Совершив великий подвиг по разжиганию костра, Тоха удалился от дел — почивая на лаврах, он потягивал пивко, отгоняя от себя наглых комаров — дым их, похоже, не особо беспокоил. Алка, очнувшись от своей нескончаемой предистеричной медитации, предложила устроить ужин. Тоха только тут понял, что голоден как весенний медведь — из-за всей этой нервотрепки брюхо глухо затаилось, не осмеливаясь о себе напоминать.
Ужин получился интересный. Какая-то сомнительная колбаса далеко не первой свежести, банки с оливками и тошнотворными шампиньонами, куски раздавленных буханок хлеба (кто-то ухитрился сесть на пакет с продуктами), чипсы и упаковки йогурта. Тоха был недоволен своими спутниками — если их не контролировать, они серьезно чудят. Он ведь в магазине не смотрел, что они там гребут — был занят важным делом. Пиво придирчиво выбирал и складывал в свой пакет. А эти скудоумные, оставшись без его чуткого руководства, нагребли всякой порнографии. Ну не идиоты ли — ни одной банки консервов или тушенки не догадались взять. Зато запаслись йогуртом. Отлично — лучшая пища для прячущихся от расстрела беглецов. Микрофлора кишечника будет в диком восторге.
И вообще, Тоха лишь сейчас начал понимать, что Олег, как руководитель, свою роль практически утратил. Даже Лысый чаще Тохе в рот заглядывать стал, чем своему прежнему идолу. Вся инициатива от Тохи идет — все глобальные идеи его. Олег лишь статист, или распоряжается в рамках Тохиных замыслов.
Опа — незаметно произошла революция!
А ведь еще этим утром Тоха пребывал ниже плинтуса — опустившийся тип, девушка которого сношается с парнями чуть ли не у всех на глазах. Всерьез такого никто не станет воспринимать. И дня не прошло, а все резко изменилось. Ну не странно ли? Для Тохи не странно — он ведь знает, что в какое дерьмо его не кинь, вылезет весь в шоколаде. Точнее не вылезет — всплывет. Ведь его жизненное кредо: "Поменьше телодвижений". Хотя, не будь Юлька такой замороженной, быть ей атаманшей — автомат является отличным бонусом к авторитету. Может дождаться, когда заснет, и стащить? А оно ему надо? Она вроде с оружием дружит, вон как сидит — будто сжатая пружина, в вечной готовности кого-нибудь пришить. Пусть уж лучше у нее будет. Да и отобрать у такой шизофренички ствол не проще, чем кусок мяса у крокодила стырить.
Допив вторую банку, Тоха решил, что продолжать не стоит — не до пьянок сейчас. Ситуация такая, что можно из этого дерьма вообще не выплыть, если потерять над собой контроль. С отвращением пожевав залежалых чипсов, прилег под навесом, надеясь хоть немного поспать. Увы — сон не приходил. Даже литр пива, залитый в организм, не помогал. Неудобная постель, ночная прохлада, голодающие комары… Да и нервы сегодня потрепало неслабо. В голову настойчиво лезла вереница неприятных картин — изломанное тело Наты, расстрелянные отдыхающие, изрешеченные машины с залитыми кровью стеклами.
В гробу он видал такой замечательный отдых…
И очень хотелось понять: что это все значит, и как себя дальше вести. Идиотская передряга — на глупый сон похожая. Но не сон… проснуться не получится… Надо что-то срочно думать, решать, шевелиться как-то…
Но ничего умного в голову не лезло…
У его спутников со сном тоже были проблемы — Олег с Алкой даже не стали ложиться: так и сидели над еле тлеющим костерком. Юлька чуть в стороне — исподлобья поглядывает на мир, сжимая автомат с такой страстью, будто это ее любимый вибратор. Лишь Лысый храпит как человек с абсолютно чистой совестью, а у него под боком сопит Паша. Вроде не спит — притворяется. Радуется наверное, что может не вызывая ненужных подозрений прижаться к теплому мужскому боку.
Прошло, наверное, полночи, прежде чем у Тохи начали смыкаться глаза. Но заснуть ему не дали — где-то в чаще раздался хор столь ужасающих воплей, что он, вскочив, едва не сбил навес:
— Что за???!!!
Все уставились в сторону источника шума. Орали там страшно — так кричат только перед насильственной смертью. Такое впечатление, что у этих неведомых созданий уже оторвали все, кроме глоток, и те работают на полную. Затем вопли стихли, неподалеку в зарослях протрещало ветками — через них явно пробиралось какое-то крупное существо. И не просто пробиралось — оно, похоже, драпало не разбирая дороги.
— Что это было? — еще раз вопросил Тоха.
Олег пожал плечами, нервно предположил:
— Может птица какая-нибудь ночная так кричит. Хотя ни разу не слышал такого.
— Птица? Да она должна быть со страуса размером.
— Страуса?… На Бирючьем острове страусы есть — может сюда тоже завезли?
Тоха, вытаращившись на Олега, красноречиво покрутил пальцем у виска.
— Козы это кричали, — тихо, ни к кому не обращаясь, заявила Юлька.
— Козы?! — вскинулся Лысый. — Ты еще скажи, что коровы! Козы не орут — они бекают!
— А ведь она права… — задумчиво произнес Тоха. — В той стороне козы как раз и блеяли, и мимо нас что-то с козу размером пробежало, судя по шуму…
— Козы так не орут, — упрямо повторил Лысый.
— Ну мало ли что там… Ты в козах разбираешься? Знаешь, как они с перепуга темными ночами могут орать? Вот то-то…
— И что у них могло случиться? — уточнил Олег.
— Откуда мне знать. Может тому деду скучно стало, и он решил скотоложством развлечься. А может волки напали. Не знаю я. Сходи проверь, если тебе интересно.
— Волки? Да откуда здесь волкам взяться?
— Лисы есть — лису я в том году видел, — заявил Лысый.
— Да? Ну в принципе… Не дай Бог волки к нам причешут — нам вот только волков не хватало для полного счастья.
Тоха, забираясь под навес, указал на настороженную Юльку:
— Если волки сюда заявятся, я им заранее соболезную.
* * *
Несмотря на экстремальные условия, Тоха все же ухитрился заснуть. Поспал, наверное, не больше пятнадцати секунд — вскочил от нового душераздирающего вопля. На этот раз орали чуть ли не под ухом, и на козу это похоже не было.
Выскочив из-под навеса, он попал как раз к главной сцене спектакля — Юлька, наконец, дорвалась до стрельбы. Припав на колено возле тропы, она раз за разом выпускала в темноту короткие очереди. Грохотало безумно громко — будто над ухом переламывают добротно высохшие толстые ветки. На выстрелы из пневматики это совсем не походило.
Крик оборвался — Юлька, выпустив последнюю очередь, приподнялась, медленно отступила к костру.
— Паша! — срывающимся голосом выдохнул Олег. — Паша! Паша ты как там?!
Тоха спросонья обычно бывал нехорошим, вот и сейчас высказался прямо:
— Юлька что — Пашу завалила?! Ну твою мать же!..
— Паша пошел отлить, и кричать там стал, — пояснил Лысый и выкрикнул: — Паша — не молчи!
