Романова пустовал какое-то время. Под сопровождением Игната Васильевича, я вошёл вовнутрь и присел на кресло перед пустым рабочим местом. Осматривал картины и поглядывал на наручные часы в ожидании, пока Пётр Романов закончит свои важные дела.
Старик навестил меня спустя полчаса.
— Приветствую, Константин Михалыч, — дежурно поприветствовал он, присаживаясь за свой стол. — Слышал о твоей дуэли. Мне жаль, что так вышло.
— Всё в порядке, — покачал я головой. — Конфликт был неизбежен.
Старик кивнул, читая свои бумаги. В своей привычной манере закурил трубку и посмотрел на меня исподлобья.
— Игнат Васильевич уже говорил с тобой на тему сегодняшнего приёма?
Я мотнул головой.
— Точной темы не назвал. Лишь дал понять, что в ответ на защиту от Вольных с вашей стороны последует предложение о сотрудничестве.
Император кивнул, выпуская в воздух облако дыма.
— Скажу наперёд, тема не касается твоей дуэли. Я хотел обсудить с тобой вопросы, которые который день волнуют не только меня, но и лидеров соседних государств, — взгляд Романова посуровел. — Какое отношение ты имеешь к уничтоженной зоне пропуска тумана в районах близ города Архангельск?
Вопрос не застал врасплох. Я об этом разговоре думал с самого первого момента, как только уничтожил зону пропуска. Но вынужден признать, всё случилось чуть раньше, чем ожидал. Спецслужбы Императора работают складно, ибо не прошло и полугода, как у них возник этот вопрос. Похвально.
— Прямое, — отозвался я. — И слова Старостата о том, насколько их система работы с туманом эффективна, полная чушь. Они к той ситуации не имеют никакого отношения.
— Интересно, — протянул старик. — Харитонов назвал случившееся своей личной заслугой. А что насчёт тебя… да, говорил, твоё неподчинение только отсрочило то, что, по их словам, должно было случиться.
— Бред, — дёрнул бровями я. — Не понравился я им с первого дня. Пытаются вышвырнуть из Дозора. Но не дождутся.
Романов задумчиво кивнул, зажал кнопку приёмника и вызвал помощника в кабинет. Когда Игнат Васильевич вошёл в дверь, Император попросил его проверить правдивость моей информации. После чего снова переключил внимание на меня.
— Говоришь, имеешь к этим уничтожениям прямое отношение? Старостат говорил так же.
— Тем не менее, Харитонова тут я не вижу, — показательно оглянулся я. — Выходит, мои слова кажутся более правдивыми.
— Кажутся, — кивнул Пётр Романов. — Учитывая то, как быстро ты из города Кенты переместился в Архангельск, ещё как кажутся. Ты ведь не думал, что очевидцы будут держать язык за зубами в разговоре со мной?
— Не думал, — хмыкнул я. — Но, признать, расстроен. Рановато вы все карты раскрыли.
Его Величество довольно улыбнулся. Посмотрел на меня так, словно видит насквозь.
— Не пальцем делан, — сложил он руки на груди. — Твоё быстрое перемещение. Оно связано с уничтоженной зоной пропуска?
Я склонил голову набок, глядя на Романова, и размышлял над ответом. Не планировал врать, но и правду нужно было слегка сгладить…
— Это хороший вопрос, Ваше Величество, и что-то мне подсказывает, что мой ответ понесёт за собой череду хлопот, забот и обязанностей.
— Ты на это не смотри, — махнул он рукой. — Хлопот станет меньше, если будешь сотрудничать с Империей. Отвечай спокойно, без задних мыслей. Ты перемещался сквозь точки пропуска тумана?
— Так точно, — я кивнул.
За моими словами последовала напряжённая пауза. Романов поджал губы. Судя по взгляду, он уже предвкушал скорое заполучение моей техники, а затем и победу над всеми врагами. Жаль, вскоре придётся его расстроить.
— Хорошо. Допустим, у тебя есть особая техника, которая позволяет перемещаться, — сложил он пальцы в замок, задумавшись. — Как велика вероятность того, что эта техника станет общедоступной? Такой же, как и твои «линии души»?
Я покачал головой. Задница не треснет?
— Передать её невозможно, — отрезал я. — Ни в каком виде. К сожалению.
Романов осёкся. Предвкушение на его лице сменилось недовольством.
— Может, мои слова окажутся для тебя грубыми, но… я просто напомню, Константин Михалыч, — подал он голос. — Цену за технологию переноса я могу заплатить такую, что тебе хватит этих денег на несколько жизней.
