– А ты… ты говорил – уходить… – Конвей запыхался, словно только что долго бежал в гору. – А мы… справились…
Над головой вдруг загрохотали выстрелы. Раздался крик. Длинную очередь выпустил пулемет, и прямо перед журналистами на землю упало тело солдата. Одного из команды бронепоезда. Упало и замерло, словно сломанная игрушка. Рыжеволосый капрал смотрел застывшим взглядом вверх, на корабль, а из-под его головы растекалась лужа крови.
Наверху, на технической галерее «Борея», шел бой. Гремели выстрелы, кто-то вопил от боли, потом длинные пулеметные очереди заглушили все остальные звуки. Гильзы сыпались вниз, звеня от ударов о пересохшую землю.
– Сейчас окажется, что лифт не работает, – сказал Дежон. – Сможем подняться по тросу?
Конвей смерил взглядом высоту и с сомнением покачал головой.
Выстрелы на корабле прекратились, стало слышно, как кто-то отдает команды.
– Раненых – в корзину! – приказал Егоров.
– Всех? – спросил один из морпехов, кажется, его фамилия была О’Лири.
– Только своих, – ответил Конвей.
Своих раненых оказалось немного, всего трое. Ирландец предложил забрать тела, Конвей хотел объяснить мальчишке, что сейчас не до того, что нужно спасать живых и спасаться самим, но не успел – сверху в мегафон крикнули, чтобы внизу поторопились. Времени нет, крикнули сверху в жестяной рупор мегафона.
В корзину поместили трех раненых. Из трех десятков морпехов кроме этих раненых в живых осталось семь человек.
Конвей приказал морпехам загружаться и ехать наверх.
– Но сэр… – начал один из них, но был выруган Конвеем. – Есть, сэр!
Корзина, раскачиваясь, поплыла к кораблю.
– Это поступок, – с уважением произнес Дежон.
– Какого… – американец махнул рукой. – Кого тут бояться? Кто-нибудь даст мне закурить? Руки трясутся, как у… уж не знаю, как у кого…
Дежон достал из кармана портсигар, открыл, протянул Конвею. Егоров тоже взял сигарету.
На свежую кровь слетались мухи – тучи мух, миллионы.
– Скорее бы они там… – отмахиваясь от назойливых насекомых, пробормотал Конвей. – Кстати, джентльмены, кто-нибудь понял, что тут произошло? Отчего эти парни…
Закончить он не успел – низкий рокот барабанов вдруг заполнил все пространство от горизонта до горизонта. Не осталось ничего – ни шума двигателей «Борея», ни криков птиц, напуганных стрельбой, – только грохот сотен барабанов.
– Вот еще не хватало, – Конвей вскинул «маузер» к плечу. – Это еще что?
– Я так думаю то, ради чего мы сюда и прилетели, – сказал Егоров и посмотрел вверх. – Быстрее бы там они…
Корзина подъемника как раз скрылась в отверстии люка.
Черная стена поднялась из высокой сухой травы всего в ста шагах от журналистов. Стена из черных тел. Негры двигались медленно и бесшумно, только барабаны продолжали грохотать.
– Сколько их? – спросил Дежон, ни к кому особо не обращаясь.
– Все, – с нервным смешком ответил Конвей. – Все чертовы черномазые обитатели южной Африки приволокли сюда свои чертовы ассегаи…
– Иклва, – сказал Егоров, загоняя в «маузер» обойму. – Ассегаи – это с испорченного португальского. Правильно – иклва.
– Значит – чертовы иклва, – Конвей отбросил в сторону окурок и сплюнул. – Почему они так медленно движутся?
Справа и слева тоже появились чернокожие воины. И сзади – тоже. Журналисты стояли в центре круга из черных, блестящих от пота тел. И круг этот сжимался. Медленно, но сжимался. Африканцы двигались, словно единое целое, будто гигантская черная змея скользила по кругу, ловя момент, чтобы стиснуть свою жертву в смертельных объятьях.
– Они издеваются над нами? – Конвей вскинул «маузер» к плечу, но не выстрелил, выругался, но заставил себя сдержаться. – Они же могут нас убить за секунду… Метнут свои копья и мы превратимся в дикобразов.
– Для меня будет большой честью умереть вместе с вами, господа, – произнес вдруг японец и поклонился. – Вы – мужественные люди и бесстрашные воины.
– Спасибо на добром слове, – пробормотал по-русски Егоров. – А я-то как счастлив…
Они не услышали, как корзина подъемника опустилась, почувствовали, как она ударилась о землю.
– Отходим… – сказал Дежон. – Медленно, не поворачиваясь к ним спиной…
– Полагаете, они нас отпустят? – на лице Конвея появилось недоверчивое выражение. – Они могут убить нас и в воздухе, между землей и «Бореем». Эти твари могут метать свои копья на сто ярдов. Почему они не нападают?..
– В корзину! – крикнули сверху в мегафон.
И ударили пулеметы. Все сразу. Ливень пуль обрушился на черных воинов, выкашивая целые ряды, пробивая по несколько тел сразу. Брызнула кровь, африканцы взвыли, закричали, убитые и раненые падали на землю, но строй смыкался и воины шли вперед.
Пытались идти – пулеметы валили их, укладывая вал из мертвых тел.
Журналисты одновременно запрыгнули в корзину, и та рывком ушла вверх. Конвей выругался – все пространство внизу было заполнено неграми. Казалось, что бесконечное море голов, копий, щитов колебалось от горизонта до горизонта.
До люка технической галереи оставалось футов десять, когда наверху прогремел взрыв, а затем – еще два, один за другим. «Борей» вздрогнул и накренился на нос. Корзина подъемника качнулась и заскрежетала по краю люка.
С кормы корабля сыпались обломки, упало несколько тел в красных мундирах. Винт, вращаясь, рухнул и воткнулся в землю. Рядом упали лопасти второго винта. Гигантской плетью хлестнул по траве оборванный якорный трос с кормы.
– Да что же это происходит? – простонал Конвей. – Это-то кто устроил?
Пулеметы на корабле стихли, послышались крики, ударило несколько одиночных выстрелов, кажется, из револьвера.
Взревел носовой посадочный механизм, Егоров подумал, что его включили, чтобы набрать высоту, но ошибся – лебедка наматывала трос. «Борей» накренился еще больше, корзина подъемника качнулась сильнее, люди в ней с трудом удержались на ногах.
Негры внизу что-то закричали, бросились вперед, разом взлетели в воздух тысячи копий, некоторые ударились о металлическую галерею и упали вниз, но многие пролетели выше, увлекая за собой тонкие веревки, упали на поручни и лестницы, цепляясь за них крючьями. Сотни негров полезли наверх по этим веревкам, быстро и ловко, словно обезьяны по лианам.
Нос корабля приближался к земле, якорный канат вибрировал от напряжения, похоже, механики включили горелки нагревательных корпусов на полную мощность, чтобы оборвать его, но канат держался.
Верхушка корзины ударилась о край люка.
На корабле ударил пулемет, но вниз пули не летели, кто-то стрелял наверху, стрелял по тем, кто был на палубах «Борея».
