— Надеюсь, тебя никто не опознал?
— Конечно, нет, — фыркнула девушка, — Что я, дура, что ли?
— Никаких живых свидетелей, — бодро заявила Лили, вновь крутанулась на одной ноге, а затем склонила голову на бок и сложила руки за спиной, — Ну, так что, мы идём к чёрту?
— В последнее время к чертям здесь не требуется идти: они приходят сами, — проворчал Чезаре, бросив короткий предостерегающий взгляд на Марию. Скорее всего, она уже почувствовала шкатулку, — а возможно, и больверк; однако он надеялся, что она поймет, что этой Лили кардинал доверял как самому себе. То есть, не доверял ни на грош.
— Здорово!!! — в конце слова голос девочки чуть было не сорвался на визг. Прижав кулачки к подбородку, Лили начала качаться на месте, — Скоро — скоро — скоро будет чёрт, настоящий чёрт. Если мы не идём к чёрту, значит, чёрт пойдёт к нам. Как Магомет к горе!
— Она была пленницей G‑Tech, — хмуро сказала Мария, — Они держали её в наморднике и кандалах. В железных кандалах. Если бы не мой калибур, я бы ни в жизнь не смогла вытащить её.
— И кажется, я их понимаю… — желчно усмехнулся Чезаре, покосившись на разбушевавшуюся Лили. Он порадовался, что шкатулка спрятана: если бы Лили видела шкатулку и знала, зачем она нужна, она наверняка попыталась бы открыть ее…
— Как ты узнала о ней? — спросил он, — Снова больверк отца Риоджи?
— Я дежурила сегодня ночью на вокзале, дожидаясь Риоджу. Мне было очень интересно, зачем кому‑то, обладающему средствами церкви, пользоваться поездом. Я думала, что груз будет огромным… и я была очень удивлена, увидев один грузовой вагон, — Мария небрежно фыркнула, закатив глаза, — Как будто я грузовых вагонов никогда не видела. У этого была самая настоящая броня.
— Но при этом, похоже, сравнительно небольшая охрана? — заметил кардинал, — Раз ты сумела отбить ее в одиночку.
— Ну — у… не совсем в одиночку, — девушка потупила взгляд. Если даже она и хотела продолжить, ей этого всё равно не позволили.
— Я ей помогла! — тоненько, на высокой, почти истеричной ноте, добавила Лили, продемонстрировав свои длинные, размером почти с фалангу пальца, ногти. Чезаре приподнял бровь, но продолжать допытываться не стал. В конце концов, седая тринадцатилетняя девочка, связанная со Вторым Пришествием, раскидала охрану G‑Tech, — совершенно обычное дело. Каждодневное, можно сказать…
— А что сам Риоджа? — поинтересовался кардинал.
Послушница, пользуясь тем, что стоит за спиной Лили, взглядом показала на свою спутницу, которая отчего‑то заинтересовалась фонарным столбом и, ссутулившись, смотрела на него, медленно покачиваясь из стороны в сторону, позволяя своим рукам болтаться, словно макаронины, и напевала 'Twinkle twinkle little star' себе под нос.
— Понятно, — кивнул Чезаре, — Значит, эта ниточка обрублена, поскольку, как я подозреваю, об участниках заговора его никто не расспросил…
Это не было вопросом: он был уверен, что не в их характере прибегать к 'более жестким' методам добывания информации. Марии для этого недоставало жестокости, а Лили — сдержанности.
— И о том, зачем ты им понадобилась, ты, разумеется, также не знаешь?.. — спросил кардинал, посмотрев на девочку.
— Twinkle twinkle… — пропела было та, но неожиданно замолкла и со всех ног бросилась к фонарному столбу. Впившись своими ногтями в чугун, словно тот был мягкой глиной, она начала быстро карабкаться на фонарь, словно обезьянка на дерево, обхватывая столб обеими ногами.
— Нда, — скептически заметил Чезаре, глядя ей вслед, — Если она будет столь мастерски прятаться и смешиваться с толпой, мы сможем о — о-очень долго скрывать ее от G‑Tech…
— Лили, стой! — послушница явно не разделяла пофигизма кардинала, а потому тут же бросилась вслед за девочкой и, схватив ту за ноги, попыталась стащить её обратно на грешную землю. Лили буквально ногтями вцепилась в столб, на котором медленно, но верно начали появляться следы от её ногтей. Чезаре пожал плечами, но все же стал помогать. С его точки зрения, поскольку вести себя тихо эта девчонка, похоже, была неспособна в принципе, лучше было бы воспользоваться случаем, чтобы втайне от нее передать Марии сигмафины и вкратце объяснить ситуацию…
— Ватикан — слишком маленькое государство, чтобы тут такие выходки могли пройти незамеченными, — мрачно покачал головой Чезаре, — Нужно или как‑то перевезти тебя хотя бы в Италию, или что‑то сделать с твоим поведением.
Оба варианта казались ему весьма трудноосуществимыми…
— Пустите меня, я есть хочу! — кричала девочка, вырываясь из рук священнослужителей, — Дайте мне лампочку. Она яркая, она горячая, она вкусная! Огонь — огонь — огонь — огонь!
— Кажется, проще будет пустить ее к этой лампочке… — заметил Чезаре, — Потому как нам явно не стоит привлекать к себе излишнее внимание, а с таким голосом она сделает это непременно… Нда, кажется, она и в итальянской части Рима не затеряется…
— Да зачем ей дались эти лампочки? — Мария принимала посильное участие в удерживании девчушки, — Лили, мы тебя накормим. Вкусно… — её лицо озарилось светом неожиданной идеи, — Вкусной острой едой. Настоящий огонь. Реку выпьешь, чтобы потушить её.
Сопротивление прекратилось. Лили обвисла на руках священнослужителей и внимательно посмотрела на Марию.
— Реку говоришь? Хочу реку. Хочу — хочу!
— Увы, мало информации, — пожал плечами Чезаре, — Но в одном я уверен: простому человеку G‑Tech не придавали бы столько значения. Значит, она как минимум амагус, а скорее нечто большее. Нечто неизвестное нам. И, вполне возможно, нужда в огне или свете является частью ее 'особенностей'…
— В любом случае, — добавил кардинал, покачав головой, — Нам нужно уйти куда‑то с улиц. Скоро рассветет, и улицы начнут заполняться народом. Если она отмочит что‑то подобное тогда, проблем будет куда больше…
— Но… куда нам её увести? — вопросительно подняла брови Мария, — Ваш дом разрушен и оцеплен, а у меня и дома‑то нет.
Сложный вопрос. Какое‑то время Чезаре раздумывал, затем неуверенно сказал:
— Нам так или иначе придется где‑то прятать ее. И это 'где‑то' — явно не в Ватикане. Я постараюсь обеспечить нам коридор в итальянскую часть Рима, но это займет время.
— Риоджа оставил себе коридор, — сообщила Мария, — Вряд ли он успел закрыться.
— Не хочу никаких коридоров! — капризно заявила седовласая пигалица, топнув ножкой, — Я хочу съесть огонь и запить рекой!
— В Ватикане? — намеренно сухим тоном переспросил Чезаре, — Ну — ну, желаю удачи. А вот в итальянской части Рима и река есть (я бы, правда, из нее пить не стал, но дело твое), и съесть огонь, по выражению Марии, можно… Но для этого сперва придется пройти через коридор.
