улыбке. — Пока, так сказать, в чреслах не всё передохло.
Похоже, последнюю часть он вставил, пытаясь меня смутить. Но в трактире я уже столько всего наслушаться и насмотреться успела, что не зарделась, а только кивнула.
— Вы так и живёте? Плаваете из порта в порт, товары перевозите, девчонок портите?
Его губы снова раздвинулись в широкой лыбе.
— Именно. Как обычные моряки. Мы и у вас уже разок швартовались. И в ваш трактир заглядывали. Только он назывался как-то иначе и тебя там не видели.
Рассказывать, что меня к работе в зале всего год назад припахали, а пока мама жива была, я только на кухне помогала, не хотелось. И вообще, засиделась я тут.
— Я домой пойду. Меня уже наверняка хватились.
Войко кивнул и проводил меня до пирса.
Домой я ушла, шмыгая сопливым носом и начав немного покашливать. Чай с малиной помог согреться, но не прогнал простуду, горло саднило зверски.
Моё отсутствие не сильно заметили. Анна сама вернулась под утро и старалась делать вид, что свежа и бодра. Бабушка Рада просто решила, что я спозаранок убежала с подружками поиграть, потому отругала и приставила к работе.
— Ярочка, ты такая бледная и носом шмыгаешь, заболела? — встревожилась Анна ближе к обеду.
Я на неё недоумённо покосилась, только через мгновение сообразив, что вампир точно не оставил ей воспоминаний о моём вчерашнем купании. Она не помнила, ни как меня окунули за борт, ни как затащили в трюм, ни как её саму кусали.
Но, наверняка остальные ласки своего ухажёра очень даже запомнила, вон какая довольная ходит.
К вечеру мне совсем поплохело.
Кашель усилился, разбила слабость, начался жар.
Глава 14. Рихард фон Шнайт
— Ты же не обязан подчиняться этому барону, — Радек скрестил руки на груди. — Мы можем отчалить прямо сейчас.
Ко времени моего вечернего пробуждения все неурядицы с грузом оказались решены, как по мановению волшебной палочки. Пакгауз освободился от дёгтя и дров, ребята при поддержке портовых грузчиков и крана выгрузили трюм, течь благополучно обнаружили, обшивку залатали. Осталось только отдать швартовы и можно возвращаться на маршрут. Так что технически Радек прав.
Однако уплыть, не попрощавшись с его милостью, означает вскорости повстречать на маршруте вооружённые корабли Вальдемара, а у меня зуд на открытые пушечные порты. Очень уж не люблю, когда мою «Вильду» грозятся превратить в дуршлаг.
— Радек, лучше закрой рот, — посоветовал я. — Эта ситуация — твоя вина.
— Что? Почему это? — возмутился блондин, почёсываясь под головной повязкой.
— Потому что меня с перепою сдал кто-то из вас двоих, но Демир подшофе говорит по-мурадски. Короче, разберусь с тобой позже. Сейчас приведите судно в порядок, перепроверьте груз, хорошо ли всё закрепили. С накладными сверьтесь, вдруг у одной из бочек с мёдом отросли ноги. Радован, ты драишь палубы.
— Если б ты толком объяснил, почему-то и дело не хочешь, чтобы в тебе признавали кровососа… — начал распаляться матрос, но его оборвал Войко, положив увесистую ладонь на плечо и покачав головой, дескать, командира сейчас лучше не задирать.
И то верно, не надо меня сейчас, сука, задирать.
Из замковых ворот я выехал на той же буланой лошади, что катала меня вчера. Единственное изменение — теперь я правил ею сам. В соседнем седле покачивался Арно Буреш. Прям честь, сам комендант — и плюмаж при нём. Могли бы отрядить в провожатые ратника попроще, но ведь я жутко благороден, так что мне полагается всё лучшее.
Склонности к задушевным беседам комендант не питал, что меня более чем устраивало.
Придерживаясь за луку седла и предоставив кобыле просто следовать за головной клячей, я просматривал карту, выбирая, откуда начать. Все значимые места для меня услужливо обозначили загодя: обвели кружочками места, где пропадал скот, крестами с цифрами разметили останки вампиров и последовательность их обнаружения.
Заприметив мой вдумчивый вид, провожатый сказал:
— Лучше начать с мельницы у запруды. Пересечём речку, а оттуда до места гибели моих ребят рукой подать.
— Хорошо, значит, туда и направимся, — безразлично согласился я. — Вы тоже полагаете, что ваших растерзал волк?
— Не могу знать, — сухо ответил военный. — Ветцель не велел с вами языком трепать, уж извините, ваше благородие — или как вас там правильно величать.
— Сойдёт и без величаний, — сказал я. — А вот пара советов бы не помешала.
— Советов хотите? — он резко повернулся, бородатое лицо исказилось гневом. — Тогда слушайте: садитесь на свой корабль и валите, куда вас паруса несут, ясно? Уж не знаю, с какого рожона барону приспичило именно вас на эту невидаль послать. Не ваше это дело, а наше, моё. Это моих ребят покрошили в фарш, так что мне за этой тварью гоняться, ясно?
— Как полнолунная ночь, — согласился я. — Но не могли бы вы в таком разе повторить те же слова его милости?
Командир гарнизона отвернулся и впредь до растраты слов не снизошёл.
На дорожку меня снарядили бригантиной из стальных пластин, наклёпанных под чёрное сукно. Более тяжёлый доспех в лес одевать непрактично. На голове теперь сидел шлем с застёгнутым под
