И тогда я, наконец-то, спустился с лестницы в общий зал, стараясь держаться у стены, так как все еще не до конца доверял своим ногам. Эльм заметил меня, я знаю, но не подал виду. Он то и дело бросал взгляды на портьеру, за которой скрылась Лайла, и при этом внимательно оглядывал зал, выискивая тех, кто может нарушить отдых остальным постояльцам.
У дверей торчал еще один вышибала, и на Эльма он смотрел с затаенной яростью.
Чувства окружающих людей звенели в моем сердце, гудели в голове. Постояв немного у лестницы, я все-таки вернулся назад, в комнату. Приняв два решения. Завтра я пойду искать себе работу. И завтра, в то же время, вернусь в трактир, в надежде еще раз услышать голос Лайлы, еще раз увидеть ее и еще раз почувствовать столь прекрасную душу.
Добравшись до комнаты, я вошел внутрь, отметив, что Фарри лежит на своем лежаке, закинув руки за голову, и злится на себя.
Тревожить его еще больше я не хотел, и потому в молчании прошел к своему топчану, лег и закрыл глаза, еще раз представив сказочную певицу. Странное чувство охватило меня всего. Невероятное, и незнакомое тогда еще томление тела.
Мне стало стыдно и страшно за эти чувства.
Но уснул я быстро.
Глава тринадцатая. "Снежная Шапка - Трущобы. Конец дружбы"
Легкий снег оседал на дощатое крыльцо таверны, чем вызывал ворчание пожилого служителя. Мужчина преклонных лет старательно сметал белую порошу прочь, на дорожку, но лишь для того чтобы дать место следующей порции даров Светлого Бога.
- Я даже не знаю, куда идти, - честно признался мне Фарри. Он стоял рядом, нахмурившись. - У меня есть клочок карты, в которой я зачеркиваю места, откуда меня уже прогнали. Там не осталось свободного места. В Трущобах мне не везет, а больше и искать-то негде.
Я не ответил, впитывая в себя Снежную Шапку. Воздух здесь был совсем не такой, как у нас в Кассин-Онге. В нем смешалось больше примесей цивилизации. Даже до сюда доносились запахи из коптилен, раскинувшихся в паре кварталов к югу от трактира "Теплый стан". Им вторила вонь из мастерских дубильщиков. Одновременно с этим едва пахло жареным мясом из лавки, холмом потемневшего снега приютившейся между двух общинных домов, напротив таверны, по ту сторону широкого канала.
Ароматы перемешивались и кружили голову. Над снежным городком расползались едва видные клочки пара, а по обледенелому каналу, разделяющему нас и лавку, ползли тарахтящие тягачи да небольшие однопалубные лайары. Дорога кораблей проходила ярдах в десяти ниже оградительного парапета, которым заканчивалась обочина пешей тропы.
Не сговариваясь, мы пересекли дорожку и остановились у ограждения. Я облокотился, наблюдая за тем как внизу по льду едут дымящие частные корабли местной знати и небольшие товаровозы.. Соседний с Трущобами район назывался Торговым. Оттуда тоже шли пути в пустыню, но как рассказал мне Фарри - здесь, в чадящей мешанине жилых домов бедного района и его отделочных корпусов, пошлины на въезд были пониже.
Так что капитаны победнее стремились попасть в Торговый район именно через Трущобы. Конечно, могучие продавцы древесины, с далекого Берега, как и купцы, промышляющие поставками железного леса, пользовались караванной дорогой соседнего района. Здесь же выживали те, у кого на продажу есть сотня-другая шкур, да несколько корзин рыбы.
Зимний город пожирал все.
- Может быть, пойдем на рынок? - наконец, сказал я. Фарри молча топтался рядом, надвинув на глаза капюшон, и смотрел, как снег падает в ледоходный канал. Вдоль ограждения шла направляющая веревка. Сложная система узлов и развилок обеспечивала жителям Трущоб шанс добраться до дома, если начнется буря.
Сам трактир, в котором мы оказались постояльцами, выглядел довольно неплохо, и выгодно отличался от домов-сугробов, облепивших его со всех сторон. Сделанный из камня, с деревянными ставнями и крыльцом. Расточительная роскошь, приходящая в упадок. Снег с крыши давно не сбрасывали. Левый поручень, на который я некстати оперся, когда спускался с крыльца, покачивался.
Мне показалось, но здесь было теплее, чем у нас в деревушке.
- На рынке народу толчется много. А работа всем нужна. Весть о проломе разлетелась быстрее снаряда пущенного из дальнобоя. Из всех южных деревень в город идут. И все ждут, когда зимующие капитаны начнут набирать команды. - Поделился новостями Фарри.
- Я даже не знаю… Расскажи поподробнее о городе. Я никогда тут не был…
Фарри был угрюм, но возможность поговорить отогнала от него безнадегу.
- Все просто. Мы находимся в самом бедном районе Шапки. На севере земли гильдий, жилые дома, цеха, академии. Туда нам с тобой путь заказан. Хотя ты можешь попытаться, но я постараюсь держаться подальше оттуда. Шарренвейн далеко, но люди "моей" гильдии нередко путешествуют. Я бы не хотел встречаться со знакомыми. Да и с рыбаками Шапки тоже…
- А дальше? Мы же не на острове, да? - я видел к северо-востоку возвышенность, облепленную заснеженными домами. Отсюда они казались крошечными. Невероятно, но идти туда нужно не менее двух часов, если по хорошей погоде. А на севере так и вовсе вздымалась в небо укутанная снегом гора.
- На острове лишь район знати и часть центрального. А тут припай, но и сюда Темный Бог вряд ли доберется. В самой горе расположен рабочий район, - Фарри продолжал вещать, и голос его становился увереннее. - Там можно попытать счастья, но для этого нужно пересечь торговый квартал, а туда без знака торговца или специальных проходных отметок никак не пробраться. Только если тайком. Конечно, лазы везде есть, но если вдруг увидит стража - легко не отделаемся… Так что нам суждено крутится либо в Трущобах, либо идти в район Гильдий. Сам понимаешь, выбор не велик. Хотя тебе то чего мучатся, иди к гильдийцам, ты чистый. Найдешь работку подмастерья. Платить, конечно, будут мало, но пока мы живем с Эльмом…
Он замолчал.
В последние дни силач все чаще возвращался в номер пьяный, а один раз приволок с собой развязную женщину и выставил нас за порог, наказав сидеть внизу в зале. В тот вечер Лайлы не было, и потому мы просто торчали в углу, наблюдали за постояльцами и пытались угадать, кто и чем занимается. Потому что наслаждаться игрой угрюмых бардеров без голоса той девушки мне не удавалось…
Она никак не шла у меня из головы.
- Пока мы живем с Эльмом, у нас есть хотя бы кров и пара кусков волчатины или бродунины на ужин, - закончил, наконец, он. - Или оленины, если повезет.
Мимо по каналу ледоходов прокатился кораблик. Я увидел сквозь стекло кабины молодую и богато одетую женщину. На миг ее взгляд коснулся меня, и в нем не было ничего кроме смертной скуки. То место откуда она ехала, и куда направлялось - не вызывали в ней никакого интереса. Гораздо любопытнее были чувства ее спутника, сидевшего за штурвалом.