Я усмехнулся.
— Не смешно, Константин Михалыч, — добавил он. — Ты ведь понимаешь, насколько большой шаг в сторону победы над туманом Империя может сделать, если ты передашь моим людям технологию переноса?
Разумеется, я ожидал такой реакции. Знал, что придётся бороться, спорить и отстаивать свои убеждения, поэтому был готов ко всему, даже к угрозам Имперского масштаба.
— Данная «возможность» не передаётся физически, — пожал я плечами. — Это не техника, Ваше Величество, это устройство, которым пользоваться могу лишь я один.
— Тогда как оно оказалось в твоих руках?
— Древняя кровь пробудилась, — соврал я, зная, как Император относится к Десятому столпу. — Со мной происходят изменения, и поделать с собой я ничего не могу. Достаточно почитать хронологию моих действий за последний год, как вы всё поймёте.
Я ощущал себя уверенным в разговоре. Сейчас этот человек находится в слабой позиции. Он не может угрожать мне, любую правду воспринимает за чистую монету. Единственный вектор, по которому он может вести диалог со мной — попытка задобрить, наградить и сделать всё, чтобы я действовал на его стороне. Но даже в таком случае я буду принимать для себя выгодные решения.
Старик степенно кивнул, отводя глаза в задумчивости. Выпустил облако едкого дыма и сообщил:
— Я предлагаю тебе вступить в совет Старост недавно отвоёванного Контрольного Пункта Дозора, — тут же переменился он в лице. — Взамен на твоё обещание служить в интересах Империи.
Предложение прозвучало неожиданно — настолько, что я невольно скривил брови.
— Я не собираюсь работать с этой шайкой старых идиотов, — мотнул я головой. — Раз уж речь идёт о такой важной должности, хочу попросить вас отправить весь этот бездарный сброд на пенсию, где им и место. А я сам соберу Старостат, который будет устраивать меня.
Император был в таком положении, где отказать мне значило выпустить зверя из под своего контроля. Старостат напрямую подчиняется Императору, приказы его выполняет беспрекословно. Поэтому Романову выгодно иметь меня под рукой.
— Я согласен, — кивнул старик.
— И ещё, — чуть улыбнулся я. — Я хочу, чтобы Харитонов и все остальные лично назначили меня их преемником — новым Старостой.
— Ну и просьбы, — покачал головой Романов. — Тогда ты в ответ останешься на должности старшего преподавателя и продолжишь обучать новобранцев.
— И не думал уходить с должности, — осведомил я. — Работа не закончена, техники не освоены. Нужно время.
— На то твоя воля, — кивнул Романов. — Пожмём руки?
Я поднялся на ноги и вытянул ладонь.
— Да, Ваше Величество. Рад служить Империи.
Разговор с Его Величеством Романовым закончился сразу, как только мы пожали друг другу руки. Я отправился в свои владения, на долгожданный покой, а Император продолжил сидеть в своём кабинете и размышлять над нашей «договорённостью».
Сидя в машине и поглядывая в окно, я периодически ловил себя на том, что своим согласием на службу Императору сделал своё будущее более туманным. Я привык держать в своих руках контроль, потому любая попытка этот контроль размыть сбивала с толку. Так и случилось. Впрочем, мы с Петром Романовым оба были полны сомнений, ибо сделали шаг в сторону нейтралитета. Естественно, и старик не был готов терять контроль над ситуацией.
С одной стороны, обе стороны создали друг другу несколько проблем.
Что касается моей стороны, я хоть и не утерял прежнюю свободу действий, но лишился тайности и личного пространства. По сути, Романов формально встал во главу надо мной. Отныне он мог позволить себе диктовать и держать контроль над моими действиями без помощи «доносчиков», а это связывало руки.
Для Императора, впрочем, тоже не было всё так гладко. Кормить зверя, который точно не собирается плясать под его дудку (и прямо говорит об этом) — тоже довольно смело. Я и без того являлся главой княжеского рода Громовых, наращивал своё влияние с каждым днём, нарушал приказы Старостата, прямо выказывал недовольство людям, что имеют более высокие чины в лице Харитонова и других, а недавно и вовсе затеял разрушительную стычку с Вольными. Более того, после рукопожатия моё влияние распространится ещё и на туман.
Словом, никаких ограничений.
В общем и целом, наш союз стал одним большим компромиссом. Я получаю свободу, но теряю конфиденциальность. Старик же укрепляет моё положение, но становится зависимым
