился… я думаю это то, о чём она говорила и то, что выгравировано у меня на мече.
Дракон шумно вдохнул новую порцию воздуха, мягко отпуская сознание рыжеволосой.
— Мне нужно отдохнуть какое‑то время… моё тело регенерируется само.
Ведь однажды видеть мне самому довелось,
Как судьбу юной пешки пустили они под откос,
Как я сам сыграл странной этой власти роль,
Выданную сверху мне, как текст спектакля сырой…
YellowDragon
— Не могу связаться с Рейко, — сообщил оператор, — Её квартира находилась в эпицентре разрушения. Боюсь, мы остались без спеца по сигмафинам.
— ЧТО!? — Рэку едва сдержался, чтобы не сказать это вслух, — Еще раз, и по порядку. Какого разрушения?
— А ты думал, почему мы с тобой остались в такой интимной обстановке? Вчера, с самого утра, из‑под земли попёрли гигантские насекомые. Словно арахниды Хайнлайна. Пёрли и пёрли, пёрли и пёрли. Военные просто не успевали их убивать. Кобаи и Стальной Ангел с ног сбились, вынося этих тварей.
— Иии? — спросил Рэку, — Не верю, что Рейко могла так легко дать себя убить каким‑то насекомым…
— Чего ты хочешь? — возмутился опрератор, — Она же учёная, а не махо — сёдзё!
— Тело кто‑нибудь видел? — прямо спросил агент, не прекращая наблюдать за улицей. Его слова не были попыткой отрицать случившуюся трагедию: скорее практическим опытом, не позволявшим считать человека мертвым, если не видел тела.
— Эти твари жрут тела. Это раз. Два заключается в том, что дом Рейко находился в эпицентре боя, а вторая атака началась внезапно, с самого утра.
— Отставить панику, сержант, — даже через нейронную связь слышался холод в голосе агента, — Потому как сейчас ты старательно себя накручиваешь, хотя особых оснований для уверенности, что она мертва, у тебя нет. Поэтому успокойся… По крайней мере, пока таковые не появятся.
— Я не стараюсь развести панику, я просто морально готовлю вас к тому, что самой вероятной причиной, по которой я не могу дозвониться до Рейко, является её гибель. У нас тут настоящий инсектоидный Ад.
Рэку пожал плечами, хотя Сайто никак не мог видеть его. В смерть Рейко он не верил. Слишком давно и хорошо он знал ее, чтобы поверить, что она так легко дала себя убить. Но делиться своими предположениями он не стал, благо, в зоне наблюдения появились два новых объекта…
— Отец Финелла! — голос сестры Марии жёстко вклинился в размышления кардинала. Она почти бежала, буквально таща за собой абсолютно седую девочку лет тринадцати. Явилась, не прошло и десятка минут.
— Мария, — кивнул девушке Чезаре, после чего вопросительно посмотрел на ее спутницу. В его взгляде ясно читались два вопроса: 'Откуда это взялось?' и 'Можно ли ей доверять?'.
— Он не похож на того, кто может убить чёрта, — высказала своё мнение девочка. Резко выпрыгнув прямо перед послушницей, она ткнула свою подругу пальцем в грудь, — Сдаётся мне, ты меня обманываешь. А?
— Это Лили, — Марии пришлось наклонить торс вбок, чтобы иметь возможность встретиться с Чезаре взглядом, — Не знаю как, но она связана со Вторым Пришествием.
— Она не похожа на ту, кто может быть связана со Вторым Пришествием, — в тон Лили заметил священник.
— Ну и чёрт бы с вами, — легкомысленно ответила Лили, после чего на её лице появилось прозрение, — О! А пойдёмте к чёрту?! — спросила она, повернувшись к Чезаре, совершив зачем‑то полных полтора оборота на пятке.
— G‑Tech собиралась её передать церкви, — хмуро пояснила Мария, — Я выкрала её с поезда.
Чезаре не стал высказывать свое мнение по поводу ее представления об 'осторожности и осмотрительности', лишь спросив:
— Надеюсь, тебя никто не опознал?
— Конечно, нет, — фыркнула девушка, — Что я, дура, что ли?
— Никаких живых свидетелей, — бодро заявила Лили, вновь крутанулась на одной ноге, а затем склонила голову на бок и сложила руки за спиной, — Ну, так что, мы идём к чёрту?
