Надо как-то запретить эту агитацию на хер!
— Слушай, давай по делу, — прервал я комплименты посла. — Я заипался уже в этом дворце сидеть! Говори — чего тебе?
— Позвольте в честь обретения титула преподнести вам скромный подарок! — не смутился посол. — Именное зеркальце для связи, изготовленное лучшими мастерами Европы!
Он протянул мне зеркальце в изящной золотой оправе.
— По этому зеркальцу вам не будет стыдно разговаривать с самим римским кесарем! — заливался посол. — Обратите внимание на функцию надлежащего имиджа!
— Чего? — охренел я.
— Вот, здесь сбоку кнопочка, — показал посол. — Нажмите её и посмотрите в зеркальце.
Я из любопытства нажал кнопку.
Ипать!
Из зеркальца на меня смотрело розовощёкое голубоглазое пугало в белокурых кудрях. Глаза были аккуратно подведены, а губы блестели от помады.
— Это что за херня? — взревел я, выкатив глаза на посла.
— Лёгкий макияж, скрывающий природные недостатки внешности! — улыбнулся старый козёл.
Я ему зеркальце чуть в рожу не швырнул! Но сдержался — князь, всё-таки. Сунул стекляшку обратно в руки послу.
— Спасибо! Предпочитаю отечественного производителя. Ещё вопросы?
Посол оглянулся по сторонам.
— Нас не подслушивают? — спросил он, понизив голос.
Я пожал плечами.
— А я ипу? Тут прислуги и охраны полный терем. Да ещё и бояре шастают.
— Может быть, вы соблаговолите выйти со мной в сад? Дело очень деликатное.
Охереть! Интересно, что ему ещё надо!
— Ну, пойдём! — кивнул я.
Всё равно домой собирался.
Мы спустились по лестнице и вышли в княжеский сад. Свита посла шла позади.
Посол отвёл меня за яблоню и задумчиво взял за пуговицу кафтана.
— Скажите, Добрыня…
Я аккуратно, чтобы не сломать, отцепил руку посла от пуговицы.
— Ах, да, простите! — извинился он. — Скажите, уважаемый Добрыня — вы не хотели бы стать единственным русским князем?
— В смысле — стать единственным князем? — прямо спросил я посла.
— Уважаемый Добрыня, — тут же заюлил литвин. — Вы только не подумайте, что я склоняю вас к чему-то неправильному или преступному!
Бля! Да ты, сука, именно склоняешь! Ладно! Узнаю-ка я у этого гада побольше!
— Тогда в чём вопрос-то?
— Мне кажется, единоличное правление приносит намного больше пользы народу, чем разделение власти. И гораздо приятнее для правителя.
— Ну, — задумался я, — есть такая херня.
— Вот видите! — подхватил посол. — В каждой европейской стране уже давно правят абсолютные монархи! Демократию признали гнилым пережитком прошлого! Теперь Европа процветает!
— Хм. Заманчиво! — ухмыльнулся я. — А почему ты именно ко мне пришёл с этим разговором?
— А к кому же? — удивился посол. — Вы молоды, предприимчивы. Вы имеете влияние не только на обычных людей, но и на колдунов. Даже на нечисть! Вы смелый, отважный и очень умный человек. Я до сих пор вспоминаю вашу победу над этим… Эйнасом!
Глазки посла заблестели.
Знаю я, что ты, сука такая, вспоминаешь!
— Вообще-то, Эйнаса Сытин прихлопнул, — напомнил я.
— Вот! — торжествующе подтвердил посол. А ведь Сытин — ваш друг, я не ошибаюсь? Возможно, он согласится помочь вам в маленькой приятной авантюре?
— Ну, допустим, — кивнул я. — А тебе это зачем?
— Вы не понимаете! — воскликнул посол.
— Ни хрена не понимаю, — скромно подтвердил я.
— Вся Европа заинтересована в том, чтобы Русь стала сильным государством! Сильная Русь сможет защищать Европу от южных кочевников. А взамен Европа поделится своими знаниями! Вы даже не представляете, сколько новых полезных изобретений можно внедрить для улучшения жизни!
Тут посол принялся перечислять эти охренительно полезные изобретения.
— Пыточное колесо! Весы для ведьм! Ароматизированные выгребные ямы! А ипотека? Представьте — крестьянин строит себе избу на княжеской земле из княжеского леса. А потом — хоп! — и всю жизнь платит князю часть от своего урожая, пока не выплатит стоимость избы с процентами! Постоянный источник дохода!
— А если крестьянин помрёт, пока расплатится? — резонно спросил я.
— Тогда князь забирает избу себе! — торжествующе ответил посол. — И сдаёт её туристам!
— Ишь ты, бля! — покачал я головой.
— Вот именно! — закивал посол. — Вся Европа живёт именно так! И все мы будем рады, если Русь переймёт передовой европейский образ жизни!
— Ну, хорошо, — задумчиво сказал я. — А помочь сможете?
— В чём? — искренне удивился посол.
— Ну, вот в этом… чтобы стать единственным князем.
— Ах, вот вы о чём! Дорогой Добрыня! Я рассуждал чисто теоретически. Хорошо бы, чтоб на Руси установилась сильная власть. Но нет — так нет! Все мы в божьей воле!
Тут посол закатил глаза к хмурому осеннему небу и зашлёпал губами.
— Понятно, — разочарованно протянул я. — Только писдеть горазды.
— Вот что я вам скажу, — посол перешёл на таинственный шёпот. — Все великие европейские короли завоёвывали свой трон. Шли на интриги, войны и даже… ну, вы меня понимаете! И что же?
— Что? — спросил я, хлопая глазами.
— Они вышли победителями! — заявил посол. — А победителей не судят!
— Ну, не знаю, — начал мяться я. — Может, как-нибудь так Европе с Русью договориться?
— Ну, с кем, с кем тут договариваться? — с горечью воскликнул посол. — Варвары! Дикое скопище пьяниц! Один вы — приличный человек!
— Тут подумать надо, — я искоса взглянул в блестящие глазки посла. — А если не выйдет? Куда тогда деваться?
— Тогда я лично обещаю вам защиту в моём замке! — расплылся в улыбке посол. — Там вы будете в полной безопасности! Подумайте, уважаемый Добрыня!
Посол со свитой откланялся и свалил в свой особняк. Я ошарашенно смотрел им вслед.
Охереть! Среди белого дня в княжеском саду такие предложения!
И что делать?
Я почесал в затылке и решил немедленно подъипать Сытина. Он, в конце концов, начальник Тайной Стражи, или кто? Какого хера у него шпионы по государству, как у себя дома шастают?
Ну, и посоветоваться с Михалычем не помешает.
Но для начала подозвал к себе охранника и спросил:
— Скажи-ка — где вот эти литвины живут, когда по дворцу не колобродят?
— В доме купца Фильки Косого, — удивлённо ответил охранник. — Он им второй этаж сдаёт.
— А на первом этаже что? — уточнил я.
— А на первом этаже у него лавка. Одеждой торгует.
— Ясно, — кивнул я.
И, наконец, отправился домой.
Сытин, как всегда, где-то шлялся. В смысле — неусыпно обеспечивал безопасность княжества.
Погоревав примерно с минуту, я решил, что показательную казнь охеревшего литовского посла можно отложить до вечера. А пока ничто не мешает мне выполнить обещание и съездить с Глашкой, поглядеть место для нового терема.
Отправились мы с шиком — я нанял за медную монету мужика с телегой. Телега сильно воняла рыбой, хотя мужик клялся, что чисто вымыл её.
Запах рыбы напомнил Глашке про русалку, и она
